– Сегодня ночью во сне к нашему пастору пришла смерть, но он смело отпугнул ее молитвой к светлой Богине и заставил забрать на тот свет крысу. А я этим утром впервые за много недель поднялся с кровати. Представляете?
– Какая занимательная история, – тихо вымолвила я.
Видимо, теперь от патологической смелости у святого отца так истерично тряслись руки, что гренок падал с вилки. Кстати, я не заметила, как проглотила свой завтрак, даже вкуса не распробовала.
– Дороти, как вам еда? – не делая пауз, неожиданно спросил дядька.
– Вкусно, но мало, – машинально отозвалась я.
– Считаете, что Жюль справится с праздничным банкетом?
Я почувствовала, как рядышком напрягся Картер, а дядька продолжил:
– Сегодня я понял, что готов вверить судьбу дорогого племянника только пастору Грегори. – (Тут уже и я напряглась, учитывая, что невеста или квакала, или пищала, в зависимости от настроения, а сейчас и вовсе слиняла.) – В конце месяца он обвенчает вас здесь, в нашем семейном гнезде, а Жюль займется банкетом. Дороти, что думаете о том, чтобы примерить платье, в котором выходила замуж тетушка Картера?
– Отличная идея! – захлопала в ладоши Имоджен, кажется, единственная не заметившая ошеломления будущих супругов. – Свадебное платье с собственной историей! Это так свежо!
После досадного высказывания повисла натужная пауза. Я глянула на гостью с глухим раздражением. Проклясть ее, что ли? Словно специально подчеркивая глубину воцарившейся тишины, на улице издевательски прокаркала ворона.
* * *
– Что делать?! – вскричал Картер, нарушив спокойную атмосферу домашней библиотеки.
– Присесть? – предложила я, догадываясь, что весть об исчезновении невесты наверняка подсечет жениха под коленками. – Потому что у меня есть одна новость, и она тебе вряд ли понравится…
Не слыша увещеваний, Брент-младший принялся вышагивать по ворсистому ковру.
– Как ты можешь оставаться такой спокойной?
– Я черная ведьма, такие мелочи, как чужие свадьбы, меня не касаются.
– У тебя нервов нет?
– Я немного раздражена голодным завтраком и откровенно взбешена резким пробуждением, но даже если мне придется примерить пыльное платье бабки Брент, в итоге из нас двоих женатым останешься только ты, а чужие проблемы меня трогают мало.
«Правда, ужасно волнует, куда делась твоя невеста, господин Брент-младший, и как ее искать», – подумала я, но пугать паникующего жениха раньше времени не захотела. Вдруг придется откачивать. Они в поместье все страшно слабенькие до обмороков.
– Между прочим, это по твоей вине Дороти сейчас даже на человека не похожа! – как обиженный ребенок буркнул Картер.
– Стоп! – категорично выставила я руку, предлагая паникеру прикусить язык, пока не сказал какой-нибудь глупости и не попрал тем самым мое чувство прекрасного. – Будем честными, она не похожа на человека из-за твоей любви к модисткам в соломенных шляпках. Когда найдется Томас, то твоя Дороти непременно вернет человеческий облик.
– Кто такой Томас? – удивился жених. – Какое-то кошачье имя.
– Кстати, хорошая идея превратить исчадие ада в кота, – пробормотала я себе под нос, но тут же мстительно добавила: – И отдать на растерзание кровожадным псам. Пусть сожрут!
Возникла глубокомысленная пауза.
– Надеюсь, что бабкино платье сожрала моль! – наконец нашел Картер источник всех бед, передумав обвинять в катастрофе черную ведьму.
– Могу устроить, – деловито предложила я, разглядывая идеально подпиленные ногти.
– Было бы неплохо.
С решительным видом он подошел к стеклянному столику с хрустальными графинами, наполненными бренди, и щедро плеснул напиток в широкий бокал.
– Три золотых, – тут же отозвалась я.
Горячительное вылетело изо рта жениха фонтаном брызг.
– Ты серьезно?!
– А ты думал, я на тебя до конца жизни бесплатно буду колдовать? – заломила я бровь. – Услуги черной ведьмы никогда дешевыми не были. Поверь, это я тебе еще скидку дала по дружбе.
– Мне кажется, тебе переплачивают, – покосился он.
– Прокляну, – спокойно пригрозила я. – Мне и так приходится выкладываться на полную катушку, чтобы вернуть твоей невесте первоначальный облик. Всю ночь колдовала, преображала. Кстати, в доме есть коты-крысоловы? Она сейчас выглядит как крыса.
– П-п-подожди… – эхом отозвался побледневший в цвет простыни Картер. – Ты сказала, крыса?
Колени у жениха подломились, и он осел на диван, вернее, на краешек, едва не махнув пятой точкой мимо кожаной подушки. Бренди из бокала выплеснулось на ковер, кожаные туфли и немножко на светлые штаны.
– Что с ней случилось?
– Эволюционировала, – совершенно серьезно объявила я.
– До крысы? Почему не до милой пушистой кошечки?! Дороти ведь такая милая! Обычно… когда не собирает дорожные сундуки и не швыряет мне в голову графины.
– Ну… не успела? – получилось почему-то вопросительно и не очень-то вразумительно. – Сначала она отрастила панцирь, а только потом хвост. И еще такую резвость приобрела, не догонишь, если решит размять лапы и удрать.
Разговор прервал неожиданный женский визг, сотрясший гостевое крыло. Признаться, в замке Нортон мне приходилось слышать вопли и пострашнее. После истерики Томми, заплутавшего в подземелье во время игры в прятки и оравшего почище голодного вепря, меня никакие крики не пугали, но Картер вздрогнул, чуть не выронив бокал с остатками бренди.
– Спасите! – голос Имоджен, сильный и поставленный, как у оперной певицы, рассекал тишину глухих коридоров. Я поднялась и оправила никогда не мнущееся платье.
– Ты куда? – удивился Картер.
– Кажется, Дороти нашлась, – обрадовалась я и, стуча каблуками, вышла из библиотеки.
– А она терялась?!
Комнату рыжеволосой гостьи было легко отгадать по визгливым неразборчивым выкрикам, доносившимся изнутри. Мы с Картером переглянулись и припали к двери, прислушиваясь к тому, что происходит в спальне. Судя по грохоту, Имоджен ломала мебель и рвала полог на кровати, а потом вдруг заголосила:
– В окно ее!
– Проклятье, она сейчас Дороти выбросит! – екнуло у меня сердце.
Боясь остаться без подопечной, я заставила подельника потесниться и приложила ладонь к замочной скважине, заткнутой изнутри носиком ключа. Брызнула вспышка. Картер пробормотал что-то себе под нос, не иначе как восхитился моими навыками домушника, а потом мы дружно ввалились в чужую спальню.
Совершенно точно пауза, последовавшая за нашим вторжением, была достойной любых театральных подмостков. Взлохмаченная Имоджен в красном корсете жалась у изголовья кровати, а не менее растрепанный Уильям в красноречиво расстегнутой на груди рубахе замер возле открытого окна. В вытянутой руке он двумя пальцами зажимал лапу жабы, висевшей вверх тормашками.
