Росс коротко мотнул головой, как будто его подловили на чем-то незаконном:
– Нет. Слишком глубоко в мертвые земли. Туда без надобности не ходят. Но я был в дневном переходе оттуда. Один раз. – Росс наклонил голову и показал заживший шрам у основания шеи, похожий на укус. – Там могут быть неприятные встречи, как видишь.
Дети сидели у костра, но повернулись к нему спиной. Это была вторая ночевка, так что Дрей уже не удивлялся, насколько его маленький отряд насторожен. Они были как сжатая пружина, готовая ударить в любой момент, – не расслаблялись ни на секунду. Даже вечерняя болтовня у костра была необычной. Вроде байки травили, как и везде, но не смотрели друг на друга – только в темный лес. То и дело очередной рассказчик замолкал, прислушиваясь к крику ночной птицы, вместе с остальными пытаясь определить, насколько этот звук естественен для местного леса. Дежурили по двое, в пять вахт, хотя Дрею, как гостю, все время давали первый караул. Никто и не спал еще, когда его вахта уже закончилась.
Но нападение произошло не в его вахту. Он уже устраивался спать, как и большинство остальных. Парень постарше тихим голосом рассказывал очередную, видимо, последнюю на сегодня, историю. Тоже любопытный нюанс, как эти истории преподносились. В такой ситуации Дрей ожидал страшилок на ночь, неких полуреальных-полумифических историй о чудищах ночи. Вместо этого ребята выдавали чуть ли не документальное описание произошедших событий. И как бы они ни были интересны, от таких рассказов клонило в сон. Если речь шла об осязаемом противнике – то обязательно описывалась ситуация, в которой он был побежден. Уязвимые места, слабости, опасные сюрпризы, которые мог преподнести зверь из мертвой зоны.
Хотя последний рассказ был не о звере, а вновь о мутанте. Местные умудрились их как-то разделить и классифицировать – не по внешнему виду, а по манере нападения. Дрей никогда и подумать не мог, что кто-то займется подобной классификацией. Сейчас речь шла о крайне редком виде, который, как уверял парень, способен гипнотизировать. Взгляды детей стали слегка недоверчивыми, и рассказчика спасало только то, что эти взгляды по-прежнему были направлены в темень леса.
– Хорош, – в конце концов сказала одна из девушек. Как Дрей понял, именно эта пара – рассказчик и девушка – были основными в группе. Не лидерами, нет, но теми, кто больше всех желал побыстрее пройти посвящение. Теми, кто торопил остальных. Благодаря им Росс пошел на посвящение раньше, чем было положено. Благодаря им посвящение вообще состоялось этой осенью, а не на год-другой позже. Они даже спали вместе, ни от кого не скрываясь, в обнимку. В обнимку, но держа руки на оружии. – Хорош заливать, – повторила она. Ей было явно неудобно за своего парня. Возможно, что как раз она-то ему верила, но видела, что остальные верят не очень. – Пошли спать, через час вставать на дежурство.
Чуть позже Дрей порадовался за себя. Как бы ни были настороже эти ребята, но стрелять начали не они, даже не часовые, а чужой в этих лесах доставщик.
Стрелять он начал раньше, чем понял, что, собственно, случилось. И что собой представляют нападающие. Это был чистый рефлекс, и ничего больше.
Нападали не мутанты, уж в этом Дрей смог убедиться сразу. Это было что-то механическое, некрупное, но в большом количестве. Целая стая непонятных и невиданных созданий, даже не пытающихся спрятаться от пуль, но все равно слишком шустрых, чтобы напоминать неподвижные мишени. Что-то вроде пауков, но с ногами во все стороны сразу, поэтому не всегда было понятно, бежали эти пауки или катились.
Во время одного из обменов Дрею в придачу дали не очень понятный гемм. Простенький, безобидный и, как поначалу казалось доставщику, совершенно бесполезный. Но почитав внимательней инструкции, поразмышляв, Дрей изменил свое мнение, и его и без того сильно модифицированный организм приобрел дополнительную мутацию под названием «Серебряный туман».
«Туман» не делал ничего особенного. Совершенно крохотное изменение, «включающееся» очень редко. Например, когда Дрею не хватало времени, чтобы оценить окружающую обстановку. Когда он резко попадал в незнакомую среду. Когда он не понимал, что за враг прыгает на него из темноты. В точности как сейчас. И в таких случаях гемм просто замедлял время. Ненадолго – где-то на треть секунды.
Нет, конечно, время текло себе как ни в чем не бывало, но мозг Дрея, его глаза, его восприятие и интерпретация окружающего – все это резко ускорялось. Достаточно, чтобы полностью сориентироваться и успеть придумать адекватный ответ на возможные угрозы.
Название гемму было дано буквально. Все окружающее на эти доли секунду сковывалось в глазах Дрея серебристой дымкой, и лишь те предметы, что были важны в текущих событиях, были видны отчетливо и во всех деталях.
Гемм сработал ровно в тот момент, когда один из механизированных «колобков» прыгнул в его сторону. И сразу «застыл» прямо в полете, словно время для него остановилось. Он действительно походил на паука: ноги изгибались в суставах под острым углом, но из-за того, что их было больше двух десятков и расположены они были во все стороны, паук скорее походил на ощетинившегося металлического ежа.
В последний момент, перед выстрелом, Дрей заметил еще одно: внешняя часть ног у дроида была как бритва – заточена до блеска. А выстрелил Дрей сразу, как только понял хотя бы приблизительно, что на них напало. Многоногого разнесло прямо в воздухе, и доставщика он так и не достиг. По прикидкам Дрея, это был третий, до которого он добрался, хотя за первых двух он не стал бы ручаться: стрелять приходилось в темноту, а твари были слишком шустрыми, чтобы оставаться на месте даже после поражения.
Дальше стало хуже. Пока что они отстреливали только разведчиков, идущих в авангарде, но вскоре их накрыла основная стая. Пауки лезли со всех сторон. Одна из девочек упала: сильный порез заставил ногу подогнуться от боли. На нее сверху тут же прыгнуло сразу несколько пауков.
Одного Дрей застал прямо в воздухе, второго отбросила чья-то еще пуля. Девочка перекатилась, и еще несколько пауков упали прямо на то место, где она только что лежала. Дальше Дрей не смотрел, потому что ему самому под ноги подкатился еще один паук. Доставщик успел его сбить, но в последний момент паук подпрыгнул и зацепил икру своей бритвой. Боли не было совсем, хотя нога была пропорота, настолько острым оказалось лезвие.
Дрей перенес упор на вторую ногу и продолжал стрелять. Второй паук достал его, когда Дрей перезаряжал пистолет. От автомата в этой суете, на таком расстоянии и по таким небольшим целям толку было немного, поэтому доставщик, как и все остальные, почти все, стрелял из пистолета.
В момент перезарядки на него прыгнул еще один паук. Дрей отмахнулся, ударив паука точно рукояткой, но одна из ног прыгуна дернулась и зацепила запястье. Сначала Дрей все же вставил обойму, выстрелил – первый выстрел достался отлетевшему в сторону обидчику, – и лишь потом крутанул ладонью. Судя по тому, что рука слушалась, сухожилия не были задеты. А по тому, что кровь не хлестала фонтаном, до артерии механический арахнид тоже не достал. Дрей выстрелил еще раз и посмотрел на разрез. На мгновение он успел увидеть белеющую кость, и лишь потом разрез начал быстро заполняться кровью. Организм словно опомнился, пытаясь защитить рану. Пауки оставляли настолько тонкие порезы, словно от удара скальпеля, что даже кровь из них начинала идти не сразу.
