– Откуда мне знать?
– Ну лет ему сколько? Хотя бы приблизительно.
– Он был лет на пять старше меня, – подумав, объявила Варвара Дмитриевна.
– А вам?..
– Пятьдесят восемь.
– Ну, значит, гражданин Броверман примерно… – Опалин наморщил лоб, высчитывая в уме, – одна тысяча восьмисот шестьдесят четвертого года рождения… Проживал он где?
– Я не знаю. Может быть, в Гурзуфе. Или в Ялте? Ах, я ничего не знаю! – воскликнула Варвара Дмитриевна в тоске. – За что его убили, за что?
– Это как раз угрозыск и должен установить, – заметил молодой человек хладнокровно. – Вы сходите к ним и…
Вспомнив о Парамонове и его добродушной красной роже, Варвара Дмитриевна затрепетала.
– Ни за что! – объявила она тоном приговоренной королевы, надменно выпрямившись.
– Но если вы что-то знаете, вы должны помочь расследованию, – втолковывал ей постоялец. – Сокрытие важных сведений…
– Ах, нет! – вскрикнула Варвара Дмитриевна и даже руки подняла, словно собираясь зажать уши. – Вы, Иван Григорьевич, просто не понимаете, что за человек этот Николай Михайлович Парамонов…
– Плохой? – спросил Опалин с любопытством.
Однако даже сейчас полученное воспитание не позволяло Варваре Дмитриевне взять и однозначно ответить на этот вопрос.
– Ну что я могу сказать… Как же мне объяснить вам? Вы приезжаете, вы ведь не так смотрите на Ялту, как я… как все мы… Для вас здесь все – горы, цветущие глицинии, абрикосовые деревья, море, солнце… А Николай Михайлович… он здесь достаточно давно, чтобы мы успели его узнать… Дом у титулярного советника… то есть бывшего советника отобрал, чтобы семью свою поселить получше… Жена Парамонова ковры любит, так он заставил ей за бесценок ковры барона продать… Впрочем, это, может быть, и справедливо, потому что ковры-то с «Баронской дачи» местные жители утащили… Я вам рассказывала, что жена наркома, Гриневская которая, актриса… Она велела, чтобы дачу к съемкам восстановили, как было? И не только снаружи, но и внутри… Ох и пришлось же попотеть Парамонову! – Варвара Дмитриевна рассмеялась. – Бегал по городу, всем угрожал… Тут же в Ялте все отлично знают, кто чем успел поживиться, когда Розены бежали… И представляете, большую часть мебели и вещей он действительно заставил вернуть. Только вот ковры ему самому тоже отдать пришлось, правда, не все…
Варвара Дмитриевна умолкла.
– А дача это – нехорошее место, – добавила она почему-то шепотом. – Дача – потому что старый барон был гордецом… так-то это целый дворец… Но он говорил, что это его дача, чтобы уесть других. Вы, наверное, ее видели, она на возвышенности расположена. В войну там поставили эти… как их… пулеметы… и никто не мог к ней подойти. Барон Розен пытался протестовать, но… В кои-то веки ему пришлось смириться и отступить… Жена его как раз в те дни умерла. Старший сын погиб на фронте еще в четырнадцатом году… или пятнадцатом? Не помню… А младший – позже… Рядом с дачей шли бои… а еще на дачу будто бы привозили пленных и расстреливали… А еще говорят, что барон где-то закопал свои сокровища, и они до сих пор там лежат. Он ведь был очень богат…
– Закапывать-то зачем? – удивился Опалин. – Сокровища надо при себе держать…
– Да, вы правы, это все, конечно, легенды, – легко согласилась Варвара Дмитриевна, увлеченная потоком своих воспоминаний. – Но у баронессы Розен действительно были исключительные драгоценности… Как сейчас помню… в девятьсот третьем, кажется, году, на благотворительном балу она затмила всех, ну просто всех… Или это было на Рождество? Неважно… Вижу ее как сейчас: платье цвета шампанского, вот тут и тут, – она показала на себе, – складки… шлейф, как у княгини… А на шее – украшение… Барон заказал его в Париже у Жоржа Фуке…
[17] знаменитого ювелира… Подарок, так сказать, за рождение второго сына, Александра… Вообразите: бриллианты, которые сверкают так, что глазам больно… и посередине – подвеска, совершенно изумительная по работе… Она изображала гору и водопад… дивная, дивная вещь! Ее называли… как же ее называли? Да, точно: «Алмазная гора»… Она была сделала из разных камней, жемчуга и опалов, и так искусно, что просто не устанешь любоваться… Но все-таки барон жену не любил, – прибавила Варвара Дмитриевна совсем другим тоном, качая головой. – В молодости он хотел жениться на другой, но она была из обедневших дворян, и семья ему не позволила… Жена безумно его ревновала, но ходили слухи, что он все равно находил способ встречаться со своей любовницей… Будто бы даже для него построили подземный ход под дачей, чтобы он мог скрываться незаметно. Воображаю, каково приходилось бедной баронессе! Она так хотела избавиться от соперницы, что даже устроила ей брак с каким-то мелким чиновником, а потом добилась, чтобы ему дали место в другой губернии. Только вот он уехал на новое место службы, а жена осталась в Ялте – под тем предлогом, что ей надо заботиться о старых родителях. И она по-прежнему встречалась с бароном Розеном, а он, чтобы утихомирить супругу, покупал ей украшения одно краше другого. Так у нее образовалась довольно внушительная коллекция, хотя уверяют, что ревновать она все равно не перестала…
– А что стало с бароном? – спросил Опалин. – Сыновья его погибли, ну а он сам?
– Бежал, конечно… С дочерью… как же ее звали? – Варвара Дмитриевна наморщила лоб. – Не помню… Сколько же я стала забывать! А ведь я видела ее еще маленькой девочкой…
Несколько мгновений Иван молча глядел на свою собеседницу.
У него было такое ощущение, словно он только что прослушал изложение романа, который не имел к действительности никакого отношения.
Какой-то барон, любовная история, страдания богачей, украшение исключительной ценности…
Если так любил, почему женился на другой? К чему деньги, и власть, и влияние, если ты даже собой распоряжаться не можешь?
Южное солнце нахально ломилось в окна, и кот сверкал глазами из-под кровати. Вот это было реальностью, а то какой-то барон с немецкой фамилией, который любил одну, а женился на другой… «Алмазная гора»…
– А что стало с любовницей барона? – из чистой вежливости спросил Опалин.
– Умерла, – с готовностью ответила Варвара Дмитриевна. – Вскоре после его жены. Кажется, они даже похоронены рядом…
Пиль вылез из-под кровати, потянулся, нахально развалился на полу и стал чесать задней лапой под подбородком.
– Ох, я же совсем забыла! – воскликнула Варвара Дмитриевна, всплеснув руками. – Вы же, наверное, хотите есть…
И хотя Опалин пытался убедить ее, что он вполне может пойти в столовую «Товарищ» и пообедать там за шестьдесят копеек, хозяйка ничего не желала слушать и заторопилась на кухню.
Глава 6
Ночные грезы и утренние кошмары
Жизнь проходит мимо окон,
Словно фильмы синема…
Брюсов В. «Синема моего окна»
Лёка проснулась посреди ночи.
