Немцы уже не шли вперед, они ползли, истекая кровью. Шел пятый день сражения, а ударные группировки вермахта все еще топтались у третьего рубежа советской обороны, в то время как по плану «Блау» им уже полагалось прорвать фронт, загнать растрепанные и потерявшие управление части 40-й и 21-й армий в «котлы» и взять Касторную и Старый Оскол. Потом, перерезав проходящую в тылах русского фронта рокадную железную дорогу, рвануть по прямой на восток в направлении Дона. Но, видимо, не судьба.
Пытаясь любой ценой выполнить поставленную им задачу, немецкие генералы бросали в бой последние резервы, предназначенные для развития успеха. Ведь им казалось – еще одно усилие, еще один брошенный в бой свежий пехотный батальон, танковая рота, батарея орудий – и фронт будет прорван. И тогда они отыграются за всё. Но когда была прорвана первая линия большевистской обороны из трех рядов траншей, в километре позади нее оказалась вторая, еще более мощная. А когда была прорвана и она, то обнаружилось, что первые две линии – это еще цветочки, а третий оборонительный рубеж стоит двух предыдущих, вместе взятых. Это как три последовательных двери в квартиру: первая – из реек и картона, вторая – из дуба, и самая последняя, третья – сейфовая, из лучшей броневой стали.
Самое тяжелое положение сложилось в ударной группировке 6-й полевой армии, действующей с узкого плацдарма под Белгородом. Переправы через Северский Донец в первый же день боев были разрушены советской авиацией, и штурмующие советскую оборону немецкие войска оказались, по сути, на голодном пайке. Особенно досталось действовавшему в составе 6-й армии 40-му танковому корпусу, который получал не больше четверти от требуемых поставок горючего.
В немецких войсках, где в еще совсем недавно полнокровных ротах осталось пятнадцать-двадцать человек, нарастала усталость от боев и общая апатия. Обещанные фюрером поместья и славянские рабы уже не так завлекали солдат, как раньше. Введенные в бой свежие венгерские части воевали достаточно стойко, но без огонька. Это была не их война, и они предпочли бы сидеть где-нибудь в тыловых гарнизонах, а не гибнуть под шквальным огнем русской артиллерии, засыпающей все вокруг тяжелыми снарядами.
Итальянцы и румыны, начавшие наступление с нескрываемым энтузиазмом, после первых кровопролитных атак на неприступную оборону русских в стиле прошлой Великой войны, совершенно упали духом. Их приходилось гнать в бой под угрозой пулеметов. Еще хуже себя вели перебрасываемые со второстепенных участков фронта пока еще малочисленные, так называемые французские добровольцы, которых поставили перед выбором: или концлагерь, или Восточный фронт.
Но все это уже были бессмысленные метания. Резервов для развития успеха, даже в случае прорыва третьей линии, у немцев не оставалось. И, если сказать честно, операцию надо было отменять еще пару дней назад. Но немецкие генералы продолжали бросать войска в самоубийственные атаки, бессмысленно сжигая людские и материальные ресурсы. При этом никто не мог дать гарантии, что за третьим рубежом обороны не будет обнаружена четвертая, или, что еще хуже, изготовленный к контрудару механизированный корпус генерала Бережного, известного среди своих германских коллег как «Вестник Смерти».
Разобравшись с положением на фронте, фельдмаршал Лист и рад был бы прекратить атаки и перейти к обороне, но это было не в его власти. Фюрер и послушно поддакивающий ему Кейтель требовали наступления, наступления и только наступления. И переубедить их могла лишь грядущая катастрофа.
А в том, что рано или поздно нечто подобное произойдет, фельдмаршал Лист был уверен. Если русские заранее знали о плане «Блау» и подготовили на направлениях главных ударов мощную эшелонированную оборону, то глупо было бы считать, что у них в кармане нет еще каких-нибудь сюрпризов, способных поставить понесшие тяжелые потери немецкие войска на грань поражения. После того, что они совсем недавно совершили во время Брянско-Орловской наступательной операции, думать иначе было бы абсолютным безумием. Вильгельм Лист безумцем не был, а был старым штабным работником, и такие моменты видел сразу и однозначно. «Верден» в определенный момент для германской армии должен был смениться «Седаном», и чтобы предотвратить подобное развитие событий, времени почти не оставалось.
Возможно, что докладная записка Кейтелю, написанная Листом в этот критический для обстановки на фронте день, и спасла впоследствии его жизнь и даже в какой-то мере карьеру. Но безусловно, что именно этот документ, наряду с некоторыми другими, лег в основу легенды о «тупом австрийском ефрейторе», который помешал выиграть войну «гениальным германским генералам».
Все эти события под Курском и Белгородом происходили на фоне разразившегося в тылах группы армий «Юг» транспортного коллапса, вызванного ударами русской авиации по мостам и железнодорожным узлам и действием десятков и сотен больших и малых партизанских отрядов и отдельных диверсионных групп. То, что происходило на железнодорожных магистралях по обе стороны от Днепра, историки потом назовут «Паровозной резней».
4 июля 1942 года, 16:25. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего
Войдя в кабинет Верховного, Василевский молча расстелил перед заинтригованным вождем карту Центрального фронта и постучал пальцем по тому месту, где были изображены советские оборонительные позиции на Воронежском направлении.
– Немцы выдыхаются, товарищ Сталин, – сказал он Вождю. – В полосе 40-й армии за последние сутки противнику не удалось продвинуться ни на шаг. Немецкие атаки проводятся спорадически и небольшими силами. Судя по данным авиаразведки, каких-либо значительных резервов во втором эшелоне противника больше нет. Все наличные силы фон Вейхса втянуты в тяжелые бои.
Такая же примерно обстановка сложилась в полосе 21-й армии, на Белгородском плацдарме, где наши войска контратаками штурмовых батальонов даже сумели потеснить немцев с уже занятых ими позиций и на отдельных участках фронта восстановили положение на 28 июня. Второй день там идут ожесточенные встречные бои, притягивающие к себе последние остатки резервов группы армий «Б». Сегодня утром немцы попытались там ввести в бой отдельные румынские подразделения из 6-го армейского корпуса, а это значит, что игра с их стороны пошла ва-банк.
Более того. Нашей радиоразведке удалось перехватить и расшифровать донесение нового командующего группой армий «Юг» фельдмаршала Листа Гитлеру, который после смерти Гальдера и Йодля принял на себя обязанности главнокомандующего ОКВ. В донесении Лист сообщает о том, что дальнейшее продвижение к Воронежу на направлениях главных ударов далее невозможно, и что резервы Вейхса и Паулюса полностью втянуты в тяжелые наступательные бои. Сопротивление наших войск с каждым часом нарастает, и потери ударных группировок на данный момент составили до семидесяти процентов боевой техники и около половины личного состава. Наступательный порыв передовых частей иссяк, а коммуникации в тылу группы армий «Юг» нарушены действиями нашей авиации и партизан, из-за чего войска не получают подкреплений и положенного им снабжения. Фельдмаршал Лист просит Гитлера разрешения отдать подчиненным ему войскам приказ перейти к жесткой обороне…
