– Именно. И я жив. Здоров. Я не превратился в месиво из пожирающих все вокруг ботов. Я понимаю это разумом, но все еще в это не верю. Поэтому решение остается трудным. Всегда есть шанс, что мы чего-то не учли.
В разговор вступил Виталий:
– Там, наверху, за это время многое поменялось. Из тех, кто знал об этом проекте, в живых остались единицы. Мы здесь живем без войн, и выстрелы в последний раз слышали очень давно, но кто-то заиграется с тротилом, кто-то подхватит грипп от прилетающих птиц… Кто-то сломает себе шею, думая, что сила наноботов делает его бессмертным. А те, кто остался жив, не готовы нас поддержать. Они даже верят нам. Но считают, что стоит подождать еще хотя бы один цикл. Во всем убедиться. Все проверить и перепроверить…
– А остальные?
– Кто остальные?
– Остальная тысяча. Что думают они?
– Да многие даже ни о чем и не подозревают, – ответил Учитель, не Виталий. – За это время пришествие семнадцатой культуры, вакцины, останавливающей мир от полного уничтожения, превратилось в празднество. После того как ты разобьешь пробирку, начнется неделя праздников, непрерывных и беспробудных. Ты, кстати, – аналог мессии, искупителя. Любая незамужняя девушка – твоя, если ты захочешь… да и на замужнюю… закроют глаза и простят. Люди здесь знать не знают другой жизни. Спроси большинство – они ее и не хотят.
– Спасибо, я как бы женат, – поспешно отказался Дрей. – А по поводу другой жизни… знали бы вы, что сейчас творится снаружи, та действительность, от которой вас отделяют мины, не так уж и прекрасна. И она, эта действительность, распространилась на сотню километров вокруг. Мутанты.
– Да знаю я все. Слышали, кое-что получали снаружи, последний курьер едва дошел. Но, кстати, не опоздал. А ты – опоздал. Это звезды, как считаешь?
– Я не опоздал, – упрямо повторил Дрей. Ко всему, что касалось его работы, он относился крайне щепетильно. – Как дали вводную, так и пришел.
Учитель кивнул:
– Вот-вот. А это значит, что и те, что снаружи, давно обо всем догадываются. Но тоже боятся решать. Они дали нам шанс решить это за них. Не пора ли это сделать?
В разговор опять вступил Виталий:
– Отдай нам ампулу. Там, в монастыре, прямо рядом с часами, сейчас кузница. В пламени горна и раскаленном, льющемся металле не выживет ни один нанобот. Мы сделаем все как надо и освободим наш народ.
– Который, возможно, не хочет свободы?
– Который тем не менее ее заслуживает, – ответил за Виталия Учитель.
Дрей пожал плечами:
– Так все это большой блеф маньяка-ученого? Слишком влюбленного в себя? Это вы мне пытаетесь втолковать? И я должен поверить во все сказанное? Взять на веру, увидев толстое стекло и услышав красивую, складную легенду?
– С той стороны, хочу отметить, ты слышал тоже только красивую легенду. – Учитель отошел и сел обратно на стул. – И еще. Нет. Это не маньяк-ученый. Точнее, теперь мы этого уже не узнаем, если когда-нибудь, абсолютно случайно, не раскопаем на краю света какой-нибудь военный архив. Скорее всего, он тоже был пешкой в большой игре. Кто-то кого-то хотел напугать. И ему это удалось. Настолько хорошо, что испугались все. А может быть, автор блефа просто его не пережил. И сейчас правду нам смогут рассказать только документы. И то только если они сохранились. Хоть где-нибудь.
– Вряд ли, – высказал Дрей свое мнение. – Как профессионал в этом деле говорю. Вряд ли.
– Так ты отдашь нам ампулу? – Виталий, похоже, как и Дрей, хотел одного – быстрее со всем покончить.
– Время идеально, – сказал Учитель. – Никто за два оставшихся дня не успеет предупредить хранилище, а они не успеют прислать новую пробирку. Если эта будет уничтожена, то мы спасены.
– Отдашь? – повторил вопрос Виталий.
Дрей отрицательно покачал головой.
На лице Учителя появилась горечь. Не от того, что он не сумел убедить доставщика, не от того, что больше десяти лет его заточения прошли впустую, но оттого, что, как он знал, должно произойти. Все пятеро, до этой поры тихо сидевшие за спиной у Дрея, подняли оружие.
Дрей улыбнулся. Сразу по нескольким причинам. Во-первых, он знал, что ни Виталий, ни сидящий рядом с ним парень не сумеют выстрелить: в сутолоке спуска по лестнице он сумел выдернуть магазины из их автоматов. Во-вторых, потому что его пистолет был уже поднят и смотрел прямо на противников. Но главное было не в этом. Главное было в том, что он раньше остальных услышал шум возни на лестнице.
Кто-то спускался. И вряд ли это были друзья конспираторов.
Первый из ворвавшихся в помещение был коротышкой. Почти карликом. Дрей даже подумал сначала, что и здесь не делают различий в возрасте и отправляют воевать даже детей. Но увидев лицо, понял, что ошибался.
Учителю не нужно было видеть лица. Он знал этого человека раньше и мог узнать его и по росту:
– Ты предал нас, Григорий? Предал все то, ради чего мы трудились? Ради чего я провел двенадцать лет в этой тюрьме?
– Брось, – сморщился карлик. – Все это твои бредни. Я же говорил – надо подождать. Говорил – через десять лет мы все сделаем тихо, спокойно, подготовим людей, все перепроверим. Я никого не предавал, я спасаю твоих ребят. Если бы их нашла другая поисковая группа, то их бы просто разорвали, и все. Короче, поговорим потом. Где вакцина? Я смогу разобраться и все решить мирно, но пора показать народу вакцину.
Взгляд Григория уперся в доставщика. Дрей по-прежнему рассеянно улыбался.
– Тебе тут что? Уже мозг разнесли? Давай вакцину и ступай радоваться жизни. Ты как-никак герой. – Увидев пистолет в руке Дрея, он чуть сбавил, отступил в сторону, открывая обзор стоящим за ним вооруженным людям, и добавил: – Ты же не хочешь, чтобы после столь долгого путешествия тебя по глупости убили?
Дрей улыбнулся еще шире.
– Смотрите. – Он легко сбросил на пол рюкзак и открыл основной клапан. – Вот семнадцатая культура.
Дрей достал упакованный футляр, что дала ему Алиса.
– А вот... – рука Дрея вновь исчезла в рюкзаке, но тут же появилась обратно, – ...вакуумная граната. Вы знаете, что такое вакуумная граната? Для вон того, кто слишком нервно шевелит пальцем на спусковом крючке, я все же объясню. Когда эта штука взрывается, то сначала, первым, маленьким хлопком, из нее во все стороны разлетается жидкая гремучая смесь. Хреновая штука, кстати, даже сама по себе. Но потом, только потом, подчеркиваю, срабатывает запал. Жидкость взрывается, уже распыленная в воздухе. Выжигает все, так выжигает, что на какой-то момент воздуха в этом месте просто не остается. Поэтому ее и обозвали вакуумной. Редкая вещь, чуть ли не ручная работа. Догадайтесь, что произойдет с пробиркой, когда граната взорвется? Я даже не предлагаю вам подумать, что произойдет с вами, – похоже, тут это мало кого волнует.
– Чего ты хочешь? – процедил карлик.
