109. Спинной хребет с изображением отдельных частей и позвонков.
К тому времени, когда Леонардо приступил к изучению и рисованию человеческого спинного хребта, его уже охватило такое любопытство, что он скорее радовался самому исследованию, чем просто стремился добыть новые знания, полезные для живописного ремесла. Его лист с изображением позвоночника, искусно показанного с разных углов, с сопроводительными пояснениями, — настоящий шедевр анатомии и рисовального мастерства (илл. 109). С помощью светотени он сумел придать каждому позвонку видимость объемности, а еще передал ощущение подвижного изгиба в искривленном хребте (посередине страницы, в верхней ее части). Сложность волшебным образом превратилась в изящество, с которым не могут соперничать больше ничьи анатомические рисунки — ни эпохи самого Леонардо, ни нашего времени.
Точные изображения пяти фрагментов позвоночника помечены буквами, которые помещены в таблицу и разъяснены в замечаниях рядом. Это заставило Леонардо задаться вопросами о некоторых тонкостях, которых большинство людей просто бы не заметило. «Объясни, почему природа предусмотрела различия у пяти верхних шейных позвонков возле их оконечностей», — написал он памятку самому себе.
Последний рисунок, который он сделал на этом листе — в левом нижнем углу, — очередное подробное изображение отдельных элементов (такие Леонардо делал для своих механизмов): это первые три затылочных позвонка с искусно показанным механизмом соединения. Очень важно, отмечал Леонардо, изображать позвоночник «в отдельных его частях, а затем слитно», с видами спереди, сзади, сбоку, сверху и снизу. Внизу страницы, когда все рисунки были закончены, он не удержался от капельки хвастовства: по словам Леонардо, его метод позволит получать «знания, каких ни за что не раздобыли бы ни древние, ни современные авторы, не затратив мучительных усилий и колоссального количества времени на составление путаных описаний»
[716].
Губы и улыбка
Леонардо особенно интересовало, как человеческий мозг и нервная система переводят чувства в телесные движения. На одном рисунке он показал распиленный пополам спинной мозг и прочертил все нервы, идущие к нему от головного мозга. «Спинной мозг — источник всех нервов, которые позволяют разным частям тела совершать произвольные движения», — пояснил он
[717].
Из всех этих нервов и связанных с ними мышц Леонардо больше всего занимали управлявшие губами. Препарировать их было чрезвычайно трудно, так как мышцы рта мелкие, их много, и они прячутся глубоко под кожей. «Мускулы, которые приводят в движение губы, у человека гораздо многочисленнее, чем у любого другого животного, — писал Леонардо. — Всегда можно обнаружить столько мускулов, сколько существует положений губ, и еще столько же, служащих для их возвращения из этих положений». Несмотря на все эти сложности, он изобразил лицевые мышцы и нервы с замечательной точностью.
110. Анатомические изображения рук и лица.
На одном восхитительно плотно заполненном анатомическом листе (илл. 110) Леонардо нарисовал мышцы двух рассеченных рук (и кистей), а между ними поместил два частично рассеченных лица в профиль. На этих лицах показаны мышцы и нервы, отвечающие за движения губ и другие средства выражения. На том лице, что левее, Леонардо удалил часть челюстной кости, чтобы обнажить щечную мышцу, которая оттягивает угол рта и разглаживает щеку, когда человек начинает улыбаться. Здесь мы видим — благодаря скальпелю и перу — те самые механизмы, которые преобразуют чувства в выражения лица. Рядом с одним из лиц Леонардо написал: «Изобрази все причины движений, на какие способны кожа, мякоть и мышцы лица, и проверь, получают ли эти мышцы свои движения от нервов, которым дает приказ мозг, или нет».
На левом рисунке он пометил одну из мышц буквой «H» и назвал ее «мышцей гнева». Другую, обозначенную буквой «P», он определил как мышцу печали или боли. Он показал, что эти мышцы не только приводят в движение губы, но и заставляют брови опускаться или сходиться вместе, вызывая морщины.
На одной странице с этими вскрытыми лицами и губами мы видим и упражнения в сравнительной анатомии, занимавшие Леонардо в связи с подготовительными рисунками к «Битве при Ангиари», где гнев должен был читаться не только на человеческих лицах, но и на лошадиных мордах. После записи о том, что нужно изобразить причины движений на человеческом лице, он добавил: «И сделай это вначале для лошади с крупными мускулами. Заметь, тождествен ли мускул, расширяющий лошадиные ноздри, мускулу, видному здесь у человека»
[718]. Вот и еще один секрет уникального умения Леонардо изображать выражения человеческих лиц: он был, вероятно, единственным в истории художником, который собственноручно анатомировал лицо человека и морду лошади, чтобы узнать, те же ли самые мышцы заставляют двигаться человеческие губы, что и расширяют лошадиные ноздри.
Наконец, когда Леонардо добрался до низа густо исписанного и изрисованного листа, его внимание — к нашему удовольствию — начало рассеиваться. Он вдруг отвлекся и, видимо, в рассеянности изобразил свой излюбленный мотив — голову курчавого мужчины с носом и подбородком щелкунчика. Этот очередной щелкунчик смотрится неким гибридом между автопортретом в образе более молодого человека и портретом более зрелого Салаи. Губы мужчины сжаты, они как будто выражают решимость, но в то же время и легкую грусть.
___
111. Нервы и мышцы рта.
После экскурса в сравнительную анатомию Леонардо еще плотнее занялся механикой человеческих улыбок и гримас, решив докопаться до самой глубины (илл. 111). Он сосредоточился на роли различных нервов, посылающих сигналы мышцам, и задался вопросом, который имел большое значение для его творчества: какие из них — черепные нервы, берущие начало в головном мозге, и какие — спинномозговые?
Заметки его начинаются так, словно он мысленно видит сцену сражения и лица, искаженные гневом: «На носу должно быть несколько морщин, которые дугою идут от ноздрей и кончаются в начале глаза, ноздри приподняты — причина этих складок; искривленные дугообразно губы открывают верхние зубы; зубы раскрыты, как при крике со стенаниями». Но затем он перешел к исследованию других выражений лица. Наверху слева изображены плотно сжатые губы, а под ними написано: «Длина до предела сжатого рта равна половине его же, до предела растянутого, а еще она равна до предела расширенным ноздрям и промежутку между глазными каналами». Он проверил на самом себе и на трупе, каким именно образом каждая мышца щеки двигает губами и как ротовая мышца, в свой черед, способна тянуть за боковые мышцы щечной стенки. «Мускул, укорачивающий губы, — это мускул, образующий нижнюю губу. Другие мышцы сводят губы в трубочку, другие раздвигают их, другие растягивают за уголки, другие выпрямляют, другие перекручивают поперек, другие возвращают в начальное положение». В верхней правой части страницы изображены спереди и в профиль втянутые губы лишь с частично снятой кожей, а внизу страницы Леонардо поместил похожие рисунки, но сделанные уже после удаления лицевой кожи, так что обнажены мышцы, управляющие губами. Это — первые известные образцы научного анатомирования человеческой улыбки
[719].
