Рискнуть или нет?
– Хотите меня убить? – спросил Бреже. – Вы можете это сделать. Только зачем?
– А сами как думаете?
– Пока что я могу пригодиться. Мы здесь одни в чужом мире, вот когда выберемся, тогда и вернемся к этой проблеме…
Слишком рассудительным стал лейтенант. Я знал его гораздо более безрассудным. Столп повлиял на его личность, вылепив из француза нового человека. Но он прав: пока мы не вернулись домой, стоит все же не спешить с кардинальными решениями. Даже удивительно, отчего это вдруг на меня накатило такое нестерпимое желание уничтожить Бреже. Не Слапом ли, часом, вновь проснулся? Он не любил оставлять врагов за спиной. Но как накатило, так и отхлынуло. Значит, я еще могу управлять своим разумом. Вот только надолго ли? С каждым разом Слапом все активнее управлял моими эмоциями. Я уже не всегда понимал, кто в данный момент принимает решения: я или он…
Остаток дня и всю ночь я вел мобиль. Нас так и не перехватили в пути. Постепенно вдали начала показываться гряда – сначала легким изменением ландшафта, затем вздымаясь все выше и выше, пока не затмила собой все небо впереди.
Бреже то впадал в легкую дрему, то просыпался и начинал с интересом оглядываться по сторонам, с детским любопытством спрашивая у меня о том, что видел. Память Слапома работала исправно – он многое знал, гражданин курьер второго ранга, и я, копаясь в памяти, с удивлением отвечал на все вопросы француза.
Так сложилось испокон веков: трогганы доминировали на всей территории, постепенно эволюционируя, развиваясь, пока не превратились в достаточно высокотехнологичное общество, а подарок, найденный в пещере, вывел их сразу на несколько ступеней вверх, внепланово…
Айвы же, контакт с которыми наладили по меркам цивилизации не слишком давно, отличались нюансами жизни, но не превосходили, как, впрочем, и не проигрывали своим оппонентам ровно до того момента, как была обнаружена пещера.
Впрочем, козырь так и не сыграл. Слишком хорошо оказалась налажена разведка, секрет уплыл, и вновь наступил относительный паритет в расстановке сил. Катастрофа, которая должна прервать всякую ныне существующую жизнь на планете, была предсказана учеными и с той и с другой стороны. И вместо того, чтобы консолидировать усилия, трогганы и айвы поступили совершенно по-человечески – они занялись собственными проектами спасения, в то же время всеми силами ставя палки в колеса противникам.
Сама катастрофа глобального, планетарного масштаба надвигалась неотвратимо. По прогнозам, буквально через несколько десятков лет по всему континенту вновь пройдет сеть гигантских разломов, проснутся десятки, если не сотни новых мощных вулканов, и все это и многое другое вкупе сотрет с лика планеты все живое. Да, этот процесс не будет однодневным, но спасения от него нет.
Трогганы первыми придумали план массовой миграции в будущее. Айвы подхватили этот проект, как единственно разумный. В итоге наш мир XXI века оказался под угрозой вторжения сразу двух самостоятельно развивавшихся цивилизаций. Если отбросить в сторону найденные артефакты, то, несомненно, человечество обладало гораздо большим потенциалом. Да, тела-формы, доступ в мир-тень и прочее отбрасывало нас на второй план, но – и это, пожалуй, самое важное – все проекты как трогганов, так и айвов в данный момент базировались только и исключительно на использовании энергии столпа!
Поэтому фигура Бреже так заинтересовала все стороны. Еще бы, первый человек, пришедший из будущего, внезапно обрел удивительные силы, которые так и не смогли постичь ни трогганы, ни айвы. В чем же секрет? В личности ли контактера, или в чем-то ином? А может, кто-то еще сумеет повторить подобное, вступив во взаимодействие со столпом? Кто-то, принадлежащий к трогганам, или к айвам… или к людям?
К утру мы добрались до крайней, мною запланированной, отметки.
Мы остановились. Дальше на мобиле было не проехать. Нам оставалось пройти еще много километров по пересеченной местности, где скалы то вздымались стеной ввысь, то обрывались в бездонные пропасти. Если обходить все эти замысловатые нагромождения камней, игры рельефа и прочие особенности ландшафта, мы могли блуждать по округе месяцами, выискивая верные пути-дороги.
– Придется пойти в обход, – признался я, оглядывая окрестности, освещенные тусклыми лучами восходящего солнца. Оно светило в десятки раз слабее, чем в будущем: пылевые облака мешали свету достичь поверхности.
– А нам куда? – Бреже слегка прищурился от внезапно появившегося в разрыве облаков солнца.
– Прямо видите тропу, лейтенант? Я так понимаю, нам по ней – и вверх…
Указанная тропа находилась буквально в двадцати метрах от нас. Единственное но: нас отделяла от нее бездонная пропасть, доходящая, казалось, до самого сердца планеты и затянутая мутным туманом.
– Держись!
Не успел я сообразить, о чем он говорит, как француз подхватил меня на руки, и мы взмыли вверх, словно птицы, и тут же вперед – туда, к краю обрыва. Я невольно вскрикнул, но все уже кончилось. Бреже стоял как ни в чем не бывало и смотрел в пропасть, которую мы перемахнули.
– Если ты еще раз без моего согласия… – начал я.
– Смотрите, вы оказались правы – это тропа, – прервал меня лейтенант, указывая на едва заметный след, ведший куда-то мимо огромных валунов.
Внутренний компас Слапома указывал, что направление выбрано правильное. Я проглотил новые угрозы, готовые сорваться с моих губ, – все равно Бреже не воспримет что-либо всерьез. И мы пошли. А что еще было делать? Час сменялся часом, физическое утомление накапливалось даже в могучем теле Слапома, а вот лейтенант, казалось, не чувствовал ни капли усталости. Он шел легко, словно ведомый внутренним голосом. Только вот во мне сидела память Слапома, а что за голос вел Бреже?
Пошел дождь. Крупные капли застучали по голове, плечам и спине. Мы мгновенно промокли, а возможности высушить вещи, привести себя в порядок и где-то переждать непогоду я не видел. Впрочем, Бреже не придал дождю ни малейшего значения, его взгляд не отрывался от далеких тяжелых облаков, за которыми скрывались вершины гор…
Дышать становилось все труднее: кажется, мы забрались уже достаточно высоко, а у ящерок, как и у людей, имелись определенные проблемы с необходимым уровнем кислорода в крови.
Бреже неутомимо лез вверх, выискивая чуть приметные тропы животных, я едва поспевал за ним. К счастью, пока наш путь был достаточно гладким – француз умудрялся находить обходные маршруты, ведя нас все выше и выше.
Куда он так стремился? Неужели к айвам? Или ему думалось, что там откроется путь домой, обратно в 1943 год, откуда мы его так неожиданно выдернули? И кстати, он, как и моя Катя, остался жив, несмотря на то что являлся жителем мира-тени! И не просто жив, а обскакал всех нас, обретя поистине невероятные способности. Так что… стоило бы изрядно переосмыслить наши представления о тенях… Но это после, сейчас же – гряда: страшная, невероятная, пугающая. И мы здесь, на ней, как две тли на лесной листве…
