Страсть к воде, всю жизнь владевшая Леонардо, пронизывает все грани его роморантенских проектов, в которых фигурируют всевозможные водные сооружения, служившие как практическим, так и декоративным целям. Водные пути, проходящие по Земле и физически, и метафорически, и здесь задуманы как жилы, пронизывающие весь дворцовый комплекс. По замыслу Леонардо, их следовало использовать для орошения, для очистки улиц и конюшен, для удаления нечистот, а также для проведения чудесных зрелищ и для праздничных декораций. «На каждой площади должны быть фонтаны», — заявлял он. Нужно соорудить «четыре мельницы там, где вода входит в город, и еще четыре там, где она его покидает, а это можно устроить, если перегородить реку выше Роморантена плотиной»
[870].
Вскоре Леонардо дал еще больший простор своим мечтам о воде — теперь они охватывали всю область. Он разработал масштабную систему каналов, которые, связав Сольдр с Луарой и Соной, должны орошать обширные площади и осушать местные болота. Еще с тех пор, как Леонардо впервые с удивлением увидел шлюзы и каналы, обуздавшие воду вокруг Милана, он мечтал подчинить своим замыслам вольную водную стихию. Его прежние планы — изменить течение Арно вблизи Флоренции и осушить Понтинские болота под Римом — так и не удалось осуществить. И вот теперь он надеялся, что в окрестностях Роморантена подобные проекты воплотятся в жизнь. «Если приток реки Луары с его мутными водами повернуть и влить в реку, текущую через Роморантен, она утучнит орошаемую землю, сделает ее плодородной, прокормит местных жителей и послужит заодно судоходным каналом, удобным для торговли», — писал он
[871].
Но все эти планы так и остались на бумаге. В 1519 году, когда Леонардо умер, проект был заброшен. Король передумал и решил построить себе новый замок в Шамборе — в долине Луары между Амбуазом и Роморантеном. Там почва была менее заболоченной, и не требовалось прокладывать столько каналов.
Образы потопа
141, 142. Рисунки с изображением потопа.
Интерес Леонардо к искусству и науке движения — в особенности к водным и воздушным потокам и завихрениям — достиг кульминации в ряде тревожных рисунков, которые он сделал во Франции в последние годы жизни
[872]. Сейчас известно о существовании шестнадцати таких рисунков, причем одиннадцать из них представляют собой единую серию. Они выполнены углем, иногда обведены тушью и в настоящее время хранятся в Виндзорской коллекции (например, илл. 141 и 142)
[873]. Несущие глубоко личный отпечаток и в то же время местами хладнокровно взвешенные, эти рисунки явились мощным и мрачным выражением многих тем, проходивших через все творчество Леонардо: это сплав искусства с наукой, размытая граница между опытом и фантазией и устрашающее могущество природы.
А еще, мне кажется, эти рисунки передают смятение, которое Леонардо испытывал в свои последние дни, уже частично парализованный. В них он выплеснул свои чувства и страхи. «Это излияние каких-то очень личных переживаний, — считает хранитель Виндзорской коллекции Мартин Клейтон, — своего рода кульминация нарастающей тревоги»
[874].
Всю жизнь Леонардо был одержим водой и ее движением. На одном из первых его рисунков — пейзаже долины Арно, выполненном в 21 год, — изображена спокойная, мирная, дарующая жизнь река, тихо струящаяся мимо плодородных полей и безмятежных деревушек. Там нет и признаков бурления, лишь кое-где легкая рябь. Как кровеносная жила, эта река питает жизнь. В тетрадях Леонардо рассыпаны десятки фраз, в которых вода называется жизнетворной влагой, текущей по жилам Земли и питающей ее. «Вода — жизненный сок [vitale umore] для сухой земли, — писал он. — Струясь с неослабным напором по разветвляющимся жилам, она наполняет все ее части»
[875]. В Кодексе Лестера он описал, по его собственным словам, «657 видов воды и ее глубин»
[876]. Среди инженерных изобретений Леонардо насчитывалось около ста механизмов для перемещения и отведения воды. Из года в год он разрабатывал проекты гидротехнических сооружений, призванные, в числе прочего, улучшить систему каналов вокруг Милана; затопить равнины вокруг Венеции, чтобы защитить ее от турецкого вторжения; связать Флоренцию прямым каналом с морем; отвести воды Арно в сторону, чтобы оставить без воды Пизу; осушить Понтинские болота для папы Льва Х и построить систему каналов вблизи Роморантена для короля Франциска I. Но теперь, под конец жизни, он изображал воду и ее завихрения уже не спокойными и не укрощенными, а полными ярости.
Рисунки, изображающие потоп, — впечатляющие произведения искусства. На каждой странице видны обрамляющие линии, а оборотная сторона всех страниц оставлена пустой. Из этого можно сделать вывод, что рисунки предназначались для показа, а может быть, задумывались не просто как научные иллюстрации к заметкам в тетради, а как наглядное сопровождение к публичному чтению какого-то страшного рассказа. Некоторые из самых отчетливых рисунков выполнены углем, затем обведены тушью и раскрашены акварелью. Особенно для тех, кто любит завихрения и завитки так, как любил их Леонардо, эти рисунки наделены огромной силой художественного воздействия. Они напоминают нам о локонах, струящихся по спине ангела в его «Благовещении» — картине, написанной сорока годами ранее. В самом деле, как показывает спектрографический анализ, на подготовительном рисунке кудри ангела поразительно похожи на спирали с рисунков, изображающих потоп
[877].
