– Но он очень большой, сюда влезет человек двадцать.
– Марсиане делали его под свои размеры.
Бойцы Вересова собрались возле «саркофага», переговариваясь. Полковник оглядел конструкцию, покачал головой.
– Есть идеи, как реанимировать это корыто?
Иван поднялся повыше, вспоминая прогулку по залу сбросера вместе с Елизаветой. Приспустился к сложно-интерференционному выступу в конце «корыта», напоминающему кресло, только размером с ковш экскаватора.
– Здесь он сидел.
К нему присоединился Вересов.
– В этом унитазе уместится бегемот.
– Тем более умещусь я.
Иван опустился на дно «корыта», пытаясь представить, как это делал оператор. Закрыл глаза, прислушиваясь к шёпоту интуиции. В зале отсутствовал воздух, поэтому, естественно, стояла тишина, но ему показалось, что в уши проникли почти неслышимые шорохи и писки, словно по стенкам «корыта» побежала стайка мышей.
Он забрался в «кресло», расслабился, переставая обращать внимание на реплики бойцов Вересова и на его вопросы.
Шорохи перебежали со стенок «корыта» под череп.
Иван раскинул руки, напрягся, мысленно выговорив привычное «Сезам, откройся!».
Кресло под ним шевельнулось как живое. Из серебристой улитки над головой вылезли ажурные лепестки, накрыли всё тело.
Вересов отскочил.
– Лейтенант, выбирайся оттуда!
Но Иван его не услышал.
Тьма перед глазами стала глубокой, будто впереди разверзлась бездонная яма. Затем в ней замелькали жемчужные всполохи, сложились в световые мотыльки, запорхавшие странными узорами.
«Включайся!» – приказал Иван.
«Мотыльки» собрались в некое изображение, напоминающее рисунок звёздного неба, сделанный нетвёрдой детской рукой на чёрной бумаге. Слева по фронту обзора появилось неровное перламутровое пятно, превратилось в планету.
– Юпитер… – догадался Иван.
Справа просияла крупная золотая капля звезды.
– Солнце…
Показались летящие в темноте пятнышки, похожие на опадавшие с деревьев жёлтые и красные листья, закружились вокруг шара планеты. Это были её спутники.
Вся эта картина поехала вбок, словно голову Ивана начали разворачивать, выкручивая из шеи. В ушах прорезался посторонний шум, послышалась человеческая речь:
– …чнись, лейтенант! Вытащите его! Да не ломайте фурнитуру, осторожно!
Он очнулся, сбросил с себя сетчатые лепестки марсианского интерфейса, отпихнул протянутые руки.
– Я сам.
Голоса стихли. Одна из окружавших его фигур наклонилась, пошевелила плечо.
– Очухался? Что происходит? Тут всё заработало.
Только теперь Иван обратил внимание, что зал центра управления сбросером освещён ожерельями трубок, а внутри «корыта интерфейса» перемигиваются цветные огоньки.
Сел.
– Я его… включил…
– Каким образом?!
– Похоже на мысленное управление. Картинки странные… не сразу врубаешься.
– Рисковый вы юноша, Ваня-кун, – покачал головой Ядогава. – Неужели удалось?
– По крайней мере, он меня услышал.
– Кто?
– Комп сбросера.
В зал торпедой ворвался беспилотник.
Бойцы Вересова автоматически рассредоточились, окружая саркофаг и направляя стволы «универсалов» на аппарат.
Он завис под потолком зала, и все услышали его передачу:
– Срочное сообщение от капитана Бугрова.
Голос в наушниках раций присутствующих изменился, заговорил капитан Бугров:
– Полковник, Земля требует немедленно вернуть фигурантов дела Ломакина и Клод-Сантуш в распоряжение генералитета Совбеза ООН. Создана межгосударственная комиссия по переговорам с Куртом. Он нанёс очередной удар, уничтожены четыре пограничных фрегата США.
Голос умолк.
– Боже правый! – впервые заговорила Марфа Коник-Милова, единственная представительница «слабого» пола в составе команды Вересова.
– Это полный беспредел! – процедил сквозь зубы Мишин.
– Я не дам… – начал Иван.
– Сможешь навести сбросер и выстрелить? – перебил его Вересов.
Перед глазами всплыло лицо Елизаветы, полное тоски и сомнений.
«Не бойся, родная, я не сдамся!» – мысленно пообещал он призраку.
– Смогу! То есть… я попытаюсь…
– Но ведь мы не знаем, в каком секторе Системы прячется Шнайдер, – сказал Мишин.
– Вызовем его сюда! Предложим обмен: мы отдаём ему заложников – он уходит.
– Даль, ты… хочешь… – с недоверием начал Мишин.
– Подготовим «голем» с двумя вифами, придав им сходство с нашими обменщиками, посадим катер на один из ближайших спутников Юпитера и предложим Курту самому их забрать. А Иван…
– Лупанёт по «мурексу» сбросером!
Вересов повернулся к медленно приходящему в себя Ивану.
– Это наш единственный шанс, другого не будет! Понимаешь?
Иван сглотнул, мотнул головой.
– Пристреляться бы…
– К сожалению, у нас нет возможности потренироваться. Если Курт зафиксирует выстрел – всё поймёт.
– Хорошо, я сделаю.
– В таком случае принимайся за дело.
Вересов похлопал молодого человека по плечу, повернулся к ждущим команды бойцам.
– Встаём «на уши»! Трофим, Марфа – молнией на крейсер, готовьте вифы с обратной связью, чтобы могли не только повиноваться командам, но и отвечать на вопросы как живые люди. Рома, твоя цель – катер! Ярослав – ищи спутник поближе, чтобы был не слишком большой и находился в пределах прямой видимости от Тенебриса. Да, и чтобы на нём не сидели какие-нибудь геологи.
– Есть! – дружно откликнулись бойцы группы, бросаясь к катеру.
– А мне что делать, Даль-сан? – неуверенно проговорил Ядогава.
Вересов оглянулся, секунду молчал, видимо, только сейчас вспомнив о присутствии экс- перта.
– А на вас, Ядогава-сан, ложится тяжёлая ответственность консультанта товарища Ломакина. Вы с ним начинали контакты с Вестниками, вам и заканчивать.
Иван засмеялся, вдруг почувствовав свалившуюся с души тяжесть (Вересов многим напоминал Бугрова и, так же как капитан «Дерзкого», не позволял себе проявлять позитивные человеческие эмоции), и полез в «корыто».
10
Третий удар по группировке космических кораблей, прикрывающих Землю со стороны северного американского материка, удался на славу, и Курт бурно отметил этот успех, после того как «мурекс» скрылся от прямого наблюдения землян в направлении на Солнце и спрятался в тени Венеры, на расстоянии ста миллионов километров от поля боя.
