– Рысью – марш!!! – раздался из недр квартиры тот же пронзительный голос, что сдёрнул его с кровати двумя минутами раньше.
Серёжа, только-только начавший уплывать куда-то по незримым волнам, страдальчески засунул голову под подушку и отчётливо понял, что поспать ему не дадут. Эффект «второго сапога» сработал, как всегда, безотказно. Вместо того чтобы расслабиться и задремать вновь, он начал напряжённо прислушиваться. Вот сейчас снова прозвучит отвратительный вопль… сейчас… вот сейчас…
Долго ждать не пришлось.
– Слезай!!! – заорал Серёжин мучитель. На сей раз – почти у него над ухом.
Молодой жокей перевернулся в постели, свирепо вскидываясь на локтях. Солнце, всё-таки пробившееся в щёлочку штор, светило ему в глаза прямо сквозь трепещущие в воздухе широкие белые крылья. На спинку кровати у Серёжи в ногах важно усаживался большой попугай.
– Твою мать, – с выстраданным чувством сказал ему Сергей. И запустил в попугая попавшей под руку думочкой. Проворная птица взвилась со спинки кровати и закружилась под высоким потолком, безостановочно повторяя:
– Твою мать, твою мать, твою мать…
Выходца из тропиков звали Кошмаром, и определённо не зря. Он, как положено уважающему себя попугаю, нипочём не желал повторять слова, которые люди желали бы слышать в его «исполнении». Зато с лёгкостью необыкновенной подхватывал всё ненароком срывавшееся с языка – иногда к немалому смущению гостей и хозяйки. Сколько раз Сергей здесь бывал, столько же и попадался.
– Ябеда, – мрачно сказал он Кошмару. Окончательно откинул махровую простыню и сел на кровати. Чай, выпитый накануне, напоминал о своём существовании, вынуждая понимать команду «слезай» как конкретное руководство к действию. – Вот поймаю – и съем! С перьями и костями!..
Попугай пронёсся у него над головой и с неразборчивым кудахтаньем вылетел в дверь. Серёжа натянул пушистый Анин халат и, зевая, поплёлся по коридору. А потом, уже умываясь, тщетно пытался припомнить, где же он пил этот самый чай. Кажется, ещё в самолёте, доставившем его в Петербург. Они с Аней вчера не то что поужинать – даже поговорить толком не успели. Он принялся целовать её ещё в Пулкове, как только спрыгнул с движущейся дорожки и увидел темноволосую девушку, махавшую ему из-за чьих-то спин в зале прибытия. Потом они стояли, обнявшись, в уголке под надписью «Выдача багажа» и никак не могли наглядеться друг на дружку, и совсем не сочувствовали Серёжиным соседям по самолёту, ворчавшим, что чёртов багаж больно долго не выдают.
Но вот на резиновом поворотном кругу появились корзины и чемоданы, и они загрузили Серёжину сумку и фруктовые ящики в Анину «Тойоту», и Аня села за руль. В этот час в Сайске уже царила бархатно-чёрная тьма, а здесь ещё вовсю светило низкое солнце, и, когда он смотрел на Аню, оно било прямо в глаза, растворяя профиль девушки в сплошном расплавленном золоте. «Тойота», откровенно немолодая, но по-прежнему юркая и быстроходная, так и летела сквозь это вечернее золото, неся их домой. И вот наконец Аня отперла дверь, и они поставили на линолеум поклажу и повернулись друг к другу, и…
Прикосновение Аниного халата показалось Сергею объятиями любимой. Он даже вздрогнул и, зажмурившись, сунул голову под струи холодной, непривычной на вкус питерской воды. Потом отправился в кухню.
Эту трёхкомнатную квартиру Аня купила примерно год назад, когда удачный поворот в бизнесе принёс ей действительно серьёзные деньги и позволил исполнить многолетнюю мечту – выбраться из коммуналки. Сергей, правда, ворчал, что мечта сбылась бы существенно раньше, согласись она принять его финансовую поддержку или, того лучше, выйди она за него замуж. Так или иначе, квартира была куплена, но неожиданно оказалось, что приобрести жильё было существенно проще, чем толком обжить. Ни о каких наёмных строителях и пресловутом евроремонте Аня не захотела и слышать – взялась всё делать сама. Естественно, урывками и кавалерийскими наскоками, потому что работа забирала почти всё её время. Когда же удавалось выкроить часть дня, она принималась с увлечением красить, штукатурить и приколачивать. Если по уму, всё уже давно должно было бы завершиться, но увы! Ко времени следующей атаки Аня успевала заглянуть ещё в какой-нибудь журнал по дизайну либо сама вдохновлялась новой нетривиальной идеей – и с не меньшим энтузиазмом перекрашивала, переклеивала, отдирала. В результате процесс обустройства квартиры принял перманентный характер, Аня же обрела своеобразное хобби, о котором подруги шутили – Анька, мол, ремонт в квартире чаще делает, чем они себе голову моют…
За этот год Сергей дважды гостил у подруги и оба раза заставал в доме одну и ту же картину – если, конечно, считать, что от перестановки слагаемых сумма не меняется. Аня уходила рано, а возвращалась иногда заполночь, то есть у себя в квартире в основном ела и спала. Стало быть, первоочередной задачей являлось оборудование кухни и спальни. Так оно, в общем, и происходило – вот только спальня успела побывать в каждой из трёх комнат по очереди. Кухню из-за водопровода и газа перемещать было труднее, но Сергей подозревал, что когда-нибудь Аня решит и эту проблему. Во всяком случае, единственной на весь дом ванной с окошком уже обзавелась…
Белый какаду Кошмар степенно чистил клюв, сидя на спинке кухонного стула. При виде Сергея он склонил головку, обращая к нему круглое блестящее око, и встопорщил ярко-жёлтый «ирокез» на макушке.
– Жрать надо меньше, – задумчиво сообщил он жокею.
– Убью!.. – заорал Сергей, подхватывая домашний тапок с ноги и замахиваясь на мучителя. Кошмар с победным кличем вылетел в коридор, а Сергей, в сердцах хлопнув дверью, вернулся к столу.
Там, на деревянной разделочной доске, по-пиратски приколотая длинным ножом, красовалась записка.
Серёжка! Я на конюшню, вернусь часам к трём. Завтрак в холодильнике. Я уж тебя не будила – ты так сладко спал… Если позвонит Марина, скажи ей, что по поводу ламинита у Капельки я в курсе. Если ещё что срочное, звони мне на трубку.
Целую! Аня.
Сергей включил кофеварку. Потом открыл холодильник… и понял, что фразе насчёт жратвы Кошмара обучили какие-то злопыхатели. Да ещё и добились, чтобы смышлёный попугай произносил её конкретно на кухне. Аня ни в каких диетах не нуждалась категорически – она была обладательницей счастливого организма, способного переваривать любые количества пищи и не приклеивать к талии лишние сантиметры и килограммы. Вероятно, именно по этой причине она обожала кормить всякими вкусностями заглядывавших к ней друзей и подруг. И чего только не было на стеклянных импортных полках!.. Сергей мужественно преодолел искушение, нашёптывавшее ему, что он в отпуске, что ему МОЖНО… достал одно-единственное яйцо и побыстрее закрыл дверцу «пещеры сокровищ».
«Ох… – У него так и стоял перед глазами позавчерашний ужин, истинный праздник желудка. – Ну почему всё хорошее так быстро кончается? Скоро сказка сказывается… а ещё скорее отпуск заканчивается… Недели через полторы снова на ипподром… Надо о весах думать…»
Решительным движением он вновь открыл холодильник, оторвал от пучка зелени листик кудрявой петрушки, сунул в рот и принялся со вкусом жевать. Так, словно тот был приложением к изрядному куску ветчины.
