– Так давай высажу! – Анна затормозила до того резко, что с заднего сиденья чуть не обрушилась заботливо упакованная корзина. «Тойота» вильнула по проезжей части и остановилась у тротуара. Вблизи действительно виднелась станция метро.
Некоторое время Любаша сидела молча, не торопясь, впрочем, вылезать из машины. Потом обидчиво проговорила:
– Ты за своим языком лучше последи, а то знаю я тебя, мигом всем выболтаешь! Чтобы мне никому там ни слова! Понятно?..
«Тойота» взвизгнула покрышками и опять сорвалась с места…
Конюшня уже спала. При подъезде ко Дворцу спорта девчонки нацепили карточки «Оргкомитет» и «Ветслужба» (Аню снабдила запасливая Любаша). Сергей полез было в карман за своим виповским пропуском…
– Ты что!.. Светиться!.. – схватила его за руку Аня. – Ничего себе, «важный персон» по ночам на конюшню таскается!.. Мы вот что… Ты машину водить не разучился ещё?
– Ну… нет вроде…
– Тогда будешь у нас сегодня шофёром. Ты наш знакомый и подвёз нас с Любашей на службу. Понял?
Они поменялись местами. Сергей не впервые управлялся с «Тойотой» и «выслал» её с места так, что Аня даже забеспокоилась:
– Тише ты, сумасшедший! Вещь японская, нежная, цены немалой. Не оторви старушке колёсики…
Вскоре Сергей свернул к «Юбилейному» и лихо затормозил перед шлагбаумом, которого не было в их с Аней первый приезд. И вот тут, надо сказать, у него ёкнуло сердце: у въезда сидело на раскладных стульчиках несколько человек – охрана и дежурный администратор. Этот последний был долговязый и чем-то смахивал на давешнего оргкомитетчика: что, если узнает?.. Собственно, ничего страшного не должно было произойти, ибо замыслы замыслами, но ни к каким противоправным деяниям они приступить ещё не успели. Жокей, однако, успел ощутить себя в центре полномасштабного международного скандала, накарканного Любашей… К его немалому облегчению, сходство оказалось мимолётным. Администратор поднялся на ноги, присматриваясь к сидящим в «Тойоте», – и, естественно, оказался Аниным-Любашиным добрым знакомым.
– А-а, – улыбнулся он, – вторая смена приехала?.. Давайте-давайте, ждём… Кто ещё с вами дежурит?
Люба ответила, и парень пошел поднимать шлагбаум.
– А за рулём кто? – вдруг подал голос омоновец. Он не первый час парился в тяжёлом бронежилете и был сосредоточен и хмур.
Сергею опять показалось, что его криминальные намерения были написаны у него на лбу большими красными буквами, но Аня очень естественно отмахнулась:
– Да так, знакомый один выручить взялся. Я ведь тут у вас, как всегда, заболтаюсь, того гляди на метро не попаду…
Стража законности такой ответ вроде бы удовлетворил, и девушка чувствительно пнула Серёжу коленом – проезжай, мол, пока пропускают!.. Машина юркнула под шлагбаум.
– Что мосты разводятся, помните? – напутствовал Аню дежурный. Потом закрыл шлагбаум и, вернувшись в общество неразговорчивого омоновца, блаженно потянулся: – Ну вот, собираются… Значит, и меня скоро подменят…
Охранник его радости не разделил. Молча закурил и выпустил мощную струю дыма, казавшуюся оранжевой в свете уличных фонарей. Ему-то предстояло здесь припухать всю ночь до утра…
Веткабинет был оборудован со всем шиком, какого можно добиться при вечном российском обыкновении хвататься за обустройство в самый последний момент. Вроде бы евроремонт, вроде бы кожаный диванчик и кресла при нём, офисный стол «под чёрное дерево», современный кнопочный телефон… Всё весьма неплохое, но доставленное и распиханное по углам в такой явной спешке, что «европейский» веткабинет в результате сильно проигрывал уютным обжитым «ветеринаркам» давно работающих конюшен. Очень уж чувствовалось, что предназначен он не для жизни, не для постоянного пользования – так, ночь переночевать…
– Всем привет! – бодро произнесла Любаша. – Заждались?
Две девушки, сидевшие на диване, – ветврачи предыдущей смены – оторвались от телевизора, где с кнутом в руках довершал наведение справедливости благородный цыган Будулай.
– Ой, Любаха? Ты, стало быть, сегодня дежуришь? А с кем?
– С Маринкой. Примчится небось, как всегда, в последний момент… Я вот далеко живу, так я всегда вовремя. Да ещё Анечка, спасибо ей, подвезла…
– Анька, ты, что ли? Приве-е-ет!..
Собравшиеся в кабинете хорошо знали друг друга, лишь Сергей был здесь чужаком. Жизнь выдавала пенки: всего несколько часов назад в этом же спортивном дворце сходная ситуация не доставила ему удовольствия: «позабыт-позаброшен, никто меня не любит»… И, поди ж ты, суток не прошло, а глубокое инкогнито стало весьма даже желательно, и он тихо присутствовал на пороге, не претендуя на Анино общество и не привлекая внимания. Но бутерброду положено падать маслом вниз – девицы дружно уставились на него и потребовали объяснений.
– Это кто? – бесцеремонно разглядывая парня, спросила та, что казалась постарше.
– А, привёз тут меня один, – как бы между делом бросила Анна. – Серёжей зовут. Ну, так как у вас тут? Порядок в танковых войсках?
И Сергей перевёл дух, видя, как улетучивается возникший было интерес к его скромной персоне: подумаешь, очередной ухажёр. Мало ли их за Анькой Смолиной вьётся…
– Пока работка не бей лежачего, – отозвалась девица помладше. И захлопотала: – Чайку, кофейку? Смотрите, как о нас беспокоятся…
На маленьком столике стоял автоматический чайник «Сименс», рядом красовалась большая банка кофе «Голд-Нескафе» и чай «Липтон» в пакетиках. Европа, блин!.. Любаша приподняла белоснежную салфетку, покрывавшую обширное блюдо. Там были разложены сэндвичи, поштучно упакованные в прозрачную плёнку, – с ветчиной, сыром и зеленью. Только сунуть в здесь же стоящую микроволновку, и…
– «Пепси», «Фанта» и минералка в холодильнике, – собирая сумочки, предупредили девицы.
– А пицца где? С анчоусами и грибами?.. Безобразие!.. – расхохоталась Любаша. – Да чтобы я ещё сюда хоть ногой!.. Невозможно работать!..
– Давай я с тобой останусь вместо Марины, – предложила Аня. – Я всем этим гамбургерам применение быстро найду…
Люба живо повернулась к ней и раскинула руки, шутливым движением загораживая накрытый стол от подруги. Девчонки прыснули со смеху, а Сергей вдруг подумал, что каждая из них наверняка провела не одну бессонную ночь, спасая лошадиные жизни. Принимая трудные роды, зашивая поранившихся, выхаживая больных… Да ещё чаще всего в темноте, сырости и тесноте. Конюшни-то у нас порою такие, что конюхи уходят спать в денники к лошадям, поскольку с ними просто теплей. А то водопровод (не говоря уж о канализации) запросто может оказаться в планах на следующее тысячелетие, и воду для лошадей возят за километр. На саночках. В двадцатилитровых бидонах…
То есть возмутившее Любу отсутствие пиццы было, без сомнения, самым худшим несчастьем, которое с российским лошадиным доктором может произойти.
