– Non, pas besoin de quoi que ce soit
[6], – Алекс отрицательно мотнул головой.
– Alors au revoir
[7]. – Мадам Валери попрощалась и аккуратно прикрыла дверь. Невольный отец-одиночка ещё несколько мгновений пялился на закрывшуюся дверь, после чего тяжело вздохнул…
В первое мгновение после перехода Алекс испуганно заорал, стиснув сына и прижав его к груди. В голове метались дикие мысли. Что? Как? Почему?! Зачем, заче-е-е-ем… Эрика толкнула их в портал? Хотела убить Ваньку? Чушь! Она очень любила сына. Алекс знал это точно. Когда Эрика возилась с ним, её лицо всегда сияло таким счастьем… Тогда зачем?! Ведь она же прекрасно знала… А потом до него дошло, что она ни хрена не знала об опасности портала. Он… баран! Идиот! Дебил! Ничего ей не рассказал. К слову не пришлось, да и волновать лишний раз не хотелось. Женщины же временами такие мнительные. Мол, если портал убивает людей, то и ему самому тоже может грозить опасность. Вот она и решила… а что она решила? Отправить сына в безопасность? А почему не пошла сама? Ведь Зорге стоял у дальней стены… То есть он специально… Да хрен! Ему-то откуда знать, что Алекс умудрился не предупредить Эрику об опасности прохождения портала любым человеком, кроме него самого.
– Папа?!
Алекс вздрогнул и неверяще уставился на сына. Тот был… жив!!! Чёрт, как?!
– Мама де? – озадаченно поинтересовался Ванька, настороженно косясь на скальную стену, скрывающую потухший портал.
– Мама… – Алекс почувствовал, что у него запершило в горле. Блин, и что отвечать?
– Мама… она… ей понадобилось уехать. По работе. Мы с тобой пока побудем одни. Хорошо?
– Ошо, – согласно кивнул Ванька и сладко зевнул. Потом поёрзал у Алекса на руках и уснул, положив голову ему на плечо. Алекс же нервно огляделся. Ладно, с этой загадкой будем разбираться позже. Сейчас стоит сосредоточиться на более насущных опасностях. Не хотелось бы, чтобы их с сыном застал врасплох какой-нибудь «Арам с пистолетом».
Дом явно выглядел жилым, потому что в нём было чисто и тепло, а мебель и предметы обихода типа тёплой шкуры на полу, заменявшей ковёр, – свежими и незамызганными. Но никаких хозяев не объявилось. И вообще, никаких следов присутствия кого бы то ни было не просматривалось – ни брошенных книг, ни смятых покрывал, ни какой-нибудь чашки или стакана, забытых на столике. Всё чисто и аккуратно. У Алекса даже возникла ассоциация с шале, подготовленным под сдачу. Ну, типа тех, что предлагаются на всяких там Airbnb…
Поприслушивавшись ещё с минуту, он на цыпочках подошёл к стоящему у дальней стены дивану и аккуратно положил на него сына. После чего ещё раз огляделся и прислушался. Уже с другой точки. Похоже, никого. Может, действительно в доме никто не живёт и его держат под сдачу? Если так, то удачно, что они попали именно в тот момент, когда никто ещё не заехал. Ладно, сначала стоит точно убедиться, что в доме на самом деле никого нет, а затем заняться коррекцией планов, с учётом того, что он оказался в этом будущем не один, а с ребёнком.
Осмотр дома принёс разочарование в собственных аналитических способностях. Шале было жилым. Причём жило в нём полтора десятка человек. Просто в настоящий момент они куда-то уехали… А вот причина этого отъезда оказалась крайне неожиданной. То есть совсем всё прояснилось гораздо позже, когда Алекс уже обустроился и смог заняться основательным выяснением всех нюансов, но первый и очень жирный намёк был получен ещё тогда. Причём намёк этот отыскался в том месте, с которого осмотр и начался… Это было письмо, обнаружившееся в главном зале, на небольшом столике, оформленном как… ну-у… чёрт, да хрен его знает как это обозвать… алтарь, что ли?
Письмо оказалось написано неровным детским почерком. А адресатом, к его собственному удивлению, оказался… Алекс. Ну или кто-то, кто принял его имя:
«Дорогой князь До’Урден, мы, дети приюта «До’Урден», очень благодарны тебе за то, что ты нам помогаешь. Мы все хорошо учимся, слушаем наших нянь и заботимся о твоём доме. Он нам очень нравится, и мы жалеем, что ты можешь бывать в нём только один день в году. И чтобы тебе было не скучно, мы приготовили угощение. Пирог. А ещё мы собрали тебе немного денег и хотим, чтобы ты сам купил себе подарок, какой ты только захочешь. Чтобы ты весь следующий год вспоминал нас в твоём княжестве под землёй и не скучал». Дальше шёл список из одиннадцати детских имён и фамилий с их подписями и разными смешными рисунками в виде рожиц, звёздочек, цветочков и всего такого прочего. Алекс изумлённо прочитал это послание несколько раз подряд, но понять что-то, кроме того, что в доме никого нет, а пирог и деньги предназначены именно ему, так в тот раз и не смог. Слишком большой сумбур царил в тот момент в его голове…
Пирог оказался на месте. Как и шестьдесят семь швейцарских франков монетами и мелкими купюрами. Что было весьма кстати… Нет, в принципе, технология легализации у него была уже давно отработана – после стольких-то тактов… так что он имел при себе достаточно средств, чтобы обеспечить первоначальные траты. В основном в золотых монетах царской чеканки. Но это было именно золото. Причём обезличенное. А соваться туда, где его можно было поменять на современные деньги, без предъявления документов с ребёнком на руках – означало подставляться по полной. Так что деньги текущего варианта реальности на то, чтобы ребёнку хотя бы воды и булочку купить, оказались очень к месту. Алекс задумался… Ладно, будем надеяться, что в современных торговых центрах имеются детские игровые комнаты, где можно оставить ребёнка на пару-тройку часов под присмотром персонала. А этого времени ему вполне хватит на то, чтобы мотануться до тех мест, где можно по-быстрому обменять золото и сделать самые неотложные покупки. Те же памперсы, блин.
Ещё одним очень важным бонусом оказался «незапароленный» комп в его бывшем кабинете, ныне ставшем, судя по всему, кабинетом директора приюта. За компом Алекс просидел почти всю ночь…
Новый вариант реальности оказался вполне себе дружелюбным, очень близко повторяя его «изначальную». «Шенген»
[8], соцсети и-и-и… снова распад СССР. Но разбор причин этого Алекс отложил на будущее. Не до того ему было в настоящий момент. Сначала нужно было понять, что делать с тем комом неотложных проблем, которые возникли перед ним вследствие столь неожиданного поступка Эрики. Чем он и занялся в первую очередь…
Первую неделю ему везло. Не то чтобы везде и во всём, но довольно часто. Видимо, после столь эпической подставы судьба решила слегка сыпануть ему немного удачи. Ну, в качестве хоть какой-то компенсации… А как ещё иначе можно объяснить то, что билет на скоростной поезд до Тулузы ему удалось купить с рук, прямо при выходе на перрон, то есть не предъявляя отсутствующих у него документов и не пользуясь также отсутствующей у него кредиткой? Или что соседкой по шестиместному отсеку типичного европейского сидячего вагона оказалась шустрая старушка, сразу же очарованная Ванькой, который отчего-то растерял свою обычную суровую сдержанность и разулыбался «бабушке»? А улыбка у него была точь-в-точь как у Эрики. То есть разящая наповал… И что, узнав о том, что они едут не к кому-то там знакомому или в забронированный отель, а просто наобум, причём Алекс только лишь «надеется найти жильё и работу», старушка категорично заявила, что «с ребёнком так поступать нельзя» и она не то что просто приглашает, а настаивает на том, чтобы прямо с вокзала они отправились к ней. Потому что у неё «большой дом в историческом месте» и «ребёнку там точно будет хорошо».
