Отвернулась, вдыхая терпкий древесный аромат и ночную свежесть, замечая, как голоса магов стихают. Аран привычно растянулся возле костра, Лир расположился неподалеку от него. Я всхлипнула. Темный маг мгновенно оказался рядом.
— Ари, — прошептал он, обнимая и утешая. — Не плачь, пожалуйста. Мне от этого больно. Особенно если причина твоих слез — я.
— А я не из-за тебя! Тоже мне…
— Ари, представь обратную ситуацию. Я — русал, и ты пытаешься меня защитить.
Осознала, ужаснулась, снова всхлипнула.
— Прости, не хотела, чтобы так…
— Я не ослышался? Русалка просит прощения? — удивился Аран.
Вот ведь, и этот не спит!
— Да. Что опять не так?
— Русалки никогда не признают свою вину, — тихо сказал Лир.
— Даже если виноваты?
— Исключения есть. Значит, ты его…
— Нет, Аран, захочет — сама скажет.
Тут я окончательно запуталась. Что скажу?
— Ты какая-то неправильная русалка, — отозвался Аран.
— Простишь? — Сейчас меня волновало только это.
— Еще и повторила! — изумился Аран. — И так все ясно, Лир. Может, ты скажешь ей…
— Нет! Аран, не вмешивайся! Ариадна, думай, что делаешь. Пожалуйста.
Пришлось пообещать. Но я рано радовалась тому, что Лир не сердится.
— Когда? — То есть про русалочьи полеты он сейчас выяснит все.
— Ты рассердишься, — прошептала я.
— Говори уже. Твое недоверие меня оскорбляет.
— Я не хочу снова ссориться.
— Ну же!
— В Черном озере, когда спасала нечисть от проклятия.
По-моему, падать в бездну не так страшно, как сейчас заглянуть в его глаза.
— Что? — подскочил Аран. — Так это ты сотворила? И каким же способом?
— Нырнула посреди ночи в Черное озеро, разыскала жилище ведьмы, где находился флакон с заключенным духом нечисти. Только сил уничтожить не было, поэтому отправилась в полет, иначе бы ведьма…
— Ты что сделала?
— Ведьма?
Маги воскликнули вместе, переглянулись.
— Лир, а где в это время был ты?
— Спал. — Я пожала плечами.
— Спал? — недоуменно переспросил эльф.
— Понимаешь, Аран, она ночью вышла из запретного круга, потому что ее попросила нечисть, и отправилась снимать проклятие, — ехидно пояснил Лир.
Выражение лица у эльфа стало непередаваемым.
— А меня не разбудила, потому что никуда бы не пустил.
— Неправда! — возмутилась я. — Ты от меня отгородился чарами, не подойти было! Пришлось полночи прыгать возле незажженного костра. Голышом, между прочим.
— А почему в таком виде? — шокированно спросил Аран.
— Я случайно накануне превратилась в русалку. И Лир решил проучить.
— Незачем было экспериментировать с магией! — хмыкнул Лир.
Аран расхохотался.
— Знаете, мне давно не было так весело! Ари, ты вообще уникальна, все писаные и неписаные законы русалов нарушаешь и при этом… Я восхищаюсь тобой!
Я светло улыбнулась. Уже знала, что делаю все не так, как нужно. Слышала не раз и о свободолюбии и гордости русалок, и о том, что они не просят прощения, не могу лгать и нарушать обещания.
Лир неожиданно взял мое лицо в свои ладони, заглянул в глаза.
— В какое время случился третий полет, Ари? Когда ты уплыла от нас?
— Нет, — тихо ответила я. — Когда вы превратились в ледяные статуи.
— С ума сойти! — всполошился эльф. — Мы же тебя совсем не чувствовали! Ты могла исчезнуть, ты…
— Я всегда вернусь из полета, Аран. Есть то, что держит меня на земле крепче любых канатов. К тому же кольцо Лира вовремя срабатывает.
Аран больше не стал лезть в душу, понимая, насколько лично то, о чем спрашивает, но потом не удержался:
— Хватит обижать меня своим недоверием! Расскажите завтра, как вы познакомились. И Лир… что случилось с твоей матерью?
— Я подумаю, Аран. Некоторые тайны принадлежат не мне.
В голосе темного мага послышались незнакомые нотки тоски и отчаяния, но он лишь крепче меня обнял и больше ничего не сказал.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Когда я проснулась, солнце уже взяло в плен небо и высоко стояло над горизонтом. Лира рядом не было, а Аран помешивал очередную похлебку и о чем-то разговаривал с кикиморой.
Узнав, что темный маг отправился в деревню за продуктами, решила пока привести себя в порядок. Быстро расчесала волосы, умылась в ручейке и поняла, что проспала полдня. Кикиморка уже исчезла, а Аран задумчиво сидел возле костра.
— Ты чего грустишь?
— Ариадна, я безнадежно в тебя влюблен, — признался эльф, опутывая сапфировым светом глаз.
И вроде бы уже все обсудили, но… Странным было другое. Его чувство больше напоминало симпатию и восхищение, но не любовь.
— Аран, не стоит все усложнять. Мы оба знаем, что нам не суждено стать парой. Из тебя получится чудесный друг, но не больше.
— Бьешь на поражение, в самое сердце? — поинтересовался он, даже не пытаясь скрыть горечь.
Как же тяжело причинять боль тому, кто ее не заслужил. Ранить и чувствовать комок у себя в горле. И почему меня не научили лечить разбитое сердце? И уходить, не прощаясь, не сожалеть о прошлом и двигаться дальше.
— Ари, — тихо отвлек Аран, — сердцу не прикажешь, я понимаю. Быть твоим другом — неплохо, просто это иное. И я тут без шансов, никаких надежд не питаю. Я видел, как ты смотрела на Лира в том заброшенном доме. Ты больна им. Русалки любят только раз. Лишь одного мужчину. Выбирают сразу же, с первого взгляда определяются — и не меняют своего решения.
Я промолчала, впитывая в себя новую информацию.
— Знаешь, мое сердце впервые откликнулось. Я хочу жить этим мгновением. Увидеть бы еще тебя настоящую!
— Какую? — удивилась я.
— Лир не сказал? Он наложил на тебя защитные чары. И они сильно исказили внешность. Попробовал снять, если честно, но не преуспел, а любопытство так и гложет!
Как интересно. То есть темный маг опять за моей спиной что-то проворачивает?
— Да я самая обычная, Аран.
Эльф хмыкнул, взмахнул рукой, на поляне вспыхнула иллюзия.
Ну Лир… Нет, я могла понять его фантазию с редкими рыжими волосами, свисающими сосульками, с неопределенного цвета глазами, с усыпанными веснушками лицом. Но нос картошкой, бородавка на щеке и кривоватые ноги…
