– Даль Данилович?
– Всё отлично, капитан, – ответил Вересов.
– Удачи!
– Благодарю.
– Будем ждать вас на Земле.
– Не переживайте, командир, – добавил Ломакин. – Мы не потеряемся. Не забудьте про Курта, вдруг он найдёт способ освободиться.
– Это уже не ваша забота, Ваньша, – засмеялся Андрей Нарежный. – Летите с лёгкой душой.
Несколько мгновений веретено «вселенолёта» плыло рядом с «Дерзким», как необычной формы воздушный шар, затем его очертания исказились, и оно исчезло.
Общий вскрик вырвался из уст свидетелей его старта:
– Хоп!
И стало тихо…
4
Когда расставались, было грустно. Всё-таки Иван прослужил с экипажем крейсера больше года. Фьоретта Месси даже с трудом сдержала слёзы, обнимая его и Елизавету.
Защемило сердце и у Ивана, вдруг осознавшего, что они могут больше никогда не увидеться с друзьями и сослуживцами.
Но время расставания прошло, он был не один, на душе отлегло, и путешествие «за границы Вселенной» перестало казаться чуть ли не безнадёжным делом.
Первый же прыжок «вселенолёта» вынес его и компанию землян за пределы не только ядра Млечного Пути, но и за пределы галактики.
На всякий случай сидели в креслах, запаковавшись в защитные «доспехи» по полной программе.
Копун настроил объединённую систему обзора таким образом, что люди видели ту же картину, что и сам Вестник. Куда бы наблюдатель ни бросил взор, видел бы одно и то же: бесконечную бездну космоса, пронизанную лучами близких и далёких галактик, образующих сетчато-волокнистый узор.
– Как самочувствие, судари и сударыни? – вежливо напомнил о себе хозяин «вселенолёта».
– Нормально, – за всех ответил Вересов.
Копун хоть и обещал вживить ему в мозг «чип» бустера мгновенной связи, но речь об этом пока не заходила. А спросить у него, почему начальник экспедиции медлит, Иван не решался.
– Есть какие-либо предположения, что мы увидим? – добавил Вересов после паузы.
– Сон Вани-куна очень интересен… – начал Ядогава.
– Меня интересуют более практичные рекомендации.
Иван хотел признаться, что говорил с Копуном на эту тему, однако толкиновский Вестник сам вспомнил об этом:
«Не говорите ничего, Иван, я могу ошибаться».
«Хорошо», – согласился удивлённый Иван.
Слово «ошибаться» соответствовало больше оценке действий людей, их эмоциональным реакциям, нежели компьютерам, но Копун не зря выбрал этот термин: он намеренно подчёркивал свою растущую «человечность».
– Надеюсь, мы всё же не превратимся в элементарную частицу, – со смешком сказал Иван, – и нас не вывернет обратно на Землю, к свече.
– Типун тебе на язык, – проворчал Мишин.
– Могу вас успокоить, – заметил Ядогава. – Вероятность того, что на границе Вселенной нас «вывернет» в микромир, очень мала.
– Но она-таки есть?
– Доли процента. Гипотеза Мультиверса доказана не только математически, но и физически, ни один эксперимент её не опроверг, так что не стоит ждать каких-то экзотических сюрпризов типа свечи.
– А что надо ждать?
Ядогава помолчал.
– Кое-какие соображения у меня имеются, но позвольте не отвечать на ваш вопрос. Я хотел бы убедиться в правоте космологов негласно. Единственное, в чём я уверен, это что физические законы нашей Метавселенной в Большой Вселенной не работают.
– Копун, твои планы, – сказал Вересов.
– Доберёмся до квазара, намеченного мной в качестве реперной точки, и оглядимся. По моим расчётам и по данным Мертвеца, в том районе должен находиться кластер цивилизаций, в который входила раса предков моих создателей.
– Но эти предки жили миллиард лет назад.
– Меня тоже смущает это обстоятельство, но проверить информацию не помешает.
– А потом?
– Всё будет зависеть от конкретного результата поисков.
«Ты же хотел заглянуть за горизонт», – передал Иван мысль Копуну.
«План не отменяется, – ответил Вестник. – Но сначала мы поищем предков».
«Тогда ладно», – облегчённо вздохнул Иван.
– Как рассчитываешь двигаться? – продолжал расспросы Вересов. – Короткими прыжками или сразу махнём к границе на все четырнадцать миллиардов световых лет?
– Сразу не получится, я должен два-три раза сориентироваться поточнее. Диаметр Вселенной на данный момент достиг ста шестидесяти миллиардов световых лет, и неизвестно, уцелел ли кластер, информацию о котором хранит Мертвец.
– Хорошо, не возражаю, мы готовы. Можешь начинать движение.
– Благодарю, командир, – сказал Копун, тактично не подчёркивая, что не зависит от приказов полковника.
Иван, зная, что Вестник выполняет только его просьбы, с облегчением перевёл дух. Компьютер «вселенолёта» действительно иногда вёл себя как душевный человек, не желающий никого обижать, и при этом являлся всего лишь функционально ориентированным искусственным интеллектом, призванным запустить системы гарантированного уничтожения противника создателей.
– Поехали! – предупредил Копун.
Привычная темнота безмыслия погасила сознание космолётчиков…
5
Ни второй, ни третий прыжки (Иван невольно вспомнил свой сон) не изменили картину космоса за бортом «вселенолёта». Менялись узоры волокон, свитых из скоплений галактик, мимо проплывали созвездия разных форм и размеров, на пределе разрешения систем обзора слабо светили газовые туманности, оставшиеся от давних взрывов сверхновых звёзд, а квазар, о котором говорил Копун, всё так же сиял впереди «путеводной звездой», меняя положение вследствие того, что Вестник встречал всё более поздние световые потоки, и спектр свечения менялся по той же причине: «вселенолёт» как бы поднимался из прошлого в будущее, приближаясь к моменту реального времени. С Земли астрономы видели квазар, каким он был миллиарды лет назад.
Наконец светлячок квазизвёздного источника превратился в неяркое алое зарево, и космолётчики, ожидавшие увидеть горнило сумасшедших огненных стихий, с разочарованием рассмотрели расползшееся медузой туманное пятно света с чуть более яркой звёздочкой в центре.
– Это тот самый квазар? – с сомнением спросил Мишин.
– До Солнечной системы отсюда четырнадцать миллиардов световых лет, – сказал Копун. – То есть возраст объекта равен четырнадцати миллиардам лет. Он успел прогореть и состариться.
– Что за звёзды его окружают?
– Сопутствующие галактики.
– Ты утверждал, что где-то здесь расположен кластер древних цивилизаций.
