Японский императорский флот на фоне US Navy выглядел гораздо скромнее. Всего десять линкоров постройки 1912–20 годов, на данный момент уже сильно устаревшие, со слабой артиллерией и броней, а также великан «Ямато», чья боеспособность, как оказалось, была сильно переоценена, и шесть больших авианосцев, каждый из которых был способен нести по шестьдесят боевых самолетов. И самое главное, в ходе войны Япония не имела возможности строить новые боевые корабли, систершипы «Ямато»: «Мусаси», который только что вступил в строй, но не прошел еще курса боевой подготовки, и наполовину построенный «Синано», достраивались в ходе войны с ужасным скрипом.
Поэтому решение вопроса о противостоянии Америке лежало не в плоскости соревнования экономик, а в плоскости выгодных тактических решений японских адмиралов и в героическом самопожертвовании солдат, матросов и офицеров, а также в заключении выгодных для Страны восходящего солнца политических союзов. Ставка на Германию Адольфа Гитлера оказалась для Японии провальной. Этот союзник, находящийся на другом конце континента, уже проигрывал свою войну и скоро должен был вообще исчезнуть с политической карты мира. В связи с этим Японской империи снова предстояло сделать выбор, и выбирать приходилось одну из двух держав. Или Советская Россия, или США. С янки война идет, с Советской Россией последние бои отгремели три года назад, и флот в инциденте у Номон-Кана
[11] участия не принимал.
Все эти соображения адмирал Ямамото несколько дней назад изложил императору Хирохито и Гэнро. Если бы не было разгрома американского флота в Коралловом море и последующего захвата Гавайев, то с адмиралом на эту тему, наверное, никто бы и не стал разговаривать. Но теперь Ямамото имел славу великого флотоводца, любимца богини Аматерасу, и поэтому все его доводы были выслушаны внимательно. Конечно, вопрос смены политической ориентации обсуждался только в узком кругу, состоявшем из императора и некоторых его советников, но операция по захвату и как можно более длительному удержанию Панамского канала под названием «Яшмовая ваза» была полностью одобрена.
Для этой операции персональным императорским указом из состава Квантунской армии выделялась пятидесятитысячная группировка, объединенная в Первый особый десантный корпус, который еще требовалось доставить на другой конец планеты. Подразумевалось, что, сражаясь на развалинах Панамского канала, все эти люди должны будут погибнуть. Поэтому командиров в этот корпус надо будет подбирать особо тщательно, чтобы избавиться от особо злобных своих врагов.
Погибнуть должны будут и два устаревших линкора – «Фусо» и «Ямасиро», которые планировалось ввести в озеро Гатун, через которое проходит Панамский канал, для того чтобы они, будучи посажены на мель, огнем своей крупнокалиберной артиллерии смогли поддержать сражающуюся на Атлантическом побережье японскую пехоту. В обычном линейном бою ценность этих пожилых кораблей весьма сомнительна, но там их двадцать четыре четырнадцатидюймовых орудия смогут совершить очень многое.
Погибнут и те несколько авиационных сентаев (полков), которые на борту авианосцев будут доставлены к Панамскому каналу и в ходе проведения операции поддержат действия десантников с воздуха. Но, погибая, они дадут возможность Империи выжить. Имя каждого из тех, кто высадится в Панаме, будет увековечено в храме Ясукуни, ибо все они – герои, и среди них не может быть ни трусов, ни предателей. Он это видит, он знает, что так будет.
Выйдя из состояния сатори, адмирал Ямамото поднял голову и взглянул на своих почтительно молчащих подчиненных.
– Господа, – сказал он адмиралам, которые вместе с ним готовы были уйти и в бессмертие истории и на морское дно, – Божественным Тенно перед нами поставлена задача атаковать и полностью уничтожить Панамский канал и тем самым связать руки американцам для действий на Тихом океане. Да, это очень трудная задача, но мы выполним ее с честью, потому что легкие задачи не для Объединенного Императорского флота. Тэнно хэйко банзай!
20 августа 1942 года, полдень. Соединенные Штаты Америки, Вашингтон, Белый дом, Овальный кабинет
Ровно два месяца прошло с возвращения из Советской России вице-президента США Генри Уоллеса, который привез информацию, перевернувшую представление президента Рузвельта о себе, своих друзьях, об окружающем мире вообще и об Америке в частности. За эти два месяца обстановка на советско-германском фронте изменилась до неузнаваемости.
В ожесточенных боях, выдержав натиск летнего генерального наступления немцев, Красная армия перешла в решительное контрнаступление, и во второй раз за 1942 год отправила в нокаут германскую группу армий «Юг». Отчеты американской военной миссии в Москве недвусмысленно говорили о том, что русские выстояли на ринге и научились наносить вермахту удары сокрушительной силы, побеждая его не только тогда, когда он был истощен полугодовым непрерывным наступлением, но и тогда, когда он был на пике своей мощи. Отдельные главы этого отчета были посвящены нетрадиционному применению радиовзрывателей для зенитных снарядов и организации фронтовой зоны ПВО. При этом отмечалось, что такой уровень военного искусства ранее Красной армии был обычно не свойствен.
Крепкая, как бетон, и вязкая, как смола, оборона русских – на первом этапе сражения, и стремительный рывок танковых лавин, рассекающих вражеский фронт и выходящих в глубокий тыл противника – на втором. Еще полгода назад никто бы не мог подумать, что русские сумеют выиграть встречное танковое сражение у одного из лучших генералов Третьего рейха
[12] и окружить почти миллионную немецкую группировку, продолжая кромсать ее в многочисленных котлах. Фотографии с поля боя под Сумами, сделанные Эрнестом Хемингуэем и другими американскими и английскими корреспондентами, побывавшими там буквально через несколько дней после отгремевших боев, произвели на Рузвельта неизгладимое впечатление. Там сила столкнулась с силой, рурская сталь с уральской, тевтонская ярость с русским мужеством, и одни, победив, двинулись дальше, а другие остались навсегда на этом поле обгорелыми железными коробками.
Неудивительно, что вслед за военными победами Советы начали одерживать победы дипломатические. Бескровный переворот в Болгарии в разгар русского наступления вызвал такой же переворот в Румынии. За ними последовал крах всего южного фланга советско-германского фронта. В результате перерезанными оказались коммуникации, ведущие к германским войскам в Греции, а также под угрозой вторжения советских войск – все Балканы, включая Албанию, Югославию, Венгрию и ту же Грецию.
