— Задержать здесь?
— Пока вы не ответите на мой вопрос.
Она заметила, что Данк нахмурился.
— Бет, вы слишком независимы и самонадеянны. Я знаю, вы привыкли из всего устраивать шоу, но все же еще не научились задевать меня за живое во время каждой нашей беседы.
В это время принесли пирог и чай, а перед Данком поставили рюмку бренди и положили ложечку.
Она прищурилась и подула на чашку.
— Почему же? Сегодня днем вы тоже въелись мне в печенки, и, тем не менее, я пошла с вами в ресторан.
— Хотелось бы услышать, почему.
— Э нет! Разговор о вас, а не обо мне.
— Ладно, прервемся на минутку. Расскажите, почему вы согласились принять мое приглашение.
— Потому что мне нужно было выяснить, насколько рискованно ваше деловое предложение. Вы всегда идете прямо к цели и знаете, чего хотите. По-вашему, женщина не имеет на это права?
— Вы не похожи на других женщин.
— Спасибо за комплимент.
— Да, я хорошо знаю, чего хочу.
Он сделал глоток бренди.
Бет погрозила ему пальцем.
— Вот поэтому-то мы и сидим здесь, а не у вас на кухне.
Он печально улыбнулся.
— Я хорошо знаю, чего хочу от работы, Бет. Все не так просто, как кажется. Вы имеете обо мне очень смутное представление.
— В том-то и дело. Поэтому я и заказала десерт.
— Вы думаете, что я успею описать вам всю свою жизнь за то время, пока вы едите пирог?
— Вы хотите, чтобы я взяла вас на работу. Вы хотите устроить у меня в ангаре свою мастерскую и взвалить на лодочную станцию еще большую ответственность. Да, я хочу, чтобы вы рассказали мне о своей жизни. Вполне логично начать рассказ за десертом.
— Я почти все рассказал вам.
— Все эти годы я знала о вас ровно столько, сколько и все остальные. Похоже, теперь я начинаю понимать, что кто-то стал виновником приключившейся с вами истории. Вы не можете осуждать меня за любопытство. Итак, кто же этот человек?
У Бет гулко забилось сердце. Она взяла кусочек пирога и посмотрела на янтарную жидкость в рюмке Данка. Он сделал очередной глоток и закрыл глаза.
— Во всей этой истории вас касается только одно: после нее я круто изменил и свою карьеру, и свою жизнь. Если бы вы не знали мою семью, это вас никогда бы не заинтересовало.
— Да, немного зная, кто вы такой, легко объяснить и все остальное.
— Может быть, вам и легко.
— А кому трудно?
Данк покачал головой.
— Вы правы, мы очень разные люди. Чак Менсон открыл перед вами мир. С его благословения вы пошли своим путем, имея право на ошибку. Право на то, чтобы найти себя в городе, где никто вас не знает. Право на удачу. Вы не следовали по чьим-то стопам. А я учился в частной школе, которую закончил мой отец и в которой учились мои братья. Затем я, как мои кузены, мать, отец и дед, поступил в Колумбийский университет. Естественно, дальше, вслед за братьями и отцом, меня ожидала компания «Космотроник».
Вот тут-то и начинается самое интересное. Надеюсь, вы мне поверите. Я был ответственным и трудолюбивым, но это не моя стезя. Здесь мне не помогли бы ни связи, ни деньги. Я всегда любил что-то мастерить своими руками, придумывать, создавать… Мы… Я жил тогда в Нью-Йорке и встретился с Чаплером. С этого все и началось. Я довольно быстро сообразил, что не схожу с ума только благодаря моему хобби, которым занимался по уик-эндам. Возня с деревяшками была единственным занятием, которое доставляло мне удовольствие. Решение уйти из «Космотроника» далось мне с трудом. Но труднее всего было сказать им, чем я собираюсь заниматься.
Данк посмотрел в рюмку, а потом снова поднял глаза. Бет все еще ела свой пирог.
— Наверно, какую-то роль в этом сыграла наша прекрасная кровать ручной работы?
— Чертова кровать… Я разозлил ею множество людей. Они решили, что я это сделал нарочно. Отец, например, был убежден в этом.
Бет провела пальцами по его руке, взяла у Данка рюмку и сделала глоток. У нее загорелось внутри. Надо было набраться храбрости…
— Но ведь вы начали гравировать не его инициалы?
— Нет.
Бет глотнула еще и принялась ждать продолжения.
— Это были инициалы женщины по имени Вирджиния. — Он забрал у Элизабет рюмку, залпом допил остатки бренди и знаком позвал официанту, чтобы тот подал счет. — ВКХ Вирджиния Кроуфорд.
Бет доела пирог, мечтая, чтобы Данк сказал еще что-нибудь. Но он молчал.
— Вирджиния Кроуфорд-Хаммел?
— Примерно.
Он глядел в огонь.
— С тех пор вы и решили променять реальность на мечту, электронную технику — на ремесло краснодеревщика?
Бет пыталась понять, что написано на его лице.
Мысль о том, что кто-то мог разбить сердце этого человека, была нелепой. Она абсолютно не соответствовала созданному Бет мифу о неуязвимости Данка Хаммела. Бет смотрела на грустное лицо Данка, и на душе у нее скребли кошки. Его глаза были полны печали.
— Вы долго были вместе?
— Довольно долго.
— Были помолвлены? Наверно, нет, иначе я прочитала бы об этом в «Кроникл» или услышала сплетню в Кейп-Норде.
— Собирались…
— Извините меня…
— И вы меня. — Тон Данка надрывал ей душу. — Тогда в Портленде вам не следовало заглядывать под одеяло…
— Это получилось нечаянно. Мне захотелось посмотреть на вашу работу…
Ну, скажи же что-нибудь, взмолилась она про себя. Но достаточно было взглянуть на лицо Данка, чтобы понять, что этого не будет. Хаммел расплатился с официантом, встал и подождал, пока поднимется Бет. Затем он положил ладонь ей на спину, и девушка почувствовала тепло сквозь ткань платья. Они молча шли к автостоянке.
Она позволила себе сунуть нос в чужую личную жизнь. Думая об этом, Бет испытывала боль и досаду. Такое право могли дать только более интимные отношения, которых между ними не было.
Вечер был довольно морозный. Пар вырывался у них изо рта. Остановившись у своего пикапчика, Бет напустила на себя непринужденный вид и спросила:
— И как же дальше сложилась ваша жизнь? Новая работа, новые адреса, новые клиенты?
— Да. Никакой головной боли. Ни забот, ни хлопот, ни язвы.
— Видела бы вас Вирджиния…
— Вы спросили про кровать, и я ответил на ваш вопрос. Давайте оставим Вирджинию в покое.
— Вы правы. Извините. Наверно, я сегодня зашла слишком далеко, но вы должны меня понять. Вы всегда казались мне таким… я не знаю… стоящим выше эмоций… выше душевных мук… Теперь я с облегчением убедилась, что вы такой же человек, как и все остальные.
