На сон и отдых времени не оставалось, принялась готовиться к балу. Лимфил крутился поблизости; он обнюхал драгоценности, подаренные Лиром, позволил себя приласкать и покормить, пока Николетта занималась моей прической. Накрасилась, остановившись на легком макияже, провела рукой по платью, наслаждаясь его мягкостью.
Надела нижнее белье, полюбовалась на свое отражение в зеркале. Лимфил неожиданно превратился в бабочку, заставив горничных охнуть — все же для них он всегда оставался котенком, — и замер в моих волосах. Зная, что я планирую покинуть дворец, он хотел быть рядом.
Драгоценности, подаренные Лиром, надевала с огромным удовольствием. Впрочем, нужны ли они мне? На дайари принца и так разве что ленивый не будет смотреть. Как раз потянулась к платью, когда раздался голос Лира.
Он вошел в комнату, увидел меня, да так и замер, даже забыл, зачем пришел. Я рассматривала моего темного принца, открыто любовалась им. До чего же прекрасен! Чуть волнистые волосы слегка растрепаны, глаза сияют, словно внутри горит огонек. Одет в темный костюм, на рукавах камзола и вороте сверкают драгоценные камни, подчеркивая статус. Белая рубашка расстегнута на пару пуговиц, и это придает Лиру менее строгий вид. На голове — серебряная корона с алыми и какими-то неизвестными мне желтыми камнями. В ней я видела его впервые, даже немного растерялась.
Глаза моего темного принца стали ярче, напоминая расплавленное серебро. Сердце замерло, сделало прыжок, забилось чаще.
Он рассматривал меня так же жадно и восхищенно, как и я его.
— Ари, — хрипло сказал он, оставаясь на месте.
Я посмотрела на горничных. Они покраснели и тут же покинули комнату.
— Что?
— Ты так прекрасна. Сказочная морская принцесса.
И, заметьте, это без платья и туфель.
— Спасибо.
Взгляд Лира опалял кожу, дышалось с трудом.
— Я вынужден сопровождать на бал Силадерь. Помолвка еще не расторгнута.
Кивнула, ожидая нечто подобное.
— Аран забрал свою клятву.
Он так и стоял, не пытаясь сократить между нами расстояние.
— Я так по тебе соскучился, — хрипло заметил Лир. — И мне снова нужно идти…
— Скоро увидимся, — улыбнулась я.
Где же мне найти эти проклятые силы, чтобы уйти? Как не сломаться и не сдаться, когда в глазах моего единственного мужчины столько нежности и любви? Но из двух зол — сломаться или остаться собой, русалкой, я уже выбрала второе.
Едва Лир ушел, переоделась. Из зеркала на меня смотрела хрупкая красивая девушка. Это была не я. Незнакомка со сверкающими глазами цвета моря, готовая к решительным действиям.
Николетта осторожно проскользнула в спальню, занесла и поставила в угол две корзины. В одной находились свечи, в другой — лепестки белых роз. Лир выполнял свое обещание.
Я провела пальцами по драгоценностям, что были на мне. Если сниму, у моего темного мага возникнут вопросы. Если оставлю — исчезнут ведь, едва нырну в море. Как же не хочется расставаться с такой красотой! Остается надежда, что либо найду способ их где-то оставить, либо они зачарованные. Не исчезает же кольцо, сделанное Лиром, чтобы сдерживать магию русалки! Да и кольцо исполнения мелких желаний никуда не делось.
Позвала слуг, попросила бумагу и перо. До бала оставалось совсем немного, и я надеялась написать своему магу прощальное письмо. Уйти, ничего не объяснив, мне казалось подлостью.
Рука дрожала, но я заставила себя успокоиться. Перо заскользило по бумаге.
«Прости, что ухожу, не прощаясь, Лир. Ты бы не смог отпустить, а я — остаться.
В том, что все сложилось именно так, никто не виноват. Я безумно люблю тебя и, пожалуй, будь между нами все по-честному, попробовала бы забыть о гордости. Но сейчас…
Как переступить через себя, мой темный принц? Жить в бесконечном страхе, что однажды твоя ладонь, на которой я всего лишь мотылек, сожмется в кулак? Делить единственного мужчину с другой женщиной? Боль от разлуки будет сильной, я знаю. Но так мы хотя бы не потеряем самих себя, не предадим то светлое, что в нас осталось.
Хочется верить, что однажды я смогу простить — и вернуться.
Твоя дайари Ариадна.
P. S. Не наказывай своих людей за то, что я ушла. Мне никто из них не помогал».
Я свернула письмо, стянула с пальца кольцо, которое сдерживало магию, осторожно спрятала под подушку. В том, что Лир найдет его, не сомневалась.
Глубоко вздохнула, поднялась.
Я смогу. Я сильная.
Обулась, захватила сумочку. Попросила горничных не перестилать постель. Они, конечно, удивились, но не стали ничего уточнять.
По коридору шла медленно, стараясь держать голову прямо и ровно. Улыбалась тем, кто приветствовал меня и кланялся. Никому не нужно было знать, насколько плохо и больно сейчас дайари принца.
Улыбнись, Ариадна! Улыбнись всем, кто замер в зале, рассматривая и оценивая тебя, спускающуюся по лестнице. Улыбнись Арану и Даринель — самым лучшим и преданным друзьям. Улыбнись Лиру, который дрожащими руками с потемневшим взглядом ставит бокал с вином мимо подноса.
Никому из них не нужно знать и видеть, как у Золушки разбивается сердце и его хрустальные осколки летят вниз к ногам темного принца.
Когда я оказалась на последней ступеньке, Лир очнулся, подошел и протянул руку. Наклонился, не обращая внимания на то, что творится вокруг, нежно поцеловал мои пальцы.
— Ты прекраснее всех звезд на небе, Ариадна, — искренне сказал он, не сводя с меня сверкающих глаз. — Я люблю тебя.
Улыбнулась, чувствуя, как подгибаются колени.
— Потанцуем?
— Разве твой отец не собирается произносить приветственную речь? — поинтересовалась я, осторожно оглядывая зал.
— У него неотложные дела, он чуть позже посетит бал. Пока есть время насладиться вечером, не будем его упускать.
Почему бы и нет? Зазвучала легкая музыка, Лир повел меня в центр зала. И стоило его руке скользнуть на мою талию, как мир стал стремительно исчезать. Остались только он и я. Сумасшедший влюбленный взгляд, в котором тонешь, как в омуте. Жаркое сбившееся дыхание. Вкус счастья на губах, когда удержаться было невозможно, и мы останавливались и целовались, нарушая все правила этикета. И зачем их было учить? Впрочем, сегодня я могу позволить себе все что угодно.
— Ари, почему ты так на меня смотришь? — неожиданно спросил Лир, возвращая нас обоих в мир, полный шума и веселья.
— Как?
— Будто прощаешься.
— Здесь столько желающих потанцевать с тобой, — беспечно улыбнулась я, — а мне не хочется тебя им отдавать.
И ведь сказала правду, цветок дайари не будет жечь.
