Таковы правила жизни на этапе взросления, и придуманы эти правила не людьми, а самой природой. Сильнейшие выделяются уже в юности. Чуть позже отмечаются умнейшие, а дальше – те, кто сочетает в себе оба качества. Они-то и командуют во взрослой жизни миллионами, а то и миллиардами, явно или тайно. Но это в перспективе. А пока все юны и задиристы, идет первичный отбор, и это, еще раз, нормально.
Совсем другое дело, когда люди посвящают драке всю свою молодость. В двух случаях их можно понять: когда они особо талантливы, как спортсмены, и, наоборот, когда уровень развития не позволяет заниматься чем-то другим. А вот когда люди просто застревают в юности и дерутся с тем же безрассудным отчаянием, в кровь, как на задворках начальной гимназии, это уже за гранью. Это не нормально.
Поскольку Нео Красс вот уже месяц наблюдал за подпольными боями, он научился вычислять бойцов всех трех категорий еще до того, как они вступали в схватку.
Основная масса бойцов состояла из тех, кто умел только мутузить противника и держать встречные удары. Ни о какой технике, стиле и эстетике боя речи тут не шло. Выступление таких бойцов выглядело, как сказал Филимон, «просто нехилым махачем».
Бойцов «с припаянной башкой» (по выражению все того же Фили) было меньше, но тоже хватало. Иногда встречались более-менее техничные, иногда странные – воображавшие себя мастерами одного из множества видов единоборств, а однажды в клетке очутился просто сумасшедший, рвавший противников руками и зубами. Их всех объединяло одно – драка для них была еще и удовольствием.
Интересно, что непритязательная публика была довольна выступлениями бойцов обеих категорий. Зал всегда болел отчаянно, срывая глотки, теряя слух от свиста и до синяков отбивая пятки о бетонный пол. Правда, схватки «отмороженных» ценились все-таки выше. Это было нетрудно определить по суммам ставок.
Талантливых же спортсменов в подвале почти не было, пока в клубе не появился Скиф. С его приходом подпольный мир перевернулся.
Первое выступление никому не известного бойца многие запомнили отрывочно. На первый раунд глазели только заядлые болельщики да замеченный Филей бритоголовый, а ставки не делал почти никто. Ко второму раунду толпа вокруг ринга заметно уплотнилась, а к букмекерам потянулись руки с банкнотами. В пятом раунде на кон ложились уже пачки денег, и вокруг ринга собрались даже посетители казино. Одно осталось неизменным – зрители молчали, как и в начале боя, разве что изредка охали и постанывали дамы.
Скиф работал настолько красиво, что публика застыла в изумлении и потеряла дар речи. В смысле – способность орать и свистеть. Красс отчетливо видел, как у некоторых особо впечатлительных личностей на глаза навернулись слезы. И это не на просмотре душераздирающего фильма, а во время поединка! Нео тогда решил, что это слезы восторга.
Он и сам был впечатлен до глубины души. Скиф вел бой красиво, стильно, технично и с вдохновением. То, что это работа высочайшего класса, было понятно даже далеким от спорта людям. Обычно так и бывает с истинными шедеврами – их уникальность очевидна. Но слезы Красс придержал для других случаев.
Повышенное внимание публики к восходящей звезде местного ринга Нео использовал в своих интересах. Он отбросил впечатлительную часть публики и начал внимательно изучать всех, кто следил за Скифом со знанием дела.
Первая попытка вычислить чужаков не увенчалась успехом. Да что там успех, Красс не мог похвастаться даже какими-то минимальными результатами. Практически весь изученный им контингент был разношерстным и не без греха, но самым обычным, земным. Лелея последнюю надежду, Красс допросил под гипнозом Филю, но у невольного помощника результаты были не лучше. Полное разочарование, если коротко.
Когда Нео доложил об этом Скиру, тот согласился с выводом, но не разделил скепсис товарища. В первый день наблюдение и не могло дать результата. Даже наоборот, если бы он проявился, это следовало расценивать как провал. Это значило бы, что тайный враг вычислил разведчика и затеял встречную игру.
Слова Бо Скира взбодрили Нео, и все последующие дни он не думал ни о каких результатах. Просто наблюдал, фиксировал, анализировал, сверял данные с наблюдениями Филимона и «Кита», зависшего невидимкой в стратосфере, но зорко следящего за подступами к району подпольных заведений. Народ на районе и в подвале циркулировал круглые сутки, и народ был самый разный, поэтому мозги у Красса и помощников были загружены по полной. На лишние думы их производительности уже не хватало.
После нескольких дней напряженного дежурства Нео запросил пощады, и Скир пошел ему навстречу. Нео начал мониторить публику только в те дни, когда выступал Скиф, оставляя прочие дни на откуп Филе. Увлеченный своей идеей, Скир был уверен, что если в подвале появятся «погонщики прогресса», то придут они исключительно, чтобы посмотреть на Скифа. В том, что слухи о невероятном бойце скоро распространятся далеко за пределы подвала, Скир не сомневался.
Красс был с ним согласен. Когда мальчишки во дворах забывают про футбольный мяч, надевают перчатки и играют в Скифа и Громилу, а блогеры, рискуя получить от мафии по шее, описывают невероятную технику боя подпольного чемпиона, и даже публикуют невесть как снятые ролики, и собирают, на минуточку, миллионы лайков – это настоящая популярность. Разлетается такая информация очень быстро.
Вот поэтому-то Скир был уверен, что рыбка клюнет со дня на день. Красс тоже на это надеялся, но его беспокоил один нюанс. В городе заканчивались бойцы. Звучало странно и даже смешно, но это был голый факт. Заканчивались не только «безбашенные», против которых Скиф работал особенно эффектно, но и простое «мясо». Более того, их владельцы начали нервничать и даже отказываться от боев. Все это означало, что Скиф может остаться не у дел, и тогда вся операция сорвется к маме чертовой мамы.
Сделав такой вывод, Красс занервничал и попытался донести свою обеспокоенность до Скира, но тот остался невозмутим. Бо напомнил товарищу о заключенном пари и… выиграл спор!
Буквально следующим вечером, как раз в день последнего шоу Скифа по случаю дня рождения Босса, в подвале появились те, кого разведчики так терпеливо ждали. Между тем месяц от начала операции по времени Земли истекал только послезавтра.
Даже не самому опытному разведчику Крассу хватило способностей и профессиональной подготовки, чтобы отличить чужаков от обычной публики и в принципе от нормальных землян.
Встретил и проводил к октагону эту компанию уже известный Крассу бритоголовый, которого Филя принял за агента-конкурента, а во главе заявившейся в подвал делегации из пяти подозрительных субъектов был неприметный тип в джинсах и самой обычной толстовке с капюшоном. Так одевались многие, но Красс сориентировался не по одежде или внешности, а по пластике. Этот гость двигался легко, рационально и точно, словно боевой хокус. Между тем это был живой субъект, близкий по всем параметрам к человеку. Возможно, и вовсе человек, только не с этой планеты.
Дистанционное сканирование и обработка результатов искусственным разумом корабля-разведчика привели именно к такому выводу. Сделать более точное исследование у «Кита» не получилось, что косвенно также свидетельствовало о внеземном происхождении субъекта. Системы противодействия сканированию входили в стандартный перечень элементов экипировки разведчиков, как Доминуса, так и Хармора, или других межзвездных государств. Оставалось понять, чей он разведчик.
