– Слушаюсь, – равнодушно ответил Вестник.
«Мурекс» прыгнул в «трещину», пробившую вакуум до спутника…
6
Он не знал, что такое надежда. В матрицу его мышления не были вбиты человеческие термины и обозначения, не имеющие отношения к чисто информационному обмену и расчётам всевозможных вариантов поведения в той или иной ситуации. Что такое человеческие чувства, он узнал только после контакта с землянами, хотя в базе данных, оставленной создателями, и хранились файлы, описывающие их поведение, достаточно близкое к реакциям людей. Всё чаще в последнее время один из уровней сознания Вестника, самый креативный и самый непоследовательный, отмечал использование человеческих оценок в применении к реальным событиям. Это не возмущало и не радовало Копуна (опять-таки если пользоваться земными понятиями, категориями и терминами). И всё же его ощущения в данный момент можно было описать одним словом – надежда. Надежда встретиться с прямыми потомками тех, кто сотворил его в давние времена, и получить от них новое задание.
Он увлёкся исследованием найденной на спутнике большой планеты цивилизации настолько, что забыл обо всём, удивляясь самому себе (программа допускала некую девиацию поведения, но не настолько), и, когда на связь вышел землянин Иван Ломакин, Копун отреагировал почти равнодушно, решив сначала закончить начатое, а уж потом помочь человеку, неожиданно ставшему необходимым условием для существования.
Возможно, именно погружение в несвойственный программе поток активности и помешало ему вовремя оценить возникшую угрозу. А потом неподалёку от планеты проявился враг и нанёс удар, отбить который полностью Вестник не смог.
Оружием он обладал самым совершенным, по расчётам ушедших в небытие конструкторов, поскольку одной из граней его деятельности было укрытие и защита ограниченного контингента толкиновцев. Однако и соперники строились по тому же принципу, способные защитить себя от врага и обеспечить достойное существование пассажирам, состоящим из военных, правительственных или олигархических элит.
Как бы то ни было, Вестник отреагировал на атаку позже, чем следовало, и хотя оружие против него было использовано не стратегического уровня, который обеспечивал гарантированное уничтожение противника, всё же превращение части «вселенолёта» в ледяную композицию не позволило Копуну сделать быстрый манёвр отхода и ответить адекватно. Единственное, что он успел сделать в течение нескольких мгновений, это заблокировать связь с повреждённым узлом, чтобы не отвлекаться на сигналы «боли» и сотворить поодаль голографическую копию «вселенолёта», чтобы отвлечь противника.
Это помогло, хотя и на короткое время: противник отвлёкся на фантом, а Копун наконец смог его идентифицировать. Предупреждение землянина Ломакина запоздало на ничтожные мгновения: атаковал Копуна нимфанский Вестник – «мурекс», как называли его люди, сумевший выдержать удар марсианского пограничного комплекса, забросившего его к ядру галактики. Как он оказался «за спиной» Копуна, то ли подкрадывался издалека, то ли сразу наткнулся на него, было уже неважно. «Мурекс» находился здесь, и управлял им, по всем данным, человек по имени Курт Шнайдер, поставивший себе целью отомстить всем «обидчикам».
Второй залп «мурекса» из вакуумных преобразователей, которые люди назвали «замерзателями», повредил ещё один энергетический контур Копуна. Его едва не парализовало, и лишь параллельно работающие уровни браузера спасли положение, нанося ответный удар из фазера, меняющего метрику пространства. «Отщепление» и «расширение» количества измерений на ничтожные доли процента не могли привести к распаду материальных тел, попадавших в фокус излучателя, но создавали нечто вроде каскада искривлений пространства (не связанных с усилением градиента гравитационного поля), и последующие выпады «мурекса» миновали «вселенолёт». Копун успел перейти в режим «сверхскоростных петель», чтобы уберечься от других видов оружия, создающих энергетические всплески – средства радиоэлектронной борьбы, и деформирующих вакуум, как бы фантастично это ни звучало.
Так как первый выстрел «мурекса» повредил систему «полного привода», обеспечивающего мгновенное перемещение в пространстве, Вестник не мог уйти от атаки с помощью подпространственного прыжка, поэтому Копуну пришлось проявить максимум сообразительности, изобретая спонтанную паутину манёвров и уклонений, не позволяющих противнику окончательно завладеть инициативой и добить его.
Один из манёвров вынес «вселенолёт» за тушу спутника, заселённого существами, похожими на толкиновских крыс. Показалось, что за планеткой можно прятаться и чинить повреждённые системы. Но Шнайдера не остановил риск промаха, он снова выстрелил, и часть территории планетки, попавшей под удар, превратилась в сплошной ледяной слой, погубив всех, кто там жил.
Копун не был рождён гуманистом, и его программа не содержала этические принципы наподобие «добрососедских отношений», но всё же создатели вписали в матрицу его поведения нечто вроде закона «не убий всуе», и, следуя этой заповеди, он не мог допустить, чтобы разумные существа гибли из-за него. Пришлось «выйти из-за угла» спутника и прятаться уже у поверхности самой гигантской планеты, представлявшей собой голый шар с горно-пустынным ландшафтом. По-видимому, этот ландшафт планета получила в результате войны, иссушившей её океаны, после чего небольшая группка «крыс» успела переселиться на спутник, где спустя сто пятьдесят миллионов лет всё же возникла новая цивилизация.
Все эти выводы Копун сделал позже, а пока вынужденно отступал, спасаясь от разъярённого «киллера», преследующего его по пятам. Возможно, сам нимфанский Вестник не вёл бы себя столь агрессивно, не имея цели (и программы) охотиться за себе подобными сущностями, представителями военных доктрин прошлых цивилизаций. Но им управлял потерявший способность мыслить трезво землянин, и Копун был вынужден окончательно признать схожесть генома создателей Вестника с генотипом людей. Как оказалось, сходили с ума толкиновцы и люди одинаково.
Но человек в состоянии ненависти оказался изобретательнее компьютеров, созданных задолго до рождения человеческой цивилизации. Курт Шнайдер нашёл способ настичь потерявшего свободу манёвра конкурента. До такого способа Копун додуматься не мог, несмотря на все свои информационные ресурсы и мыслительные возможности.
Так как уйти от погони в открытом космосе не представлялось возможным, Копун избрал другой вариант: начал одного за другим запускать фантомы «вселенолёта», хоть и не надолго, но отвлекающие внимание преследователя, а сам попытался прятаться в горах на экваториальном поясе планеты, где было много глубоких кратеров и ущелий. Однако враг разгадал его манёвр и сделал то же самое: выслал видеокопию «мурекса», направив его вслед за «вселенолётом».
Копун впопыхах не сразу разглядел подставу, выстрелил, разнося фантом в клочья, и тут же получил тяжёлый ответный удар из «замерзателя», хотя и ослабленный защитными полями, но зацепивший всю нижнюю «килевую» матрицу, контур которой обеспечивал ему маневрирование. «Вселенолёт» сразу стал видим во всех диапазонах электромагнитного спектра, а главное, потерял ход и беспомощно застыл над горами – красивое ажурное веретено фрактального узора, порадовавшего бы глаз любого земного математика.
