- Не наигрался еще? – насмешливо поинтересовалась у него.
Я честно устала быть его марионеткой. Пора уже было играть по своим правилам.
- С-с-салли, то, что твой отец тебе родной не позволяет тебе его убить. Но ты убивала живых разумных предс-с-ставителей других рас-с-с. Как с-с-с этим ты живешь? Мы ведь тоже живые, мы тоже имеем кровь и плоть, и имеем право на жизнь. Вы, земляне, ничем не лучше нас-с-с. Вы тоже демоны.
- Я знаю все свои грехи, - срывающимся голосом остановила его горькую речь. - И знаю, что моя душа попадет в чистилище.
Шейх резко обхватил ладонями мое лицо, я, не ожидая от него такого порыва, немного испугалась и попыталась безуспешно вырваться.
- Так ис-с-скупи грехи. Принес-с-си в жертву жизнь отца и с-с-свое имя. Умерь гордос-с-сть и пос-с-смотри правде в глаза. С-с-салли, вы безжалос-с-стные убийцы. Но ты можешь ос-с-становить эту войну. Ты должна выползти из с-с-своей с-с-скорлупки и зас-с-сверкать для вс-с-сех нас-с-с звездой надежды на лучшее.
Шейх давил, совершенно не обращая внимания на то, как слезы текли из моих глаз. Гордо сдавили рыдания. Но он не отпускал, требуя от меня невозможного.
- Я не смогу! Хватит нести чушь! – в сердцах выкрикнула ему в лицо.
Но и этого было недостаточно, чтобы Шейх замолчал. Он не отпускал меня, как бы я не царапала ему руки, удерживая, настойчиво вещая:
- Жить прошлым можно только в том с-с-случае, ес-с-сли ты с-с-сеяла добро, глупенькая маленькая ящерка. А ес-с-сли в нем только тряс-с-сина из злобы, которая тебя затягивает, то лучше закрыть дверь. Начни с-с-строить новую жизнь. С-с-салли, сотвори мир, где вс-с-с-е рас-с-сы будут жить вмес-с-сте.
- Я не смогу. Я не такая сильная, как ты думаешь! – упорствовала я.
- С-с-салли, перес-с-стань жалеть с-с-себя. Не только ты с-с-страдаешь. Тысячи потеряли с-с-семьи, поверь, нас-с-стоящие с-с-семьи, где царила гармония и любовь. Дети, маленькие, неокрепшие и ничего не видящие в этом мире. Не только ты с-с-страдаешь. Подними голову, пос-с-смотри дальше с-с-своего нос-с-са, малышка. Ты нужна им. Нужны твоя вера и с-с-сила.
- Шейх, перестань. Я не верю в себя! – тихо прошептала, жалобно глядя на него.
Неужели он не понимал, что я не такая, как он. Я никто, я предатель, убийца.
- Я верю, - твердо произнес Шейх, стирая подушечками больших пальцев мои слезы. - Не только в тебя, а в нас-с-с. Я готов пойти на многое. И помогу тебе пройти с-с-со мной этот путь. С-с-салли, не жалей с-с-себя, пожалей тех, кто вс-с-се еще на передовой, тех, кто гибнет с-с-сотнями каждый день. Вс-с-спомни о тех, кто с-с-сейчас-с-с умирают на заводах, потому что отказываютс-с-ся с-с-создавать оружие, приносящее с-с-смерть. Возьми ответс-с-ственнос-с-сть на с-с-себя за с-с-содеянное твоим народом. С-с-стань с-с-сильнее.
В какой-то момент я ему поверила, я сама не поняла. Это было как озарение. Я давно списала себя со счетов на раздачу счастья. Мне оно и не требовалось. А вот ради других я готова была сражаться.
Шейх улыбнулся, притянул к себе, крепко обнимая.
- Мы с-с-сможем, С-с-салли. Вдвоем, с-с-сообща. Я с-с-счас-с-стлив, что не ошибс-с-ся в тебе, моя ящерка. Я боялс-с-ся, что ты не захочешь понять меня. И тогда пришлос-с-сь бы уничтожить вас-с-с. Это очень тяжелое бремя, С-с-салли. Я благодарен тебе, что ты с-с-спас-с-сла меня от него.
- Шейх, - остановила я его очень смущающие речи, - еще ничего не решено. А вдруг не получится, вы же все равно можете уничтожить нашу звезду.
- Мы с-с-справимс-с-ся, - с непробиваемой уверенностью ответил лацерт. - Вс-с-се будет хорошо, я на вс-с-се пойду ради того, что бы так и было.
Обратный полет до дома Шейха я плохо помню. Мои мысли уносили меня далеко в космос. Я все еще не могла поверить, что справлюсь, но уверенность, что я буду прилагать все усилия, во мне крепла.
Все достойны жить и желательно в мире. Надо попробовать остановить кровопролитие. Я была благодарна Шейху за эту передышку, за яркие моменты радости, которые я с большим трепетом сохраню. Но пора возвращаться к насущной проблеме. К общему делу.
Обняв крепче Шейха, я прижималась к его спине, прикрывая глаза. Я отчаянно цеплялась за него, боясь потерять свою приобретенную опору. Чувствуя его поддержку, мне становилось спокойнее. Тревога за свой выбор постепенно усмирялась и отпускала. Шейх поверил в меня, я хотела ответить ему тем же.
***
Выйдя из лифта на жилом уровне, мы с Шейхом шли через пустой коридор. Время было позднее, и все добропорядочные граждане обычно спят в это время. Открыв дверь, Шейх пропустил меня в так понравившийся мне мозаичный коридор. Я обернулась к лацерту, улыбаясь своим мыслям, вспоминая наш полет и купание. Но улыбка спала, когда я увидела, как к Шейху подошла лацертка с белоснежным ирокезом. Она была очень богато одета. Яркий желтый шелк платья ниспадал красивыми складками до полу. Драгоценные камни искрились на браслетах и ожерелье девушки. Я почувствовала себя лишней и решила не мешать им общаться. Хотела развернуться, но поймала насмешливую улыбку, после которой уходить расхотелось.
- Шейхник, мой любимый, я вижу что ты не с-с-смирилс-с-ся с-с-с с-с-судьбой. Ты опять обыграл вс-с-сех, отдав с-с-свою любовь ко мне ей, - очень красивый голос лился раскаленной лавой на мое сердце. Я перевела взгляд на Шейха, который лишь улыбался словам девушки.
- Я так с-с-страдала, когда отец с-с-сказал, что они выбрали тебя. Я ночами не с-с-спала, не зная, что предпринять, чтобы отговорить тебя. Я думала, что ты не с-с-сможешь так легко предать нашу любовь, а ты… - лацертка умолкла и обернулась ко мне еще раз, оценивая меня с ног до головы. – Она же с-с-страшная, Ник.
- Юшани, ты не права. Мне тоже тяжело далось это решение. Но я должен был, ради нас-с-с вс-с-сех.
- А как я, Ник? Я вс-с-се еще люблю тебя, - девушка прижалась к его груди, преданно заглядывая в глаза.
Я видела, как Шейх сжал руки в кулаки, но так и не прикоснулся к ней, не обнял. Он смотрел на меня, напряженно поджав губы.
Стало вдруг неловко за то, что подслушиваю, горько от понимания, что у него есть другая. Я ни на что и не надеялась. Просто стало вдруг жарко от стыда, что соблазнила его, хотя он просил остановиться, а я не послушалась.
- С-с-салли, с-с-стой! - выкрикнул мне Шейх, когда я решительно развернулась, направляясь в спальню. – Юшани, ты замужем, - строго обратился он к лацертке, отталкивая ее от себя. - Ты первая отказалась от моей любви.
- Ты же знаешь, что отец настоял, - жалобно произнесла девушка, предприняв попытку опять прижаться к Шейху, но он обхватил ее за предплечья, останавливая. - Я ничего не могла поделать.
- Ради любви могла, но не с-с-стала. Я понимаю тебя, Юшани. Ты с-с-сделала так, как велел отец и не виню тебя. Но ты должна понимать, что между нами все было кончено, когда на тебе зас-с-стегнулис-с-сь брачные брас-с-слеты другого мужчины. А теперь у тебя с-с-семья, и ты должна быть верна ей.
