– Неудивительно, – хмыкнула Юля. – Ведь, похоже, нас кто-то предал.
– Но как он об этом догадался? – опешил Денис. – Я, скорее, склонен считать, что какая-то машина времени или что-то подобное все-таки существует, и эти из «Белого террора» ее заполучили…
– Нет, Денис, – перебила Юля. – Матчасть по теории разрывов материи, которую я тебе давала, читать надо было внимательнее, а не просто просматривать, тогда, глядишь, в чем-то и начал бы разбираться. Пойми, что Сатановский, что Разин, оба попали не в самые желаемые для них моменты, но, безусловно, близкие. Разин вообще сегодня утром здесь очутился, а Сатановский более десяти лет в прошлом провел, но так ничего и не добился, нужный момент не подвернулся, хотя он и действовал весьма странными методами, а мог ведь начать вырезать сначала Временное правительство, а затем и будущих большевиков.
– К чему ты клонишь? – не понял Денис.
– А ты сам не врубаешься? – усмехнулась ёжик. – Гораздо удобнее было бы спасти царскую семью еще перед тем, как они попали в руки революционеров или же… Да, блин, – Юля закатила глаза и всплеснула руками, будто объясняя что-то непонятливому ребенку, – существует куча более удобных эпизодов истории, куда эти монархисты могли попасть, чтобы не допустить революцию и, тем более, спасти царскую семью, чем в день ее расстрела. Из этого следует, что им не под силу выбирать узкие временные промежутки! От этого надо плясать, от этого!
– И? – Денис с надеждой взглянул на Юлю, понимая, что та ступила на правильную дорожку.
– Да не знаю я! – Ёжик опустила голову. – Чувствую, что именно здесь что-то кроется, но что, понять не могу, а вот шеф сразу понял! Понял, как это возможно и что без помощи кого-то из бюро это провернуть не под силу.
– Моника! – вдруг прорычал Игорек.
Денис и Юля разом взглянули на молчавшего доселе здоровяка.
– Ну, у них же в их дырявой Европе точно такое же бюро, как и у нас, так что предательство или целенаправленная атака на прошлое нашей родины может исходить и с той стороны.
Денис с Юлей переглянулись.
– Чисто теоретически это возможно, – пожала плечами девушка. – К тому же, до недавнего времени, мы вообще не знали об их существовании. Только вот зачем им восстанавливать нашу монархию, когда в прошлом именно Запад приложил руку к ее свержению?
– Ну, в прошлом они считали, что свержение монархии обессилит нашу страну и вообще, возможно, ее уничтожит, – произнес Денис. – А вышло напротив. Социалистический строй сделал страну только сильнее, мы расширили территории, дали по зубам Гитлеру и выиграли Вторую мировую. Может быть, теперь Запад считает, что при монархическом режиме все было бы совсем иначе и наша страна не устояла бы, ища спасения в пережитках прошлого.
– Чего толку гадать, как бы все было, – пожала плечами Юля. – Мы все равно этого не узнаем.
– Может быть, еще и узнаем, – недобро усмехнулся Денис, – если «Белый террор» добьется своей цели.
– Типун тебе на язык, Диня, – пробурчал Игорек.
И вдруг дверь за спиной агентов скрипнула. Юля тут же юркнула за шкаф, Игорек упал на пол и откатился за одну из кроватей, а Денис… Денис тупо развернулся на месте к открытой двери. В дверях стоял помощник коменданта.
– Так, а где остальные? – Никулин удивленно воззрился на пустую комнату.
– Как и было велено, ушли охранять дом по периметру, – соврал Фадеев.
– А ты почему остался?
– А мне что-то пузо скрутило. – Денис скорчил гримасу и схватился за живот. – Но сейчас уже гораздо лучше, и я могу отправляться к ним.
– Нет уж, постой, – покачал головой Никулин. – Нам пары человек не хватает.
В груди у Дениса похолодело.
«Неужели они хотят, чтобы я участвовал в…»
Он повернул голову в сторону шкафа – Юля уже достала плазменный револьвер и ждала только сигнала. Но так было делать нельзя, и Денис понимал, что это, неизвестно каким образом, сказалось бы на истории, выруби они сейчас непосредственного участника расстрела царской семьи. И Фадеев за спиной подал девушке сигнал ничего не предпринимать.
– Ну что застыл, боец?! Двигай за мной.
– Слушаюсь, товарищ! – отдал честь Денис и шагнул к двери, краем глаза бросив последний взгляд на Юлю. Девушка что-то прошептала ему напоследок, он не расслышал ее слов, но догадался: «Не наделай глупостей».
«Не волнуйся, я буду осторожен», – мысленно пообещал ей Фадеев. В том, что друзья дождутся его и, если что, не бросят в беде, Денис не сомневался.
Фадеев покинул комнату и покорно двинулся за помощником коменданта.
– Жди здесь! – повелел Никулин, а сам по скрипучей лестнице отправился на второй этаж.
«Так, надо срочно валить отсюда», – когда фигура помощника коменданта скрылась, решил Денис, он уже было дотронулся до переместителя, как вдруг услышал приближающиеся шаги.
– Похоже, я чем-то насолил тетушке Фортуне, – пробурчал Фадеев, оглядываясь по сторонам, – в двух метрах от него находилась дверь.
Недолго думая, Денис опустил ручку вниз и юркнул в комнату. Но комната, к его разочарованию, оказалась отнюдь не пустой.
– Прошу вас, не надо! – донесся девичий голос.
– Заткнись, курла! – Шлепок по щеке, и барышня упала на кровать.
«Ёжки-матрешки!» – опешил Денис.
В маленькой комнатушке было душно, стоял чад лукового перегара. Детина красноармеец склонился над беззащитной и измученной худенькой девушкой, совсем еще юной, на вид лет пятнадцати – шестнадцати, одетой в одну ночную сорочку, волосы длинные, слегка волнистые, темные с легким рыжеватым отливом, глазки ясно-голубые – напуганные до смерти, нижняя губка опухла от удара, с нее капает кровь. Юная барышня забилась в угол кровати, обхватила ножки и принялась рыдать.
– Прошу вас, не делайте мне больно. Чем я это заслужила?
– Своим существованием! – заревел красноармеец. – А ну, раздвинула ноги! Наказывать тебя буду по пролетарскому закону! Познаешь, сучка, что такое настоящий рабоче-крестьянский мужик! Кабанчиком у меня визжать будешь! Так: ввиии-виии! – Насильник ехидно расхохотался над собственной шуткой и вдруг замер.
Услышав шорох, красноармеец обернулся к Денису.
– А ты еще кто такой? – Он окинул Фадеева взглядом и через секунду заявил: – Хотя не важно! Хватай ее за ноги, паря, держать будешь, кабы кабанчик не брыкался!
Денис растерянно кивнул. В голове роем зажужжали мысли:
«Что делать?.. Вмешиваться нельзя! Вдруг она кто-то из приближенных к царской семье и ее должны расстрелять!.. Но в таком случае этот придурок не стал бы ее тут насиловать… „Денис, ты не должен вмешиваться! Это переломный момент истории – любое вмешательство чревато глубокими последствиями!“ – сказала бы Юля и оказалась бы полностью права…»
