Откровенно говоря, в иной ситуации Рагнар пошел бы по наипростейшему пути. Не стал бы возводить барьеры, а вызвал бы простейший выплеск энергии, после чего отнес заказчику хорошо прожаренные бошки оборотней и потребовал свой гонорар. Однако сейчас он работал на себя, а значит, ему требовалось выявить первопричину случившегося. Поэтому он всего лишь блокировал оборотней, после чего использовал стандартное обездвиживающее заклинание. Просто, дешево и сердито. Все, остается разомкнуть цепь и идти вязать незадачливых погромщиков. Что они с Ирией, собственно, и сделали.
Вблизи оборотни выглядели не слишком внушительно. Похожие на очень крупных волков, но с несколько иными пропорциями, покрытые серой шерстью, они уже не внушали страха. Это когда серые хищные тени вылетают из темноты, готовые нанести удар сколь неотвратимый, столь и опасный, можно испугаться и впасть в ступор. Но сейчас – звери и звери. И, в отличие от обычных волков, они хорошо сознавали, что попались, и никуда им не деться. Не пытались дергаться, грызть веревки – лежали и ожидали своей участи. Во всяком случае, взрослые. Молодняк – те, конечно, не могли поверить в то, что их, таких быстрых и сильных, могут сейчас запросто освежевать живьем. Как только маг снял парализующие чары, они начали пытаться что-то сделать, но все их потуги больше походили сейчас на шевеление червяков в грязи. Бессмысленно и нелепо.
Рагнар присел на корточки перед вожаком, посмотрел во внимательные, совсем человеческие глаза. Зверь смотрел на него… устало, иначе и не скажешь. Некромант вздохнул:
– Сейчас я тебя освобожу. А дальше хочу с тобой поговорить. Облик примешь человеческий. Наденешь, – он кинул на землю безразмерные крестьянские штаны. – Все же у нас тут дама, не стоит ее смущать. Можешь, конечно, попытаться напасть на меня, но я бы не советовал – умрешь раньше. А потом умрут твои родные. Очень больно умрут. Можешь попытаться сбежать. Даже, может статься, и сумеешь, хотя я бы на такую удачу не рассчитывал. Но, опять же, твои родные умрут. Надеюсь, ты не дурак и понимаешь, что разговор с неизвестными последствиями лучше, чем гарантированная смерть всех твоих родных. Все, приступай.
Некромантам верили – они вообще народ, к шуткам не склонный. В ближнем своем кругу, разумеется, все проще. Люди всегда остаются людьми, с достоинствами, недостатками, чувством юмора… Любовью и ненавистью, в конце концов. Только вот другим об этом знать совершенно не обязательно. И не стоило удивляться, что оборотень воспринял слова победителя всерьез. Правда, и Рагнар, идя в сторону устроившейся на краю луга, небрежно поигрывающей маленьким огненным шаром Ирии, на всякий случай фиксировал краем глаза происходящее. Наблюдать в деталях не хотелось – процесс трансформации зрелище неаппетитное, и больше всего напоминает выворачивание наизнанку. Тем не менее и пускать дело на самотек он не собирался, Ирия, случись что, может и не успеть, класс у нее не тот. Однако плененный оборотень сообразил, видимо, что игры кончились и начинается суровая проза жизни, а потому не пытался учинять безобразия.
Когда он подошел к ожидавшим его магам, те синхронно присвистнули. Рагнар, обычно сдержанный, эмоций не сдержал, а подруга и не пыталась. Уж больно знакомым оказалось лицо оборотня в человеческой ипостаси.
– Бертран, ты ли это!
– Я, милорд, я, – устало и безнадежно ответил оборотень, садясь на землю и устало вытягивая худые волосатые ноги в слишком коротких для него штанах.
Да уж, выглядел отцов лесничий неважно. Впалые щеки, поросшие густой рыжей щетиной, круги от усталости вокруг глаз. Сами глаза он старательно отводил. Рагнар усмехнулся:
– Может, скажешь все же, что тут произошло? Честное слово, не ожидал, что…
– Я и сам не ожидал, – вздохнул оборотень. И добавил классическую фразу всех влипших в историю: – Так получилось.
Да уж, так получилось… Была за оборотнем гадкая история. Точнее, история-то вполне обыденная, Рагнар и сам на его месте так бы поступил. Вот только последствия выходили неприятные.
Много лет назад, когда Бертран сам еще был почти щенком, только-только вырвавшимся из-под родительской опеки, он мотался по миру. Это нормально, молодому всегда хочется посмотреть, что же там, за горизонтом. Ничего интересного на самом-то деле. Однако сил море, кое-какие деньги в кошеле позвякивают – так почему бы и нет?
В одном тихом провинциальном городке, не здесь, в другом королевстве, он задержался надолго. Была у него там если и не любовь, то устойчивая симпатия. Но однажды, когда его не было, заехал в город сын местного барона. Повеселиться. Винишка попить, юбки девкам позадирать, благо это многие дворяне считают своим неотъемлемым правом, а местные суды с ними попросту не будут связываться. В общем, когда Бертран вернулся, он узнал, что его женщина повесилась.
Того барончика он нашел. И его друзей тоже. Подыхали они с растянутыми на заборе кишками долго. А Бертран ушел. Еще несколько лет странствовал, а потом осел здесь, благо графу Тассу было горячо наплевать, в кого превращаются его люди во внерабочее время. Со временем душевные травмы затянулись, Бертран нашел женщину своего племени, женился… Работа лесничим позволяла и неплохо сводить концы с концами, и жить на отшибе, не привлекая излишнего внимания. Хорошая работа, большой дом, возможность в будущем устроить детей – что еще надо? Но месяц назад все рухнуло.
Кто человек, знавший историю оборотня, откуда вообще это стало известно? На эти вопросы у Бертрана ответов не было. Зато имелось понимание: убийства дворянина, да еще и не одного, ему не простят. И, когда визитер предложил отработать, причем никого не убивая, а просто напугав людей, оборотень согласился. Так и появилась терроризирующая деревню стая. И тем объяснялась периодичность – до дому отсюда оборотням добираться было половину суток. Вот, в принципе, и вся история.
– Да-а, Бертран, в людях разочаровываться тяжко, – вздохнул Рагнар, развалившийся на расстеленном на земле плаще и катающий в зубах травинку. – Это я о твоих умственных способностях, если кто не понял. Рассказать все отцу было бы наиболее простым решением – он своих людей в беде не бросает. Да и дворяне те не наши, наплевать и забыть. Но послушаться шантажиста… Бертран, ты – идиот!
Оборотень промолчал. Сам понимал, что сглупил, и теперь полностью зависит от воли некроманта. Однако ощущать свою власть над побежденным Рагнару не доставляло особого удовольствия. Тем более дело было еще не закончено. Некоторое время он размышлял, потом приказал:
– Освобождаешь своих – и веди их сюда. Будем думать, что с вами делать. Э-эх, нашли вы мне геморрой на всю задницу.
– Простите, милорд…
– Иди, иди. Лучше беспокойная жизнь, чем тихое место на кладбище.
В устах некроманта это звучало не столько даже философски, сколь зловеще. Достаточно зловеще, чтобы оборотень не пытался больше умничать, а молча отправился выполнять приказание. Через несколько минут на краю пастбища уже горел небольшой костер, была разложена нехитрая крестьянская снедь, которой было, конечно, маловато, брали хоть и с запасом, но только для себя. Неважно, главное, чтобы притушить чувство голода, мучающее оборотня после превращения, хватало. Ну и барьер вокруг стоял, чтоб никто не мог происходящего ни увидеть, ни услышать.
