И всё так и шло своим чередом, пока сборная СССР не порвала всех на летних Олимпийских играх в Берлине. Семьдесят две медали при двадцати девяти золотых! Это как?! Неужели фон Зеботендорф оказался прав? Иначе как тогда всё это объяснить-то? Тем более что спортивными победами дело не ограничилось. Русские на Олимпиаде блеснули в очень многих областях. Регулярные концерты на Жандарменмаркт, на которой был расположен арендованный советской делегацией дом, задекорированный флагами и гербами как СССР, так и советских республик, и названный Советским домом, в котором, кроме того, всё время Олимпиады работали фотовыставка, выставка-продажа предметов народного промысла – от матрёшек, гжельской керамики, палехских шкатулок и жостовских подносов и до советских радиоприёмников, ламповых электронных проигрывателей и где даже в качестве образца был выставлен новенький «приёмник телевизионного сигнала», с которого по два-три часа в день шла прямая трансляция с Олимпиады! А кроме того, там была оборудована специальная экспозиция Выставки достижений народного хозяйства СССР. Ну и там каждый вечер устраивались фейерверки, приуроченные к регулярным спортивным победам советских спортсменов, а днём проводились массовые запуски воздушных шаров с гербом и флагом СССР на туго надутых боках!.. Естественно, не воспользоваться подобной подвернувшейся возможностью фон Зеботендорф просто не мог. И он таки вылез на свет божий со своим сакраментальным «А я предупреждал!», тут же подхваченным берлинской прессой, которой надо было как-то оправдать запланированную, но так и не случившуюся победу «немецкого духа»… Короче, скандал разразился ещё тот. Геринг потребовал на этом основании аннулировать результаты советских спортсменов и вообще «выкинуть их из рейха», но Гитлер на это не пошёл. Ибо подобные действия грозили не просто разрастанием скандала, но и полной обструкцией рейха со стороны всего сообщества «цивилизованных» стран, среди которых «новая Германия» только-только перестала чувствовать себя изгоем. Кое-какие приличия в обществе ещё соблюдались, а пресловутой WADA, способной отыскать соринки в одних глазах, не обращая никакого внимания на брёвна в других, пока, слава богу, не существовало. К большому сожалению Адольфа Алоизыча… Зато он потребовал немедленного допуска к «древним учителям» представителей «международной общественности».
В СССР «тему» отработали на все сто, заявив, что всё это «грязные и глупые инсинуации». И что ни о каких «древних учителях» в Советском Союзе никто и слыхом не слыхивал. А все победы советских спортсменов – результат воли, таланта и упорства обычных советских людей, с энтузиазмом строящих прекрасную страну будущего… Но, с другой стороны, СССР совершенно не против совместных исследований любых археологических объектов на территории Советского Союза и готов предоставить международным исследователям доступ ко всем интересующим данных исследователей местам. В том случае, конечно, если это не затрагивает государственные интересы страны и не станет слишком уж большим обременением для советской экономики, в пятилетних планах которой, увы, не предусмотрено финансирование «всякой мистической чепухи». Да и вообще, международному сообществу следовало бы обратить больше внимания на куда более серьёзные события, типа того же военного путча в Испании, который грозит ввергнуть эту страну в затяжную гражданскую войну, а Европу – в новую мировую.
Все «заинтересованные лица» намёк прекрасно поняли и, довольно быстро сорганизовавшись, выкатили СССР весьма заманчивые предложения, в результате которых СССР удалось обзавестись лицензиями на производство новейших летающих лодок Consolidated PBY Catalina и пассажирского Douglas DC-3. Причём исключительно за счёт «помощи искренних друзей Советского Союза». А также о-о-очень льготный кредит на реконструкцию парочки авиационных заводов, на которых как раз и планировалось развернуть производство этих самолётов. Этому лично поспособствовал Генри Уоллес, сумевший, во-первых, убедить эти самые «заинтересованные лица», что без надёжного транспортного сообщения, которое и должны были обеспечить эти самолёты, эффективной работы в столь отдалённых местах ждать бессмысленно, и во-вторых, продавить эту сделку в конгрессе, который заинтересовался подробностями продажи на сторону лицензий на новейшие самолёты
[97], заявив, что это очень хорошая сделка и для США, которые за счёт неё обеспечат большую загрузку своих промышленных мощностей. То есть, конечно, лучше бы не строить заводы, а просто продать самолёты, но Советы такие упрямые… Что же касается передачи технологий – так это же чисто гражданские образцы! То есть их продажа никакой опасности для США не несёт.
Так что итогов летней экспедиции тридцать седьмого года мир ждал с огромным нетерпением. И они никого не разочаровали. Если большинство серьёзных учёных, входивших в эту экспедицию, по возвращении на все вопросы корреспондентов что-то мямлили насчёт того, что исследования ещё не закончены и, более того, по многим параметрам даже ещё и не начаты, потому что собранные материалы только-только доставлены в лаборатории, то персонажи из числа теософов, астрологов и иных всяческих «адептов древнего знания», которых в составе экспедиции было до хрена и больше, вернулись категорически убеждёнными в том, что они обнаружили именно следы древней цивилизации. Причём как бы даже созданной не людьми, а кем-то вроде титанов. Иначе как эти самые «древние» ворочали подобные огромные камни. А главное, зачем было возводить стены столь исполинских размеров? Для людей-то, мол, хватило бы и чего поменьше… Газеты, подогревая разра-зившуюся истерию, наперебой публиковали одну за другой нечёткие, но очень впечатляющие фотографии огромных мегалитов, на фоне которых всякие Стоунхенджи выглядели забавами детей в песочнице, радиостанции просто оккупировали толпы всяческих «экспертов», а в «высших кругах» снова стали модными разнообразные «духовные учителя» и «тайные мессии»… Так что к Рождеству тридцать седьмого в Базеле было объявлено об учреждении «Академии изучения древнего наследия», которая должна была разместиться как можно ближе к объектам своих исследований, и возглавить ее международный попечительский фонд, в который вошли весьма представительные персоны, часть из которых носила столь известные в широких кругах фамилии, как Ротшильд, Морган и Рокфеллер, предложили именно фон Зеботендорфу. Причём подобное столь пафосное название предложил сам фон Зеботендорф, изрядно потроллив этим своих бывших «соратников» из пресловутого «Аненербе».
Советский Союз торжественно согласился всемерно способствовать работе этого уважаемого международного учреждения и, несколько покочевряжившись, даже предоставить ему право экстерриториальности, выдав «Академии» разрешение на свободный вывоз с территории страны любых материальных ценностей, которые её сотрудники смогут отыскать, сроком на пять лет. Что, судя по тому, как щедро СССР кредитовали в следующие два года, обошлось «заинтересованным лицам» очень и очень недёшево. Короче, Советский Союз поимел с этой шумихи очень неплохие дивиденды, которые отнюдь не ограничились парой новых авиазаводов. Мультиплексный эффект оказался куда значительнее…
