– Работа принята. Святой отец?
– Да?
Хозяин кабинета скосил глаза к закрытой двери, намекая падре, чтобы тот оставил нас наедине, но Грегори категорично отказывался понимать подсказки.
– Хотите, чтобы я испытал защиту? – уточнил он. – Брызнуть святой водичкой?
Уильям демонстративно отщелкнул крышку карманных часов, якобы проверяя время, и недвусмысленно указал пастору на дверь:
– Разве вам не пора вознести молитву к светлой Богине?
– Ох, самое время, – дошло до падре, и он поторопился оставить нас наедине.
В кабинете сгущались сумерки. Окна выходили в сад, и было видно, как слуги зажигали уличные фонари, озарявшие посыпанные гравием дорожки. Не дожидаясь приглашения, я уселась на кожаный диван, положила ногу на ногу, расправила юбку. Думала, что Уильям нахально останется сидеть за столом, но он вытащил из ящика кошель с монетами и, подойдя, протянул мне, а я приняла оплату.
– Хочу заказать у тебя одну вещь, – в тишине произнес Уильям. – Можешь назвать любую сумму, деньги не важны.
– И что же бесценного желает получить господин Брент?
– Свари для меня приворот.
У меня екнуло сердце. Оно вообще в последние дни вело себя возмутительно, то екало, то сжималось, то ныло. Последнее особенно было неприятно и ужасно напоминало колонию бабочек, начинавшую без повода порхать в животе.
– Кого ты собираешься приворожить?
– Черную ведьму в тринадцатом поколении, – вымолвил он, и, сама того не ожидая, я попала в плен его глаз. – Сумеешь?
Я молчала. Вряд ли Уильям понимал, во что собирался ввязаться. К сожалению, преемница ведьм Нортон шла в комплекте с огромным семейством, холодным, требующим ремонта замком и сотней родовых проклятий. Такой сундук с приданым не каждый черный колдун выдержит, что говорить об обычном мужчине.
– Мне жаль, Уильям, – покачала я головой. – Такого приворота не существует.
* * *
Ночью на меня напала бессонница, вечная напарница черных ведьм, то и дело впадающих в летаргию. Какой уж здоровый сон, если то сутки продрыхнешь после магического отката, то после шабаша неделю без сознания проваляешься, сложив руки на груди, как покойница.
В час, когда темнота вызрела и напитывалась густотой, а по земле начал стелиться туман, стало ясно, что ужин переварился окончательно. Я не выдержала и отправилась грабить холодильный чулан, молясь про себя темной Богине, чтобы Богиня светлая не одарила пастора Грегори не менее светлой мыслью после полуночи подкрепиться кровяным колбасками.
Тихонечко пробралась на кухню. В сонном безмолвии что-то хлопало. Оказалось, что сквозняк играл с незапертой задней дверью. Прежде чем дверь закрыть и опечатать от воров, выглянула в ночной сад, наполненный стрекотом сверчков. Тут показалось, будто в темноте между деревьями мелькнула сизая фигура в плаще с капюшоном. Решила бы, что неожиданно появился призрак тетушки Брент, но привидение не могло шуршать гравием. Не колеблясь ни секунды, я вышла в сад и направилась следом за незнакомцем.
Фигуру я нагнала в глубине сада, остановилась за ежевичными кустами. Призрак стянул с головы капюшон. Без очков, с одним амулетом в темноте я видела паршиво, но голос узнала.
– Зачем ты хотел меня видеть? – холодно спросила Дороти, а в следующий момент от дерева отделилась тень, метнулась к девушке и нахлобучила ей на голову мешок.
– Умри, ведьма!
Будущая хозяйка Кросфильда невнятно замычала, явно несогласная с приговором.
– Да вы шутите, ребята, – пробормотала я и щелкнула пальцами. На садовой дорожке вспыхнули фонари. Тусклый свет озарил фигуру Барнса, державшего в охапке родную сестру. Увидев меня, выступившую из кустов, он оттолкнул жертву и бросился бежать.
– Замри! – рявкнула я.
Хотела запустить в подлеца чем-нибудь тяжеленьким, но даже не пришлось использовать магию. Неудачник наступил на спрятанные в траве грабли, и черенок с размаху вмазал ему по лбу. Странно крякнув, Барнс кувыркнулся на спину и застонал, прикрывая ладонями лицо. Дороти стащила с головы мешок и в гневе таращилась на брата, из носа которого шла кровь.
– Ненавижу, проклятый! – Она схватила с земли камень и, не задумываясь ни мгновения, швырнула в негодяя.
– Стоп! – приказала я, и камень завис в воздухе в нескольких дюймах от виска шокированного похитителя.
– Зачем ты его остановила? – возмутилась Дороти, ткнув в сторону брата пальцем. – Лучше пусть он умрет! Мертвец не сможет убить меня!
Как дочь профессионального некроманта, я знала, что заявление было весьма спорным, но дразнить взбесившуюся невесту не хотела, поэтому развела руками:
– Дороти, я с тобой согласна. Но прежде чем он помрет, надо решить, где ты закопаешь труп.
– А? – изогнула брови девушка.
– Убить исключительно просто. Сложно потом спрятать тело так, чтобы его никто не нашел, это я тебе говорю как внучка колдуна, практиковавшего кровавые ритуалы.
– Вы серьезно обсуждаете, где будете прятать мой труп?! – взвыл Барнс.
– Помолчи, когда девочки разговаривают! – Я щелкнула пальцами, и камень, как будто случайно, сорвался вниз и легонько тюкнул припадочного по голове. Несильно, но ему хватило, чтобы потерять сознание.
– Может, просто сдадим его Брентам? – предложила я.
– Ладно, – шмыгнула носом Дороти. – Хуже все равно не будет.
– Хуже было бы, если бы его закапывать пришлось.
Я протянула руку, помогая успокоившейся невесте подняться, и совершенно случайно за деревьями заприметила еще одного человека. Прячась под черным плащом, за расправой следила Эбигейл. Боясь оказаться раскрытой, она стремительно отступила в тень.
Впервые за много лет в подвале появился узник, ожидавший стражей. До самого утра дом стоял на ушах. Приехавшие с рассветом законники надели на Барнса кандалы и вывели под руки, боясь, что он сбежит. Мы провожали подлеца всем домом.
– Дороти, прости, сестренка! – крикнул арестант, когда его запихивали в черную закрытую карету. – Я думал, что ты ведьма!
Она спряталась на груди у взлохмаченного Картера, провожавшего будущего родственника с самым суровым лицом. Тюремный кортеж растворился в тумане, и народ, возбужденно переговариваясь, начал втягиваться в дом. Вместе с остальными семенила Эбигейл, зябко кутаясь в шаль, накинутую поверх домашнего платья. Когда мы вошли в холл, я громко спросила:
– Сама расскажешь или наложить заклятье честности?
– Простите, госпожа ведьма? – оглянулась Эбби и обвела домашних испуганным взглядом. – Вы мне?
– Ты слышала, – скрестила я руки на груди.
– Эльза, что происходит? – недоуменно свел брови Уильям. – Ты в чем-то пытаешься обвинить Эбигейл?
