- Они здесь? – осторожно поинтересовалась, хотя и так было понятно, что здесь.
Лацерт кивнул.
- Чего ты хочешь? – я опять задала вопрос, на который он никак не хотел отвечать.
- С-с-содейс-с-ствия, - я усмехнулась, а лацерт добавил: - Добровольного с-с-содес-с-ствия.
- Не дождешься, - злобно ответила, сильнее сжимая кулаки.
- Дождус-с-сь. Я умею ждать. А вот у Кэс-с-с нет такой рос-с-скоши, как время.
Взревев, бросилась на него, но опять была отброшена на кровать одним лишь движением ноги. Сильно ударившись спиной, ослепла от боли.
- С-с-салли, подумай с-с-сама. Ты с-с-спас-с-сешь подругу, разве она не дос-с-стойна жить? - шептал лацерт, обнимая меня.
Пытаясь вырваться, я лишь тревожила боль, которая разрасталась на спине.
- С-с-салли, подчинис-с-сь, - соблазнял лацерт.
Он успокаивающе водил рукой по больному месту, и мне становилось легче дышать. Я упрямо пыталась отодвинуться от лацерта, но он бережно прижимал меня к себе. Я осторожно выпрямилась, отмечая, что спина больше не болит. Он меня вылечил? Удобно: сам бьет, сам же лечит.
- Дашь слово, что она выживет? – с нажимом спросила у него, желая получить гарантии. Жаль, конечно, что голословные, но отчего-то лацерту хотелось верить на слово.
- Да.
Очень быстро, но уверенно он ответил. Я решила обезопасить своих дорогих людей от подвоха со стороны лацерта. Словами ведь легко играть.
- Ты их отпустишь?
- Да.
Робкая надежда забрезжила в сердце. Но осталось выяснить очень важный момент.
- Я опять должна кого-то убить?
- Нет, ты должна с-с-стать лучом надежды.
Прыснув в кулак, я не сдержалась и рассмеялась, глядя в лицо безмятежному лацерту. Я не ожидала столько пафоса от него. Я и луч надежды. Бред чистой воды.
- Это невозможно, - категорично ответила ему, как только сумела отсмеяться.
- Просто доверьс-с-ся, - заверил меня лацерт. - У нас-с-с вс-с-се получитьс-с-ся.
И почему я ему верю? Почему у него получается все, что он задумал? Каждый свой продуманный шаг он прошел, не оступившись. Он целенаправленно попал в плен, но сумел провернуть все так, что теперь он сидел здесь на кровати в окружении зеленых подушек и спокойно рассматривал меня, сидящую рядом. Все так, как он и задумал.
- Ты с-с-соглас-с-сна?
- Да.
- Я очень рад, что не ошибс-с-ся в тебе, С-с-салли. Меня зовут Шейхник.
- Без разницы, - пренебрежительно отмахнулась. Задерживаться в плену я была не намерена, а значит, и запоминать имен не обязательно.
А затем я беспрекословно выполняла все, что он мне говорил. Лацерт предупредил, что будет съемка, что я должна смотреть в камеру и читать текст так, чтобы мне поверили.
Я объясняла ему, что бесполезно призывать людей. Никто не осмелится пойти против правительства. Что за предательство карают не только предателя, но и всю его семью. Лацерт не слушал, твердил, что я обязана поверить в то, что я говорю, и только тогда мне поверят. Я пробовала и не могла. Мне не позволяла совесть врать людям. Лацерт давил. Другие его сородичи кидали на меня косые взгляды. Я чувствовала, что у меня не получается. Я слышала, как дрожал мой голос. Сбивалась и начинала все заново. Ловила на себе недовольные взгляды.
Шейх терпеливо стоял за спиной оператора. Слов упрека не было произнесено, но я все больше раздражалась и злилась на себя. И когда я решила, что все это будет последний раз, я встретилась с Шейхом взглядом. Я неожиданно приобрела спокойствие, собранность. Я читала текст так, как чувствовала. Читала для него и ему. Я хотела услышать его одобрение. Хотела слов похвалы. Для меня никого не существовало в это момент, мы были одни. Только он и я. И для него я старалась.
Когда последние слова затихли, я неотрывно смотрела, как он приближается. Нервно сминала край туники, словно мне было пятнадцать лет.
Лацерт приблизился и осторожно обхватил руками мое лицо. Я не могла отвести взгляд от его глаз. Они завораживали, не отпускали. Шейх склонился надо мной и поцеловал, проникая раздвоенным языком между моих губ. Ужас от осознания, что он делает, накрыл, словно обдавая ледяной водой. Я отшатнулась, задыхаясь от омерзения. Меня всю трясло.
А лацерт не собирался отступать, он шел на меня, пытаясь дозваться. И когда его рука вновь коснулась меня, во мне что-то сломалось - я закричала. Стала вырываться, понимая, что попала в плен сильных рук.
- С-с-салли, вс-с-се хорошо.
Хотелось закрыть уши руками, чтобы не слышать больше никогда этот голос.
- Нет, не трогай. Не прикасайся! – в панике кричала, осознавая, что никуда мне не деться.
Лацерт был силен и непоколебим как скала. Он прижимал к себе, успокаивающе шептал:
- С-с-салли, пос-с-смотри мне в глаза. С-с-салли, успокойс-с-ся. Ты вс-с-се забудешь. Ничего не было. Тебе надо пос-с-спать, С-с-салли. Ты очень ус-с-стала. С-с-спи.
Я не хотела слушать, не хотела подчиняться. Нет. Но веки вдруг стали такие тяжелые. Сознание словно кто-то выключил. Хотя почему кто-то, лацерт. Это он сделал.
***
Шейх внимательно наблюдал за мной, за тем, как прихожу в себя от воспоминаний. Он, наверно, видел, как покраснели мои щеки. Опустив голову, спрятала глаза и тихо попросила:
- Не целуй меня больше.
- Мне было интерес-с-сно, - я услышала в его голосе грусть.
- Все, можете идти, - дядя очень вовремя нас сбил, иначе бы я наговорила опять грубости лацерту.
Я устала развлекать его. Устала быть его игрушкой.
Соскочив с колен на пол, недовольно сбросила с себя его руки и направилась к выходу. Как же меня раздражала его вселенская грусть в голосе. Я устала разгадывать его загадочное поведение. Не хочу ломать голову о том, что ему от меня надо. Чувствовала себя подопытным кроликом!
Я неслась по коридору, не слушая призыва Шейха остановится. Не хочу. Надоело подчиняться. Не могу больше. Хотелось на воздух. Куда угодно, но только прочь из здания.
Но далеко убежать не удалось, Шейх поймал у самого лифта, когда раскрылись двери. Толкнул, прижимая к стене, и нажал на самую верхнюю кнопку.
- С-с-салли, ты можешь прос-с-сто пос-с-слушать? А не с-с-срыватьс-с-ся и бежать прочь.
- Нет, не могу, - честно призналась, с вызовом глядя ему в глаза. - Ты же сам меня доводишь. Каждое твое слово, каждое действие направлено именно на это - вывести меня из себя. Я не могу больше. Я устала. Я запуталась. Чего ты хочешь? Скажи прямо. Я не понимаю, Шейх. Зачем тебе я теперь? Я же сделала все, как ты хотел. Что еще тебе от меня надо?
- Ты, С-с-салли. С-с-слышишь? Ты.
