– Как участвует? – вмешался один из её подчинённых. – Девушка явно слишком молода для охоты.
Турос снова развёл руками и опять шумно вздохнул.
Новая пауза была хмурой, недоумённой и чуточку агрессивной. Потом Турос заговорил снова:
– У Лирайн очень высокий уровень силы. К тому же складывается ощущение, что события, из-за которых мы попросили вас о помощи, разворачиваются именно вокруг неё.
Все насторожились, а Дайнарэ…
– Нет, ты объясни другое. Почему вы, обнаружив молодую охотницу, не сообщили остальным?
Турос поджал губы, заколебался.
– Просто не успели. Мы проводим расследование касательно Лирайн, и оно ещё не закончено. К тому же у нас был всплеск, и…
– Зубы мне не заговаривай, – фактически прошипела старуха.
Она была по-настоящему зла, а до меня наконец дошло – если сообщество охотников не ограничивается Дэйтвоксом и Дамарсом, а тут пропавших детей нет, то вполне логично обратиться к другим группам. Но здешняя верхушка этого не сделала. Почему?
– Видимо, слишком понравился уровень её силы, – проронил кто-то из группы «помощников».
– Сила Лирайн проявилась не сразу, – парировал Турос холодно. – И мы действительно собирались сообщить.
– Собирались, – фыркнула старуха.
Она точно хотела что-то добавить, но Турос перебил:
– Не шипи, Дайнарэ. У Лирайн всё хорошо, мы сделали всё для её комфорта и безопасности. А в том, что касается нас с тобой… Знаешь, а ведь у нас теперь есть все шансы стать родственниками.
– В каком смысле? – Дайнарэ заломила бровь.
– Лирайн встречается с моим сыном, и у них всё серьёзно. Серьёзнее, чем ты можешь предположить.
Охотница удивилась, но хмуриться не перестала, а я опешила.
Несколько секунд на осознание, и…
– Крам – ваш сын? – шокированно выдохнула я.
На меня взглянули с толикой удивления, спросили:
– А ты не знала?
Кажется, ничего особенного, но я онемела. Ведь и правда не знала. Да и откуда? Тем более что Крам с Туросом совершенно не похожи. Разве что… Я вгляделась в лицо нашего главного и мысленно застонала, потому что одна общая черта всё-таки имелась.
Глаза. Тёмные-тёмные, словно омуты. Наверное, если бы встречала Туроса чаще, я бы заметила, а так…
– Это всё прекрасно, – выдохнула Дайнарэ, – но ответственности с вас не снимает. Вы были обязаны сообщить!
В этот момент в кабинет вошла секретарша с подносом, и охотница замолчала. Она снова была бледна, пальцы дрожали, и смотрела Дайнарэ исключительно на меня.
Я тоже смотрела и понимала – сейчас в моей голове должна возникнуть масса вопросов, но там было абсолютно пусто. Я чувствовала себя уставшей, вымотанной, и… было нечто ещё, в чём не хотелось признаваться даже себе.
– Лирайн нужно отдохнуть, – сказала Дайнарэ после паузы, и я испытала огромную благодарность.
А охотница задала новый вопрос, обращённый к Туросу:
– Где Лирайн живёт?
Прозвучало так, словно… В общем, она спрашивала – уж не у Крама ли я ночую?
– Мы выделили Лирайн отдельную квартиру, – ответил глава сообщества.
– Хорошо. – Кажется, Дайнарэ вздохнула с облегчением. – Пусть Лирайн идёт к себе, и остальные, кто не имеет прямого отношения к истории её появления и расследованию, полагаю, не понадобятся. Мы соберёмся на новое совещание позже, а сейчас… – очередной острый взгляд на Туроса, – я хочу знать подробности. И результаты расследования в том числе!
Стало и грустно, и одновременно радостно. Грустно оттого, что предлагают уйти, а радостно… просто потому, что она есть.
– Лирайн, – позвала Дайнарэ. В этот раз голос прозвучал мягко. – Мы увидимся завтра и обо всём поговорим, хорошо?
Я хотела кивнуть, но…
– Завтра не надо, – внезапно вмешался Нейсон. – Завтра у нас выезд, и Лирайн нужно быть в адекватном состоянии.
– Моя внучка на охоту не поедет! – заявила Дайнарэ безапелляционно.
Снова пауза, и…
– Ей нужно учиться защищать себя, – сказал Нейс.
– Теперь её есть кому защитить.
Тон Дайнарэ был убийственным, даже невозмутимый Фатос сжался. А вот Нейсон не дрогнул – покачал головой и сказал тихо:
– Вы не знаете всего. Ей нужно учиться, к тому же есть такое понятие, как дисциплина и ответственность перед командой. Я, как старший группы, конечно, могу отпустить Лиру на завтрашнюю ночь, но не думаю, что это пойдёт во благо.
Учитывая мой статус балласта, возражения прозвучали несколько странно, однако Дайнарэ, помедлив, согласилась.
– Хорошо, – сказала она. – Пусть так. – И совсем тихо: – К тому же нам обеим нужно время, чтобы прийти в себя.
Я кивнула и, сделав глоток чаю, начала подниматься. А Фатос спросил:
– Вы назвали Лирайн внучкой. Вы уверены?
– Да.
Я замерла, остальные тоже, и, хотя разговор о нашем родстве вроде как откладывался, охотница пояснила:
– Моя дочь была беременна и родила, но утверждала, что ребёнок погиб. Не скажу, что у нас были сомнения, но… в общем, я точно знаю, кто родители этой девочки.
Я продолжила стоять и смотреть, ожидая ответа на очень важный вопрос, озвучить который не решалась. Но Дайнарэ и без слов поняла – сказала, не скрывая горечи:
– Нет, Лирайн. Их уже нет.
Меня качнуло. Я не собиралась знакомиться с матерью, которая оставила меня в приюте, но… Просто стало грустно.
– А мужчина, который… хромал? – выдохнула я, и охотница взглянула удивлённо.
Ответила она после долгого молчания:
– Мой сын, Рант. Он получил ранение, перед которым даже наша регенерация оказалась бессильна. Ты хочешь сказать, что видела его?
Я кивнула.
– Я предполагала, что он что-то знал, – проронила Дайнарэ.
– А он… – Нет, озвучить этот вопрос тоже оказалась не в силах.
Пожилая охотница зажмурилась, в уголках глаз проступили слёзы.
– Его тоже нет. Погиб в сражении. – Пауза, а за ней… – Из близких родственников не осталось никого, только я.
Признание отразилось неожиданной болью, и я даже порадовалась, что Нейсон настоял на завтрашней охоте и полноценный разговор состоится позже. Бросив последний взгляд на… бабушку, всё-таки вышла из-за стола и направилась к двери.
Бинмо с Раскаром и Нейсон тоже поднялись. Из кабинета Туроса мы вышли вместе, миновали приёмную, а когда оказались в коридоре, Раскар спросил, обращаясь к Нейсу:
– Куда теперь?
