– Может, это его мать мстит вам?
– Нет, мы Виктора не реже трех раз в году увольняем, а потом снова принимаем. Специалист ценный, видели, какая у нас красота. Альпийские горки, фонтанчики, водопады, это он все придумал и сделал. Руки золотые и фантазия работает, а как напьется, дурак – дураком. Мы и лечить его пытались, нарколога приглашали, все напрасно. Нет, Вера гадить не будет.
– Ладно, кого-нибудь принимали месяц назад?
– Никого.
– А раньше? – допытывалась Истомина.
– Разрешите, я Антонине Сергеевне позвоню. – Алло, Тоня, месяца два назад кого-нибудь брали на работу из обслуживающего персонала? Валентину Рассохину? Больше никого? Спасибо. Я в это время в командировке был, вот и запамятовал. Ну, что я могу о ней сказать, работает неплохо, претензий особых нет, незаметная. У нас технички все горластые, как проводим собрание, так наперегонки права качают, а Валентина всегда в уголке молчком сидит, ни с кем не дружит, какая-то она угрюмая.
– В тихом болоте черти водятся, – заметила Гелена Казимировна.
– Бывает, – согласился Алексей Михайлович. – Вообще-то, Рассохина у нас работала раньше, ходили слухи, что она не чиста на руку, вроде подворовывает у отдыхающих. Но доказательств не было, коллектив только формировался, так что всякое случалось. Когда произошел дефолт, людей отправляли в неоплачиваемые отпуска, а Валентина попала под сокращение, она тогда несколько месяцев у нас проработала.
– Как же вы ее снова взяли?
– Два месяца назад уволилась одна наша сотрудница, срочно нужна была замена, вероятно, кто-то о Валентине вспомнил и рекомендовал. Если нужно, я узнаю в кадрах.
– Не надо. Алексей Михайлович, можете нам незаметно показать Рассохину?
– Конечно, она на втором этаже главного корпуса убирается, кстати, там и столовая находится. Думаете, ее рук дело?
– Это только версия. Геля, ты будешь знакомиться с уборщицей.
– Хорошо. Алексей Михайлович, где она сейчас может быть?
– У отдыхающих утренние процедуры заканчиваются, уборку в их комнатах произвели, значит, коридор и холлы намывают, – ответил тот.
– Если так, то я за вами следом пойду, а вы с Валентиной заговорите. Потом сама сориентируюсь.
– Договорились. Анна Сергеевна, не забудьте, у Антонины ваши курортные книжки, там вписаны все процедуры, которые вы хотели принять. Я пошел, еще созвонимся. Проводив завхоза, Гелена Казимировна крикнула, – Крыська, выходи, я тебя сейчас в сумочку посажу, Ань, покажи до какого места молнию застегивать, чтоб наша девушка не задохнулась. Все, мы потопали на поиски хулиганки.
На лестничной площадке второго этажа главного корпуса стоял завхоз. Увидев Гелену, молча двинулся по длинному коридору, мимоходом поздоровался с женщиной, которая старательно протирала полы в холле, затем подошел к Рассохиной. Новицкая тихонько шепнула, – Крыся, я сейчас иду к главной подозреваемой, принюхивайся и прислушивайся. На тебя вся надежда. Ты чего молчишь, отзовись. Собачка едва слышно тявкнула.
– Поняла. Приблизившись к уборщице, она запела, – я смотрю, вы тут без конца драите и трете, устаете, наверное? Та недовольно зыркнула и промолчала. – Раз так стараетесь, значит, хорошо платят, – не отставала Гелена. – Как же, дождешься, – зло буркнула Рассохина, не переставая двигать шваброй. – Одним все, а другим шиш с маслом. Женщина, проходите уже, не мешайте работать.
– Ну, извините, – сказала Гелена Казимировна и засеменила дальше. Подойдя к стеклянным дверям столовой, ахнула, – Крыська, тут такая красота, кругом цветы, гобеленовые картины, скатерти льняные, салфеточки матерчатые, сервировка, как в ресторане. Жалко, что ты ничего этого не увидишь. Та недовольно фыркнула.
– Ну, извини, продолжаем работать. Сейчас поднимемся на третий этаж, и я поговорю с другими уборщицами, надо проверить, может, они здесь все такие злые.
Когда они вернулись к себе, Анна Сергеевна недовольно спросила, – вы чего так долго, я уже стала волноваться.
– Мы проводили опрос, чтобы выяснить морально-психологический климат и настрой коллектива, – пояснила Гелена, выпуская собачку из сумки.
– А проще нельзя?
– Можно. Крысечка, скажи, первая тетка плохая? Злая? Та кивнула. – А другие тети хорошие? Собачка оскалилась.
– Гелька, я тебя защекочу, – пригрозила подруга.
– Ань, я думаю, это Рассохина, видно, что она очень завистливая и злая на всех. Даже на мне сорвалась. Потому и ведет себя тихо, чтобы не проявлялась ее злоба. Я потом поговорила и с другими уборщицами, все приветливые, улыбчивые, вежливые, к Татьяне Алексеевне с большим уважением относятся. Крыся все подтвердила. Что теперь будем делать?
– Через полчаса идем на обед, наши курортные книжки я взяла. Потом у нас небольшой отдых, ингаляция и посещаем косметический салон. Оля Шепель приедет к одиннадцати вечера. Я думаю, что одну видеокамеру установим у входа в столовую, а куда еще, не знаю.
– Ань, у уборщиц должна быть комната, где они оставляют рабочие халаты, хранят порошки, мыло, веники-швабры. Может, там?
– Умница, толковая идея. Да, я переговорила с Антониной Сергеевной, она сегодня запустит слух о том, что завтра ожидается очередная проверка по анонимке. Если мы правильно вычислили Рассохину, то она должна как-то проявиться.
– Хорошо бы, а то я по дому заскучала.
– Гелечка, ты что, мы же только вселились, живем в шикарных апартаментах, готовить не надо, процедуры такие приятные и мужиков полно. Признавайся, тебя уже пытались охмурить?
– Да какие тут мужики. Я присела в холле на диванчик, чтобы отдохнуть от беготни по этажам, так один прицепился и вместо комплиментов сходу начал спрашивать, от чего лечусь, какие процедуры принимаю, у какого врача была на приеме. Я сказала, что у венеролога, так он сразу слинял, – хихикнула Гелена.
– Не переживай, мы здесь не задержимся. А хочешь, завтра вечером в театр оперетты сходим, Олю пригласим.
– Завтра у них какая-то поп-группа выступает, а послезавтра, кажется, «Сильва».
– Отлично, послушаем Кальмана. Что-то мы с тобой заговорились, пошли обедать. Крыся, твоя мисочка с блинчиком и сметаной в прихожей. Сиди и не высовывайся в окно, а то еще на тебя анонимку напишут, – засмеялась Анна Сергеевна.
Утром первой, как всегда, поднялась Гелена Казимировна. выпустила Крысю, наказав далеко не убегать и справить нужду под ближайшим кустиком. Потом вернулась и крикнула, – Ань, я знаю, что ты уже не спишь, вставай, а то мне скучно. Услышав телефонный звонок, взглянула на высветившийся номер в мобильнике и торопливо произнесла, – а впрочем, можешь еще поваляться в постельке.
– То вставай, то лежи, – пробурчала Анна Сергеевна и приоткрыла дверь своей спальни. – Интересно, с кем это она щебечет. Ладно, после душа будем пытать и щекотать. Выйдя из ванной комнаты, взглянула на подругу, – а чего это у нас глазки так сияют, откуда румянец взялся, давай, рассказывай.
