— Очень приятно. — Дронго назвал имя и фамилию, под которыми
он жил на курорте. После чего комиссар велел пригласить следующего свидетеля.
Им оказалась Света.
Женщина вошла в комнату и, боязливо оглядевшись, села на
стул. На ней было темное строгое платье, но ее пышные формы, очевидно,
волновали помощника комиссара, который опять сильно покраснел, хотя, в отличие
от Инны, вошедшая была одета скромно.
— Вы Светлана Морозова, — посмотрел ее документы комиссар, —
и вы прибыли на курорт вместе с группой людей, среди которых был и убитый
Виктор Кошелев. Все правильно?
Дронго четко перевел. Теперь, в присутствии сотрудника
российского консульства, владевшего турецким языком, нельзя было
импровизировать, это сразу бы стало явным.
— Да, — подтвердила женщина, — мы приехали вместе два дня
назад.
— Вы работаете в фирме, которую возглавлял убитый?
— Нет, я подруга его компаньона. А разве кто-нибудь сказал,
что я работала в его фирме? — забеспокоилась она, словно комиссар спросил о чем-то
неприличном.
— Успокойтесь, — сказал Дронго, — он просто задает вопросы.
Отвечайте на них четко и полно и не задавайте своих.
Женщина кивнула, несколько успокаиваясь.
— Многие свидетели показали, что в вашей группе все время
вспыхивали скандалы. Что вы на это скажете?
— Разное бывало. Иногда случались и ссоры, — ответила Света,
— а почему вы спрашиваете?
— Вчера вечером, за ужином, состоялся неприятный разговор
между убитым и вашим другом, Рауфом. Что вы можете сказать по этому поводу?
— Они просто поспорили, — пожала плечами женщина, — с кем
такого не бывает. Просто поспорили из-за своих дел. И Рауф сразу ушел, чтобы не
скандалить дальше.
— Они и раньше спорили таким образом?
— Иногда. Но в конце концов всегда находили общий язык, —
добавила Света.
— Куда вы пошли после ужина?
Комиссар спрашивал, помощник записывал, а Дрон-го
добросовестно переводил. Российский дипломат в допрос пока не вмешивался,
тактично решив не мешать комиссару.
— Мы пошли купаться, — ответила женщина.
— Вы можете назвать, кто именно был с вами?
— Конечно. Кроме меня, там были Юрий Коше-лев, наш Олег и
девочки — Юля и Кира. Мы были впятером.
— И вы все время купались в бассейне, никуда не отлучаясь? —
уточнил комиссар.
— Да, — неуверенно кивнула Света, — все время были там.
— Может, вы куда-то отходили от бассейна, пока другие
купались? — спросил комиссар.
— Нет, — уже более твердо сказала Света, — я никуда не
отлучалась.
— Юрий Кошелев показал вчера, что, пока другие купались, вы
прошли к бару, где выпили две чашки кофе. После чего он ушел, оставив вас одну,
— прочел комиссар показания брата убитого.
— Да, верно, — вспомнила женщина, — мы были в баре. Но пили
не кофе, а мартини. Все равно я сказала правду. Мы не отходили от бассейна, бар
находится рядом с ним.
Дронго вспомнил об информации бармена, но промолчал, решив,
что не стоит сейчас уличать ее во лжи. Это могло спутать все его планы и
помешать нормальному ходу допроса.
— И вы все время сидели в баре? — снова уточнил комиссар. —
Бармен сможет это подтвердить?
— Наверное, сможет, — пожала плечами женщина, — я ведь там
была. Мы даже прошли туда в купальных костюмах и потом, когда немного обсохли,
оделись. Он должен был меня запомнить. У него такие большие пышные усы.
— Когда вы услышали крик горничной, вы все еще были в баре?
— спросил комиссар.
— По-моему, да, но точно не помню.
— Какие отношения были у вашего друга Рауфа с убитым?
— Деловые, нормальные. Они ведь были компаньонами. А то, что
спорили, это ничего не значит. Сейчас все спорят и ругаются. По-другому бизнес
сделать нельзя, — рассудительно закончила женщина.
— А как к убитому относились лично вы? — вдруг спросил
комиссар, и Дронго перевел, с интересом ожидая ответа.
Она вдруг изменилась в лице, побледнела и сказала с вызовом:
— Я его не очень любила. Но это мое личное дело.
— Сейчас не личное, — возразил комиссар, выслушав перевод. —
Пусть она объяснит нам, почему она его не любила, — попросил он Дронго.
— Он был жестокий и наглый, — пояснила Светлана, — поэтому я
его и не любила.
— У него были ссоры с его девушкой? — спросил комиссар, и
Дронго вместо последнего слова назвал имя Инны, заметив на себе удивленный
взгляд российского дипломата.
— По-моему, еще нет. Вообще-то они были уже на грани. Инна
все время интересовалась, почему мы так плохо относимся к Виктору. Я думаю,
через некоторое время она бы ушла от него. Она слишком гордая женщина. Но пока
никаких скандалов не было.
Пока Дронго переводил, она немного подумала и вдруг
выпалила:
— Если они думают, что Виктора убил Рауф или Инна, то
ошибаются. Они никогда бы на такое не пошли. Глупо так думать.
— А кто бы пошел? — Дронго не стал переводить ее фразу и
задал свой вопрос. Она растерялась.
— Не знаю… я просто не знаю. Как и любая блондинка, она
быстро краснела. Теперь легкий румянец залил ее щеки.
— А Юрий мог убить своего брата? — спросил Дронго, не
дожидаясь вопроса комиссара.
— Юрий?.. — явно испугалась женщина. Самойлов вскочил с
места.
— Кто здесь допрашивает? — по-турецки закричал он, чтобы
понял и комиссар. — Что происходит? Какое право имеет этот человек задавать
вопросы лично от себя?
— Он мне помогает, — пробурчал комиссар, — и по нашей
договоренности может задавать любые вопросы. Если вас что-то не устраивает, вы
можете жаловаться, господин дипломат. Все вопросы он задает от моего имени.
Под его взглядом Самойлов сел, а Дронго после ободряющего
кивка комиссара задал следующий вопрос:
— Какие были отношения между братьями?
— Не очень хорошие.
— Вы не ответили на мой первый вопрос. Как вы считаете, мог
Юрий убить своего брата?.
— Я не знаю, — смутилась женщина, — не знаю.
— А другие члены вашей группы? Например, Кира?
— Нет, — сразу сказала Света, — ни за что. Ее тошнит при
виде крови. Она бы — никогда.
— А вы? — вдруг спросил Дронго, и наступила тишина. Комиссар
понял, что тот задал какой-то каверзный вопрос, на который женщина не знает
ответа. А Самойлов переводил взгляд с нее на мужчин и не понимал, почему она
молчит.
