– Лучше бы ты сдох.
Как ни странно, Учитель, стоявший достаточно далеко, услышал.
– Но вот ведь какая штука. Не сдох. Нас всех дурачили все это время. И теперь вы это знаете. Теперь, если кто и будет вас дурачить дальше, то только вы сами.
Сначала Дрею показалось, что появление Учителя поменяло груз на весах местами. Но спустя мгновения он понял, что это не так. Да, конечно, в толпе стали появляться отдельные лица. Лица, выпадающие из общего дыхания чудовища, лица с мыслью, люди, которые о чем-то думали. Но их было совсем мало. Слишком мало, чтобы в корне поменять ситуацию.
Дрей задумался. Два противоположных решения. Разбить ампулу – или уничтожить.
Он даже не рассматривал варианта отдать ампулу карлику или даже Учителю, переложив на них ответственность за само действие. Он оказался втянутым во все это, и теперь решение касалось и его. Прежде всего – его. В этот раз он не собирался терять контроля над своим будущим. Ни на мгновение.
Разбить ампулу – и почти тысяча человек останется в изолированной сытости. И он вместе с ними: потеряв девчонок, так никогда и не увидев своего ребенка...
Уничтожить ампулу – и получить вероятность, пусть и весьма ничтожную, еще одной глобальной эпидемии, сметающей на своем пути не только людей, но и все живое.
Конечно, он знал, какое решение он примет. Ему только надо было убедиться. Дрей еще раз поднял глаза, желая посмотреть на лица, которые существовали отдельно от толпы. Их было немного – может, не более полусотни. Но они были, и этого доставщику оказалось вполне достаточно.
Никто не уследил, как он оказался рядом с пышущим жаром горном. Первые попытки его остановить начались только тогда, когда ампула, прямо в дорогущем футляре, оказалась в тигеле с расплавленным свинцом, что стоял и ждал своего часа в уголочке. Не было бы свинца, Дрей кинул бы пробирку в раскаленные угли, но расплавленный металл почему-то показался ему надежнее.
Толпа охнула. Толпа качнулась, единое целое, в сторону Дрея, чтобы моментально исполнить угрозу кряжистого. Доставщик чуть приподнял гранату и выдернул чеку.
Этого хватило. Толпа отхлынула, распалась на мелкие группы. Заплакал ребенок. Какая-то женщина громко и удивленно спросила:
– Что же теперь будет?
Желающих ответить не нашлось.
Дрей посмотрел на Учителя и увидел, что тот был в еще большем шоке, чем многие остальные. Наверное, потому, что намного лучше других понимал произошедшее. И как это могло или еще может затронуть не только этих людей, но и все живое…
Их судили быстро и без раздумий. Дрея и пятерых парней во главе с Виталием признали виновными. Пощадили, как ни странно, только Учителя. Были голоса и в пользу чужака, которого обманом заставили сотворить непоправимое, но это не помогло. Встал кряжистый и сказал простую вещь:
– Он же экзо. От наших шестнадцати он бы все равно сдох – они же ботов не переваривают. Ему и терять-то нечего.
Это решило все. Их признали виновными и приговорили.
Глава 9
Прикладное правосудие
Сектор Ижевск. До Заката – место, где сконцентрировались филиалы компаний, разрабатывающих дроны военного назначения. Лаборатории «Боевой механики», «Творцов Преисподней», «Спасителей». Филиал и завод «Объединенных заводов охранных систем», сотни компаний поменьше.
На Закате сектор процветал. После введения Манчестерского протокола Ижевск одним из первых полностью вышел из-под контроля центральной власти и начал успешно экспортировать совершенно незаразный товар – дронов. Дрон «Финист» («Персональный хранитель», западный прототип: «Чародей»), обеспечивающий индивидуальную охрану хозяина, даже против моторизованной пехоты. Дрон «Периметр» («Боевая механика»), состоящий из нескольких десятков пулеметных турелей, обслуживающихся ИИ, и способный обеспечить безопасность целого поселка. Десятки других, менее дружелюбных моделей.
Руководство сектора было уничтожено в Точке Заката. Власть перешла к разрозненным полувоенным формированиям, самоорганизованным вокруг тех производственных мощностей, которые еще действовали.
Началась война банд, обладающих невиданными для соседних секторов средствами защиты и разрушения. Все, кто не принадлежал к банде, быстро попадали под жернова этой бойни. Впрочем, те, кто находился в бандах, жили дольше ненамного.
Когда людей стало совсем мало, криминальные разборки между кланами превратились в бои дронов, где главным призом было убийство человека. Это был не единственный сектор, в котором наблюдалось катастрофическое падение численности населения. Но единственный, где люди умирали не от эпидемий.
После Заката связь с сектором была полностью утеряна. Любые попытки проникнуть на прилегающие территории заканчиваются смертью. На момент потери связи в секторе оставалось в живых не более пяти тысяч человек (базовая раса, нано в нулевом поколении).
Но говорят – только говорят, потому что никаких конкретных сведений из сектора получить невозможно, – что лаборатории еще работают. Что несколько оставшихся кланов, слившихся с лабораториями, продолжают развивать и выпускать дронов. Что война в секторе идет своим чередом, как механический театр, который после завода может показывать представление и без зрителей.
И кто знает, что создается в этих лабораториях сейчас.
И кто знает, какие бойцы выйдут из сектора завтра.
И кто знает, к чему придется подготовиться нано.
(Библия Нано. Притчи Заката. Притча бронзовых бойцов)
– На берег не лезь! – крикнул Виталий. – Жди, вылезешь за нами.
Дрей кивнул, чуть не хлебнув из-за этого воды, и начал работать ногами, чтобы удержаться на месте.
Раздеваться он не стал – лишь снял ботинки и прицепил их к рюкзаку, чтобы они не мешали плыть. Ткань рюкзака была непромокаемой, да и нечему в нем особо было промокать. Но рюкзак в воде мешал, сильно мешал. Их и так отнесло достаточно далеко – дальше, чем они рассчитывали.
– За камыш зацепись и жди, – подсказал Виталий.
Наверное, это тоже было опасно, но пришлось пойти на компромисс. Доставщик схватил несколько растений, дождался, пока они наклонятся под его весом, утягиваемым течением, и наконец нашел некую точку равновесия этой сложной конструкции. Рюкзак больше не пытался перевернуть его спиной вниз, ноги понемногу держали тело на плаву, а камыши удерживали его от сползания вниз по течению. Он обернулся.
По реке плыл утренний туман. Видно было плохо, и другой берег от воды можно было разглядеть только в редкие просветы, когда легкий ветерок на мгновения разрывал сплошную завесу, превращая ее в отдельные клочья. Солнце еще не взошло, хотя уже начинало светать.
Именно из-за этого тумана их не хотели выпускать так рано. Но карлик настоял – правила есть правила, и теперь зрители были лишены возможности посмотреть первый акт постановки.
