Так что Дрей бежал не для того, чтобы убежать. Он лишь растягивал оставшихся.
Удалившись на пару сотен метров с максимальной скоростью, которую сумел развить, он резко забрал в сторону, медленно делая большую петлю. По его расчетам, как раз сейчас кустари должны были наткнуться на трупы. Если своих невидимок они могли пропустить, то не заметить двоих с дырками во лбу было невозможно.
Пятьдесят метров в сторону.
Они подойдут, проверят, что их приятели мертвы, начнут озираться в поисках скрытой угрозы и по-прежнему скрытых Гриффином приятелей.
Дрей, сделав большой круг, уже бежал назад. Только, в отличие от своих противников, он мог делать это бесшумно. Достаточно тихо, чтобы они не услышали шагов раньше, чем увидели его самого.
Они должны сориентироваться. Понять, что раз он не остался на месте, отстреливаясь от вновь прибывших, – то, значит, предпочел убежать. Должны примерно просчитать, в какую сторону он двинулся.
Дальше все зависело от того, насколько у оставшихся хватит азарта, чтобы рвануть за ним. Или же разума, чтобы понять, что их сделали, и постараться как можно быстрее отступить, пока Дрей не привел подмоги.
За кустарями экзо из поселков могли охотиться неделями, с собаками, поднимая все новые и новые поселения, вводя в гонку все новые силы. И им лучше было бы иметь побольше форы, если они действительно хотели скрыться.
Но это было уже не столь важно – побегут они за ним или от него.
Потому что Дрей был как раз за их спинами – этих троих, вглядывающихся в лес, пытающихся решить, что делать дальше.
Он начал стрелять, только когда его шаги услышали. А это значило, что он расстрелял оставшихся практически в упор. Лишь один умер не сразу, зажав рану в боку, кстати, не такую уж и глубокую. Он среагировал первым, пытался укрыться, пытался даже поднять оружие, хотя это была безнадежная попытка.
Это был нано со струящейся броней «Чешуи дракона». Ее легко было определить: ромбики сероватого цвета до сих пор появлялись на поверхности его кожи. Бланк все еще пытался прикрыть хозяина от пуль, несмотря на то что уже его подвел. Хорошая вещь, достаточно надежная и действительно защищающая. К сожалению, слишком заметная для того, кого считают экзо, поэтому Дрей никогда даже не пробовал ее использовать.
Доставщик присел:
– Оставлю в живых, если скажешь, – почему я?
Кустарь не поверил. Кустари всегда знали, что их ждет, вполне справедливо не рассчитывая ни на малейшее снисхождение ни от экзо, ни от нано. Но все же он ответил, слегка покашливая. Похоже, пуля немного задела легкое.
– Не ты. Мы на Сварщике сидели. Ждали, когда кто-то из крутых к нему придет. Доставку брать или с доставкой возвращаться. Из таких, как ты, столько дерьма накачать можно, что лучше подождать лишнюю неделю – и потом отдыхать год. А он сам к тебе пошел. Нам осталось лишь проследить и тебя дождаться.
Дрей кивнул. Звучало убедительно, действительно убедительно. Если бы кому-то, по абсолютно непонятной причине, понадобился именно Дрей, то его можно было подловить и в другое время, и менее подготовленным.
Дрей вытащил нож и, глядя на появляющиеся на лице нано чешуйки, решил не растягивать агонию. Он молча, не дожидаясь ни слова, ни мольбы от жертвы, вонзил острие ему в глаз и провернул, насколько смог. После этого педантично проверил остальных шестерых, – но все они были мертвы, даже тот, первый, накачанный снотворным или парализатором, уже загнулся от лошадиной дозы.
После этого он повторил обход еще раз. Вряд ли кустари взяли с собой на дело что-нибудь стоящее, но бывает всякое.
Его рюкзак обогатился двенадцатизарядным «келтеком» с двумя запасными обоймами и чудесным бланком Координатор, который он собирался попробовать сам. Как-нибудь, после того как сможет убедиться, что ампула не совсем уж паленая.
Все остальное он оставил как есть. У него не было ни времени, ни желания хоронить кустарей. Тем более что его не заинтересовало остальное оружие и прочая дребедень, бывшая у убитых в рюкзаках.
Оборудования для разбора его на запчасти кустари с собой не взяли – видимо, оно было слишком громоздким, и они надеялись доставить его в лабораторию в бессознательном состоянии. Но теперь этой лаборатории не найти – ни одного, кто мог бы рассказать об ее местоположении, не было в живых.
Он заночевал недалеко от точки, где должен был найти связного. Крохотный костерок, который доставщик позволил себе развести в небольшой низинке, вполне сносно справлялся с ночным заморозком, да и не привыкать ему было ночевать на холоде. Иногда, на длинных переходах, ему приходилось спать и в худших условиях.
Осенний лес был тих. После того как популяция людей сократилась в сотни раз, животные быстро сумели восстановить прежнюю численность, регулируемую теперь только естественными причинами, так что звери в лесу были. Но этой холодной осенней ночью мало кто из них вышел на охоту. А те, что вышли, предпочитали не шуметь.
Лишь иногда где-то очень далеко, на грани слышимости, ухал филин. Казалось, он просто проверяет, что звуки еще существуют этой ночью.
Завтра Дрей должен был выйти к хутору или к чему-то, напоминающему хутор. Там ему передадут ампулу, которая должна остановить серую слизь. Чем больше Дрей думал обо всем этом, тем более бредовой казалась ему текущая доставка.
«Был такой гений-ученый, – пересказывал Сварщик, – который все хотел спасти мир, наверное. Но ему недостаточно оказалось текущих неприятностей, и он создал новую проблему, и позаботился о том, чтобы все знали, что решить ее может только он. Культура «Мясорубка» не является моноколонией. На самом деле это набор из шестнадцати взаимодействующих колоний наноботов, каждая из которых способна уничтожить, поглотить и переработать определенный вид биологического материала – от листьев до животных белков. Одна из шестнадцати отвечает за охоту на старые варианты наноботов. Так что этот набор способен полностью уничтожить все живое на земле, вплоть до последнего червяка, до которого они сумеют добраться. В теории, конечно, – на практике этого никто не проверял. Но никто и не хочет проверять».
Ученый якобы сделал все это с единственной целью – прославиться. И одновременно создал антидот – еще одну культуру ботов, семнадцатую. Если она вплетается в дружную семью остальных шестнадцати, то нейтрализует их, заставляет их «спать», не переходя в активную фазу.
Уголек в костре с треском раскололся, но звук не пошел далеко – влажная листва в ложбине почти полностью заглушила его. Доставщик прислушался, однако все оставалось таким же тихим. Лес словно сам боялся возникшей в нем тишины – замер, стараясь не нарушить ее никаким лишним звуком. Безветренная погода позволяла деревьям не скрипеть, и тишина оставалась полной.
Дрей аккуратно положил в костер еще одну ветку, стараясь не сильно потревожить остальные угли. Он, как и лес вокруг него, не очень хотел шуметь.
