Иван выбрал впадину в центре и включил неймс.
Беззвучно при отсутствии воздуха вспухло белёсое облачко не то пара, не то пыли. Появилась углублявшаяся на глазах дыра. Когда она достигла в диаметре трёх метров, Иван двинул катер вперёд. Через минуту невидимый луч неймса пробил стену насквозь, и аппарат смог протиснуться в дыру. Луч прожектора выхватил из темноты некую ажурную конструкцию, отразился зеркальными зайчиками от стен пещеры.
Пол в пещере отсутствовал. Она имела шарообразную форму, а в её центре висело, растопырившись металлическими штангами, упиравшимися в сферическую поверхность, кошмарное сооружение, напоминавшее формой скульптуру динозавра в исполнении Сальвадора Дали, если бы он был не художником, а скульптором.
– Святые небеса! – проговорила Елизавета с дрожью в голосе.
– Впечатляющая штуковина, – согласился Иван, прикидывая размеры конструкции; длина «тела динозавра» достигала не менее ста метров, ширина – под сорок и столько же высота.
Головой «динозавр» был повёрнут в противоположную от тоннеля сторону, и, когда «голем» облетел его кругом, стало видно, что ажурная голова сооружения больше напоминает человеческую, украшенную гигантскими рогами.
– Копун, – позвал Иван, – ты говорил, что марсиане походили на наших земных ящеров.
«Они и были динозаврами. Уцелевшие после гибели цивилизации переселились на Землю, но не выжили».
– Всё-таки есть умники, копирующие свои тела в сооружениях.
Вестник промолчал.
Иван сделал ещё один круг, рассматривая древнее оружие, названное Вестником сбросером.
– Голова – это излучатель?
«Эффектор ориентации».
– То есть, по сути, антенна. Куда она смотрит, туда и будет направлен луч. Так?
Вестник снова не ответил, предпочитая не комментировать очевидные, понятные ему и собеседнику вещи.
– Машина большая, слов нет, – снова заговорил Иван, – но что-то не сильно впечатляет. Неужели она могла сбрасывать в другие измерения такие объекты, как планета?
«Этот тактический сбросер предназначен для борьбы с флотами противника, а не для уничтожения планетарных объектов. Он имеет комплекс автоматического наведения и сопровождения цели и служит для защиты Солнечной системы от провокационных нападений извне. Реально это один из фортов сторожевой пограничной системы, их, наверно, было много».
– Ты всю Систему проверил? Точно осталось только два работающих комплекса?
Вестник снова промолчал.
– И как далеко стреляет эта пушка? – поинтересовался Иван. – Насколько я помню институтские предметы, мощность электромагнитного излучения падает в соответствии с квадратом расстояния, то есть для дальнего поражения противника мощность сбросера должна быть очень большой.
«Сбросер не использует электромагнитное излучение, он меняет метрику пространства в узком канале, который может пронизать всю галактику. Ещё раз повторяю, этот комплекс не предназначен для уничтожения больших планет или звёзд. Он хорош внутри Системы и способен выбросить за её пределы объекты с массой не больше миллиона тонн».
– Ничего себе – не больше! Можно послать к чёрту на кулички не только любой земной крейсер, но и приличный астероид!
Вестник не ответил, и Ломакин закончил:
– Подскажешь, как им управлять?
«Управление мысленное, в его центре расположена кабина для оператора, хотя приспособлена она не для человека, а для марсианина».
– Хочешь сказать – для динозавра?
Не дождавшись ответа, Иван повернул голову к молчавшей спутнице.
– Может быть, познакомимся с терминалом сбросера поближе?
– Мне неинтересно, – призналась Елизавета. – Здесь очень неуютно, мурашки по коже…
Иван тоже чувствовал необычное беспокойство, заставлявшее его оглядываться и, образно говоря, держать руку на боевом спуске, поэтому он отказался от своего намерения.
– Ладно, изучим пушку в следующий раз. Копун, мы возвращаемся.
Через несколько минут «голем» выбрался из недр планетоида в космос и, никем не видимый, устремился к такому же невидимому «вселенолёту»…
Воспоминание погасло.
Иван очнулся, заметил пристальный взгляд женщины, разглядывающей его лицо, виновато улыбнулся.
– Извини, вспомнил, как мы любовались сбросером.
– Ты хотел поговорить о наших планах.
– В первую очередь надо…
Между ним и Елизаветой вырос фантом Копуна.
– Прошу прощения, что перебиваю, леди и джентльмены (по-русски Вестник говорил так, будто родился в России, используя, очевидно, запас слов обоих пассажиров), но ждать больше я не намерен. Могу высадить вас туда, куда вы скажете. Я ухожу.
– Копун, подожди, – заволновался Иван. – Ты не понимаешь! Если Курт завладеет…
– Я устал повторять, земляне: это ваши проблемы! Я вывел вас на базы предков, дал координаты, снял блокировку с уцелевших комплексов, теперь их судьба в ваших руках. У меня другая цель, и я хочу сделать попытку.
– Какая цель? Что за секреты?
– Хорошо, отвечу, хотя не обязан это делать. В мою программу вшито пожелание создателей найти их в случае появления новых обстоятельств. Эти непредвиденные обстоятельства появились.
– Какие ещё обстоятельства?
«Мальчишка» сморщил нос.
– Вы. Ваше появление. С одной стороны, чёткого приказа изменить состояние ожидания я не получил, однако ваше появление всё изменило. Кто-то из моих создателей мог уцелеть и укрыться в глубинах космоса, возможно, в ядре вашей галактики, которую вы называете Млечный Путь. Я должен разыскать их.
– Но зачем?
– Теперь уже вы не понимаете, – по-человечески огорчённо улыбнулся «мальчишка». – Разве вы не поступили бы так же, не получив от родичей известий после схватки с противником? Не стали бы искать уцелевших? Не попытались бы выяснить их судьбу?
– Да, но… – забормотал озадаченный Иван, ища слова, – мы, конечно же, начали бы… но ведь мы – люди…
Улыбка на лице «мальчишки» стала грустной.
– А я всего лишь машина, так? Искусственный интеллект. Компьютер высокого уровня и не более того. Машина, не обладающая душой, эмоциональной сферой и способностью переживать.
– Ну-у… – Иван покраснел, – я так не думаю, в какой-то мере ты можешь…
– И тем не менее вы готовы относиться ко мне как человеку, называете другом.
Иван окончательно смешался, посмотрел на Елизавету, ища сочувствия взглядом.
– Копун, – сказала она, – ты свободно читаешь наши мысли и знаешь, что мы о тебе думаем. Каюсь, я поначалу относилась к тебе как техническому изделию, к мощному компьютеру, превосходящему наши кванки. Но ты действительно стал нашим другом, и от этого уже не избавиться ни тебе, ни нам. И я не верю, что ты не способен чувствовать.
