Сильвен грустно улыбнулся.
— Значит, ты не решилась бы, если бы это было нужно не Давиду, — сказал он, — а твоему другу Сильвену?
Аврилетта с удивлением посмотрела на него — он никогда такого не говорил. Девушка подошла к нему и, обвив его шею руками, воскликнула:
— Какой ты злой! Разве ты не знаешь, что за тебя я готова отдать свою жизнь, так же как и за него?
Сильвен прижал ее голову к своим губам и сказал:
— Ты добра!
— Иди же, иди скорее, — сказала Аврилетта, немного успокоившись. — Паком, за мной! — И девушка побежала вперед, а за ней весело погналась собака.
Сильвен, опустив голову, пытался совладать с собой. «Не ревную ли я?» — думал он.
Аврилетта и Сильвен хорошо знали местность и потому, не колеблясь и не останавливаясь, шли своей дорогой. Меньше чем за четверть часа они достигли того места, которое получило громкое название креста егермейстера.
— Вот тут я спала, — сказала Аврилетта, внезапно остановившись.
Действительно, густая и высокая трава примялась и еще сохранила следы человеческого присутствия.
— Оставайся здесь, — проговорил Сильвен. — Я пойду к тебе по следам тех страшных-престрашных созданий, которых ты видела ночью.
Молодой человек не сумел скрыть иронии.
— Не думаешь ли ты, что я все сочинила? — спросила Аврилетта.
— Нет, дитя мое, — ответил Сильвен, приближаясь к ней, — но твой рассказ так странен, что невольно…
— Ты сомневаешься, да? Это нехорошо. Разве я когда-нибудь сомневалась в твоих словах? Что бы ты ни сказал, я этому верю.
Девушка произнесла эту фразу с таким чистосердечием и откровенностью, что Сильвен ощутил ее превосходство над собой.
— Ты простишь меня за это? — спросил он почти умоляющим голосом.
— Да, — улыбаясь, ответила девушка, — но с тем условием, что ты спасешь Давида.
От этого имени сердце Сильвена снова сжалось. Сумев побороть досаду, он ответил:
— Даю тебе слово, что сделаю все, чтобы докопаться до истины.
— Хорошо, истина — это доказательство невиновности Давида. Я это чувствую, я знаю это, — прибавила она тихо.
Вдруг Сильвен, стоявший немного в стороне, вскрикнул. Он увидел следы человеческих ног. Сомнений быть могло: здесь проходили люди. Откуда и куда они шли? Были ли это именно те люди, о которых говорила Аврилетта?
Аврилетта снова заняла свой пост.
— Направо, — произнесла она, указывая рукой на громадный дуб. — Вот тут-то они и остановились.
Юноша последовал указанию Аврилетты, подошел к дереву и нагнулся. И тут тоже были следы человеческих ног, следовательно, девушка действительно видела все наяву. Наклонившись пониже, Сильвен заметил несколько почерневших листьев.
— Эти люди ставили фонарь на землю? — спросил он у Аврилетты.
— Да, ставили, я и забыла об этом. Фонарь поставил на землю тот высокий, когда двое других уходили.
Сильвену стало не по себе. Ночное видение все больше обретало реальные очертания. Аврилетта продолжала:
— Видишь, они шли оттуда, мимо дуба. Если приглядеться, там просматривается тропинка. Я слышала, как ветки хрустели у них под ногами…
Доказательства справедливости ее слов встречались на каждом шагу: трава была примята, на ней лежало много сломанных, но еще зеленых ветвей.
— Пойдем по их следам, — предложил Сильвен, и они стали углубляться в лес.
В нескольких метрах от опушки тропинка расширялась. Там по-прежнему были заметны следы, но поломанных сучьев больше не встречалось.
— Куда ведет эта тропинка? — спросил Сильвен. — Я не помню, чтобы когда-нибудь ходил по ней.
— А я не решилась пойти по ней одна, — призналась Аврилетта.
— Почему так?
— Сейчас расскажу, только обещай, что не будешь надо мной смеяться. Говорят, у креста егермейстера порой являются привидения и из-под земли тогда доносятся страшные вопли и стоны. Словом, не знаю… Какое-то суеверное предчувствие не позволило мне сделать это.
Беседуя, молодые люди шли вперед, но вдруг оба остановились. Тропинка разделялась надвое, и вместо сочной травы под ногами теперь была сухая каменистая почва. Все следы исчезли. Однако наши охотники не стали отчаиваться и продолжили тщательно изучать местность. Вдруг раздался лай собаки, словно она напала на след.
— Паком! Паком! — позвал ее Сильвен.
Но собака была слишком далеко, чтобы услышать призыв друга, и продолжала лаять еще громче.
— Паком остался у развилки, — догадалась Аврилетта. — Нужно скорее вернуться к нему.
Аврилетта и Сильвен со всех ног кинулись к Пакому, не обращая внимания на возникающие на их пути преграды. Вскоре они оказались у креста егермейстера. Пакома они заметили не сразу.
— Вот он! — воскликнула наконец Аврилетта. — Паком! Паком! Но что это с ним?
Одним прыжком собака очутилась на опушке. Стоя на всех четырех лапах, Паком грозно рычал и дрожал всем телом. Сильвен подошел к нему.
— Ну, Паком, ищи, ищи!
Собака, по-видимому, колебалась, но недолго. Посмотрев на хозяина, она снова бросилась в самую чащу.
— Жди меня здесь, Аврилетта! — крикнул Сильвен.
Пробежав метров двадцать, Паком остановился и с лаем принялся рыть землю обеими лапами. Когда яма уже была глубиной в целый фут, Сильвен наклонился над ней и увидел плоский черный камень. Юноша попробовал вытащить его, но тот не поддавался. Сильвен догадался, что за этим камнем был скрыт вход куда-то. Молодой человек не раз слышал о подземных галереях между древними аббатствами. Этими тайными тропами в феодальные времена спасались владельцы замков. У юноши при себе не оказалось никакого инструмента, который позволил бы ему сдвинуть камень, но он был уверен, что собака не ошиблась. Если она так грозно рычала и злилась, значит, слышала какой-нибудь шум или чуяла присутствие человека под землей.
Сильвен был крепок, но на этот раз он старался напрасно: камень остался на прежнем месте. Юноша задумался. Если допустить, что под этим камнем есть проход, который откроет ему действующих лиц ночной сцены, то следовало признать, что недавно камень все-таки передвигали. Затем молодому человеку пришло в голову, что в этом камне и заключается весь секрет. Сильвен стал внимательно осматривать его гладкую поверхность и наконец заметил отверстие, засыпанное песком. Сильвен вернулся к Аврилетте.
— Ну что? — спросила она тревожно.
— Тcc! — юноша приложил палец к губам. — Обещай мне не уходить отсюда и караулить. Если кто-нибудь подойдет, позови меня.
— Что ты будешь делать?
— Пока не знаю, но надеюсь, что вскоре все откроется.
