– Еще нет.
– Тогда дождемся Комарова, для него прибор тоже поставьте. А Крыська где?
– Прибежала с Дуськой, они полопали, теперь во дворе на травке под кустом сирени отдыхают. Наша морда все время тявкает, наверное, учит подружку уму-разуму.
– Почему я Прошу не вижу?
– Потому что умотал на свидание к своей попугаечке. Скоро заявится, – улыбнулась Анна Сергеевна. – А тебе, Андрей, надо, чтобы все были дома.
– А как же, люблю, когда все крутятся под ногами, бегают, болтают. Анечка, ты куда, я еще тебя не поцеловал.
– Тогда целуй скорее, надо Геле помочь.
– Ой, да ладно, целуйтесь уж, сама управлюсь, – вошла в гостиную подруга с подносом.
– Гелечка, я тебя тоже люблю, – засмеялся генерал. – Вы у меня самые лучшие в мире женщины.
Пока подруги накрывали на стол, Веселов передал Комарову разговор с дворником.
– Хватит о делах, – скомандовала Гелена Казимировна. – Мойте руки, потом договорите.
– Привет, Комаров, почему без штанов, – раздался крик попугая, влетевшего в окно.
– Прошка, прекрати болтать, а то башку откручу, – рассердилась Анна.
– Приколоться хочу, а ты – откручу, – обиделся попугай.
– Тогда придумай, что-нибудь поумнее.
– Проша, ты уже познакомился с Крыськиной подружкой? Она тебе понравилась? – спросил Веселов.
– Дуська-блондинка, но не картинка, – буркнул тот.
– Можно подумать, что Крыся – красавица, – хмыкнул генерал.
– Крыся одна такая, самая крутая.
– Тут с тобой не поспоришь.
– Болтун, ты есть хочешь? – вмешалась Гелена Казимировна.
– Хочу, потом улечу.
– Тогда марш на кухню, я тебе ананасик приготовила.
– Дай тортика кусочек и винца глоточек.
– Перебьешься. Совсем разбаловался. Что за дом, все тобой командуют, все чего-то требуют. Один только мой котик молчит, спит себе на диванчике и никого не беспокоит, – пробормотала Геля.
– Весело у вас, Андрей Петрович, – улыбнулся Комаров.
– А мне нравится, когда их всех слушаю, на душе так хорошо становится. Ну, так что будем делать?
– Предлагаю пригласить Тамару Марковну в отдел и побеседовать с ней. Потом сориентируемся.
– Мне кажется, Борис, что Андросов может встречаться в ресторане с Носковым и там обсуждать все вопросы. Хорошо бы засечь их вдвоем. Но никому из наших нельзя там появляться, они их срисуют на раз.
– Андрей, давай мы с Гелей будем тоже обедать в ресторане, – вмешалась Анна. – Две состоятельные дамы приехали на отдых, не по кафешкам же им бегать. Нацепите на Гелину шляпку видеокамеру, в первый раз, что ли.
– Товарищ генерал, это самый лучший вариант, – поддержал Анну Сергеевну Комаров.
– Да я понимаю, но так не хочется привлекать их в очередной раз.
– А нам очень даже хочется, правда, Анечка? – вплыла в гостиную Гелена Казимировна.
– Ладно, – вздохнул Веселов. – Готовьтесь к завтрашнему походу в ресторан. Звони, Борис, Тамаре Марковне, подхвати ее где-нибудь подальше от дома, вези в отдел и беседуй. Проводив подполковника, он молча поднялся на второй этаж. Подруги переглянулись, Анна последовала за мужем.
– Андрей, ты не заболел? – с тревогой спросила она.
– Нет, Анечка, просто устал. Я полежу немножко на диване, хорошо?
– Конечно, а хочешь, я тебе чай с мятой заварю?
– Не возражаю.
Анна Сергеевна быстро спустилась вниз.
– Ань, что с Андреем? – спросила Гелена Казимировна.
– Говорит, что устал. Я хочу ему чай с мятой приготовить.
– Возьми мой термос, там настой из разных трав, я туда снотворного капну, чтобы он хорошенько выспался, и уложи Андрея сразу в постель. Он раньше утра не проснется. И приходи скорее, у нас работы много.
Взглянув на вернувшуюся подругу, Гелена закудахтала, – вот чего ты расстраиваешься, устал человек, спит мало, работы много, все время о ней думает, он же не двужильный.
– Гелечка, я, когда укладывала Андрея в постель, он даже не сопротивлялся, – всхлипнула Анна.
– Вот и хорошо. Отдохнет, как следует, завтра будет как огурчик. Я тебе обещаю. Хватит ныть, давай готовкой займемся. Мы когда с тобой к Алешке пойдем?
– Завтра часа в четыре.
– Тогда я буженинку запеку, синенькие с творогом, орехами и чесночком сделаю, утром тесто на пирожки и плюшечки поставлю. А ты начинкой займись, потом курицу пожаришь. Андрей проснется ужас, какой голодный, ты ее в микроволновке и разогреешь. Ткемали к ней подашь.
– Он больше с аджикой любит, – снова всхлипнула Анна Сергеевна.
– Анька, не раскисай, ты уже решила, в чем пойдешь в ресторан?
– Нет, не знаю, не думала.
– Значит, так, наденешь кремовый брючный костюм, бриллиантовые сережки с изумрудами и такой же браслет. А я – светло-серое платье из крепа, серебряный кулон с бирюзой, и такие же серьги. Надо еще про кольца не забыть, обувь подобрать и сумочки. Ань, какую мне шляпку нацепить?
– Белую с полями, на ней цветок большой, в нем легко видеокамеру спрятать. Гелечка, может, Крыську спросим про Андрея?
– Обязательно.
– Анечка – кралечка, – защелкал клювом попугай. – Андрей спит, у него ножка болит.
– Ну, вот, подруга, старая рана о себе напомнила, не в первый же раз. Я дам тебе Варину мазь, она согревает и лечит. Ты ее на бинтике к ране приложи, потом вату, и лейкопластырем залепи, чтобы во сне повязка не сдвинулась.
– Ну, почему он никогда не говорит о своих болячках.
– А то ты не знаешь, не хочет любимую жену лишний раз волновать. Ой, что я тебе забыла рассказать. Провожаю дворника Василия, он и говорит, – хороший мужик твоей подружке достался, человек стоящий, еще и статный, на лицо приятный.
– Я отвечаю, – Анечка тоже красивая, а он мне, – раньше она хужее была. Тощая, одни глазища да ноги, зато сейчас все при ней. Потом спрашивает, – чего ж ты, Гелька, замуж не вышла? Я ему отвечаю, если бы встретила такого как Ленечка, может быть и вышла. Василий вздохнул и говорит, – таких сейчас уже нет. Он тебя крепко любил, как куклу наряжал, во всем потакал, только что на руках не носил. Но ты, Гелька, молодец, как была смолоду простой, веселой и доброй, такой и осталась.
– Я всегда говорила, что Василий к тебе не равнодушен, – улыбнулась Анна Сергеевна.
– Ну, ты и скажешь. Он же вечно ко мне цепляется, то над шляпкой смеется, то ему платье не нравится, и козой обзывает.
– Может, это у него такое ласковое слово. Подожди, кажется, мой мобильник затренькал. – Слушаю, Борис, Андрей не отвечает, потому что спит, старая рана разболелась. Давайте сделаем так, если ничего нет секретного, то я сейчас все запишу и утром передам. Ему на свежую голову лучше думается.
