«Хотя откуда у него мог взяться револьвер? – тут же смекнула Ульяна. – Наверняка это древний могущественный артефакт, дающий силу повелевать громом и молниями!»
И вот бог Один заговорил. Его речь полилась как музыка, словно звук барабанов зазвучала она, с каждым словом нарастая и становясь все громче. Дорого бы Ульяна отдала за то, чтобы знать, о чем говорит верховный бог, но языком нурманов она не владела, а понять по выражению лиц не выходило. Вначале покорные викинги слушали тихо, потом принялись воодушевленно кивать, и, видимо, слова Одина возбудили нурманов настолько, что они выхватили клинки и топоры и, воздав их к небу, принялись ликующе скандировать: «Один, Один, Один!» Грозный бог довольно заулыбался, и викинги взялись похваляться взятой в бою добычей. Они развязали поклажу, вытащили мешки и сундучки и принялись ссыпать перед богами дары: монеты, кубки и украшения. Но Один лишь покачал головой. Тогда нурманы стали бросать к его ногам красивые меха и дорогие шелка. Но и тут Один покачал седой головой. И вот дошло дело до живого товара. Главарь викингов, рыжебородый здоровяк, вывел вперед самую красивую рабыню и, разорвав на ее теле одежду, принялся демонстрировать богам достоинства девушки: пышную грудь, округлые бедра, целые зубы и шелковистые волосы. Рабыня под взором Одина тряслась как осенний лист, но покорно подчинялась грубому варвару. Но и тут верховный бог покачал головой и неожиданно указал пальцем вперед.
Ульяна вся обмерла. Один указывал перстом на нее! Но чем она приглянулась верховному богу? Писаной красавицей себя Ульяна отнюдь не считала.
«Неужто? Неужто… он знает, кто я такая и откуда? – Сердце девушки бешено заколотилось. – Конечно, он ведь бог и ему ведомо многое! А может быть, я действительно особенная?!»
Фантазии юной барышни тут же пересилили страх, и Ульяна начала воображать себя избранной богами, некоей юной волшебницей, не подозревающей об истинных своих силах, но единственной, кто способна спасти этот волшебный мир.
Рыжий бородач развязал Ульяне руки и грубо толкнул ее в спину, мол, иди. Девушка взглянула на верховного бога, вид у того был грозный, и на секунду в ее сердце поселился страх и сомнение, но Ульяна постаралась не показывать этого и гордой походкой, высоко задрав подбородок, подошла к богам.
«Будь что будет», – подумала она, считая, что ступает навстречу судьбе и предназначению.
Один улыбнулся ей, положил руку на плечо и заговорил, совсем не грубо, а даже по-отечески:
– Не бойся, девочка, теперь все будет хорошо.
Ульяна кивнула. В душе стало спокойно, и девушка подумала, что сейчас боги покажут ей сказочные чертоги, проведя в них небесными тропами.
– По-моему, сыграно безупречно, шеф, – обронил странную фразу по-русски зеленолицый Локи.
– Спасибо, Денис, – кивнул бог Один также по-русски и поднес руку к красивому золотому браслету на запястье.
«И всех охватило волшебное сияние…»
…На этой работе Денис Фадеев был готов к любой роли, но даже в страшном сне ему не могло привидеться, что однажды доведется примерить на себя образ фашистского солдата.
Одетый в мышиного цвета китель, с автоматом MP-40, или просто «шмайссером», в руках и в каске, по которой противно барабанил проливной дождь, Денис сидел в окопе в составе войск «доблестного» Третьего рейха и ждал наступления советских солдат. Воротник с петлицей СС стягивал горло, форма, будто сшитая из стекловаты, жгла тело, автомат притягивал к земле, а каска давила на виски. Конечно же, все это было не так, но воображение внука, чей дед погиб под Сталинградом, заставляло себя чувствовать именно так. От негодования Фадеев выругался про себя по матушке и сплюнул на сырую землю, чувствуя, что собственной чести нанесен серьезный урон, и за этот маскарад еще придется оправдываться там, наверху. И пусть даже он не по собственной воле натянул эсэсовскую форму и это лишь было новое задание… А началось все так…
Очередной попаданец: Серега Воронов – совсем еще мальчишка, семнадцать лет, правда, тот еще хулиган и бедокур. Куча приводов от драк до мелких краж, соответственно, состоит на учете и в ближайшем будущем явно готовится попасть в колонию. Но судьба сама его наказала, и вместо колонии Ворон (как его кликали сотоварищи) угодил на фронт Великой Отечественной. Был бы это фантастический роман, наш Ворон попал бы в элитные войска, блеснул знаниями и храбростью, отчего, благодаря герою, война бы непременно закончилась раньше и с меньшими потерями. Но правда-матка не такова, и повеса двадцать первого века призывного возраста, угодивший на фронт без документов, в странной одежде и с невероятной историей в придачу, мог попасть только в одно место, а именно в цепкие и когтистые лапы Смерша. Где уже, естественно, по законам жанра жизни и военного времени из мальчишки вытрясли бы весь дух и под угрозой расстрела заставили признаться в том, что он дезертир. А дезертирам в Красной армии лишь две дороги: либо к стеночке да под расстрел, либо в штрафную роту. И теперь Ворон – солдат-штрафник среди таких же дезертиров, разжалованных чинов и добровольцев-зэков, кровью решивших смыть с себя прошлые грехи. Такие роты, как пушечное мясо, их пускают вперед навстречу пулям и огню артиллерии, а в спину им смотрят холодные дула автоматов заградотрядов, следящие за тем, чтобы «мясо» не решило дезертировать вновь и собственной кровью отдало долг родине. В общем, парня надо было спасать, и как можно скорее.
Первым и самым логичным решением было прикинуться высокопоставленными чинами. Громов облачился в генеральскую форму, приклеил усы а-ля Чапаев. Юля обернулась его помощницей: пилотка, гимнастерка, юбка цвета хаки и русая коса – «ну просто краса!». В общем, смотрелась она сексуально, и Денису оставалось лишь вздыхать, поскольку, пусть лед между ними и растаял и ёжик стала реже выпускать колючки, но воспринимала она его теперь как друга. Ну а Денису и Игорьку, конечно же, достались роли сопровождающих охранников. Но весь этот маскарад не помог, и в расположение штрафников, несмотря на все соответствующие документы, отряду спасения Громова попасть так и не удалось. А Ворон тем временем пережил уже два боя и только каким-то невероятным чудом остался жив, но рассчитывать на то, что это везение продлится, агенты отдела «Защиты истинности истории и граждан, попавших в петлю времени» не могли. Поэтому у шефа созрел другой гениальный план, и Денис с Игорьком оказались заброшены в фашистские войска под видом солдат рейха. Это, к слову, оказалось намного проще и безопаснее для здоровья и жизни, чем попасть через Смерш в штрафбат.
И вот теперь Денис с Игорьком сидели в холодном, сыром окопе под проливным дождем, выстукивающем на касках грозовой марш, в ожидании наступления Красной армии. Все вокруг выглядело удручающе. Немецкие солдаты, успевшие уже обломать некогда острые орлиные клювы о хребет русского медведя, молчали и настороженно выглядывали из окопов. Кто-то попыхивал папироской, кто-то пытался играть веселую мелодию на губной гармошке, словно сказочный Крысолов из Гамельна, но детки-солдаты его не слушали и отнюдь не веселились, да и крысы все попрятались по норам. Все ждали боя, понимая, что этот бой будет кровопролитным и унесет много-много жизней.
