Оля вперила в парня раздосадованный взгляд, Артем воспользовался моментом и положил лысый кусок пиццы ей на тарелку, ловко стащив старый.
– А где Эдик? – вспомнила я четвертого из младшей группы, самого толкового. – Не с вами?
– Он в прошлом году к родителям вернулся. – Оля вспыхнула таким осуждением, будто считала его решение невероятной глупостью. – В какую-то унылую глубинку.
– Угу, в Ярославль, – весело вставил Костя, – та еще глухая деревня.
– Вот и я говорю, дере… – та осеклась и прищурилась. – Опять троллишь?! Ничего говорить не буду, ни-че-го-шень-ки!
И вгрызлась в подложенный кусок лысой пиццы, явно не заметив подмены.
– Я Эдику письмо подробное написал, – со всей серьезностью сообщил мне Костя. – Рассказал, что происходит и позвал к нам. Думаю, он приедет. Уж кому, а ему рассудительности не занимать…
– Стопудово приедет, – перебила Оля с набитым ртом, напрочь забыв про собственные угрозы. – Никому не охота, чтобы на них напали их же недавние друзья, находящиеся под контролем злобных сверхсуществ! А вы нас, если что, защитите.
Я натянуто улыбнулась. Пятерке из Потока до случайных людей никакого дела нет, охотятся именно за мной, чтобы узнать кто Вестник. Самое безопасное для ребят – находиться подальше отсюда. А уж Оле… Ей лет восемнадцать, инициация прошла примерно в то же время, что и у Артема. То есть, совпадает с движением границы, и она девочка. С виду канонический Вестник. Враги вполне могут углядеть в ней потенциальную кандидатуру… Она теперь со мной под одной крышей! С другой стороны, вдруг Крис, не сумев до меня добраться, решит перестраховаться и убить всех подходящих по возрасту одаренных девочек в городе, стране или вообще? С него станется, да и с прочих заграничных товарищей тоже! Тогда ей, наоборот, под охраной надежнее…
– Все, не мешай, – бросил мне Артем, по-прежнему с заметной обидой. – Так вот, храбрый зайка прыгнул на чудовище. Щупальца вмиг окутали его, подняв высоко над землей!
Слушатели уставились на него, затаив дыхание, я пожала плечами и вышла из гостиной. Все равно приметила, что к компании неподалеку присоединился новый отпечаток. С его обладателем-то мне и надо поговорить! О том, что творится в доме, и как с этим жить.
Знакомая энергия привела меня в зал с множеством стульев вокруг овального стола, три из которых были заняты. За сквозной аркой была видна напичканная бытовой техникой комната. О, здесь есть кухня с нормальной духовкой! Увы, это был единственный повод для радости. От уделанной с особой жестокостью плиты расползался запах пригоревшего молока, на стеклянной поверхности отпечатался круг от стакана. Свинство! Я застыла на пороге, позабыв, зачем пришла. Видимо, раздражением от меня полыхнуло неслабо, обсуждающие чересчур мощное отопление голоса стихли, вся троица повернулась ко входу.
– Приятного аппетита, – сказала я вежливо и посмотрела на того, кого узнала. – Как Оксана?
– Какая Оксана? – пробормотал Лёня и подергал кончик обмотанного на вокруг шеи шарфа.
Снял бы его, на отопление бы жаловаться не пришлось! Впрочем, не мне сейчас насчет шарфов замечания делать. Остальные одаренные типы тоже были мне смутно знакомы: и пухлый любитель подтяжек, и обладатель густой черной бороды. Но имен не вспомню.
– Ах, та Оксана… – В Лёне забрезжил проблеск осмысленности. – Хорошо. Наверное. Давно ее не видел.
Вот это любовь! А проблем-то год назад было, когда они ее с Владом поделить не могли. И зачем я переживала? Что я вообще понимаю в отношениях?…
На кухне что-то громыхнуло, из арки выбежала Кира, с закатанными рукавами помятой блузки.
– Кофемашина работает! – отрапортовала она и покосилась на любителя подтяжек: – Просто тыкать куда попало не надо.
Хапнув меня под локоть, потащила в коридор, бросив столу на прощанье:
– Осваивайтесь, не стесняйтесь. Захотите отлучиться – звоните, открою ворота.
Вдогонку прилетело коллективное облегчение. Видимо, обрадовались, что можно и дальше кипятить молоко до умопомрачения и ставить стаканы как попало. Нет, от готовки на общей кухне я лучше воздержусь. Успеть за Кирой оказалось непросто: то ли она куда-то очень торопилась, то ли я слишком выспалась. Настоящий бег с препятствиями. Черт подери тех, кто разлил на полу скользкую гадость и выкатил пуфик из своей комнаты за дверь! Чтоб он им всю жизнь по пути попадался, и безо всяких колесиков… Кириной спиной я любовалась до конца коридора, догнала лишь у поворота к панорамным окнам. Ого! Во внутреннем дворе раскинулся сад, огромный, размахом действительно напоминающий парк. Заснеженные дорожки, лавочки, деревья и кусты сливались однотонную белую картину, но весной вид должен быть впечатляющим. Только кто за всем этим ухаживать будет?…
Рядом с окнами, за обыкновенной, похожей на все остальные аркой, пряталась дополнительная лестница – боковая, ведущая наверх. Оказывается, в доме есть мансардный этаж. Череда крутых ступеней, устланный ковром холл и всего две двери. За одной из них такая же комната, как моя. Разве что вместо кровати – диван. Кира плюхнулась на него, напротив заваленного бумагами столика, и кивнула на холодильник с магнитом в виде… хм, задней части плюшевого кота, предположительно застрявшего между камерами. Сдается мне, этот креатив в комплект не входил.
– Все, что найдешь, все твое, – обрадовала она, поправив съехавшие на нос очки. – В смысле, наше. Я до сих пор не позавтракала, каждую секунду кому-то внимание нужно. То расскажи-покажи, то курьера встреть, то кофемашина у них не машинит, то работы дай. Нетерпеливые какие!
Ожидая очередного разгула фастфуда, я осторожно приоткрыла дверцу и обнаружила стену из контейнеров с наклейками итальянского ресторана. По сравнению с пиццей просто праздник! Плюс пугающие запасы кефира. Пока я разогревала еду в микроволновке, Кира сгребла свой канцелярский кошмар в тумбочку и накрыла на стол.
– А почему Паша поручил всех гостей тебе? – спросила я, давно заметив, что в здании его нет. – Сам-то где?
– В Питере, – огорошила Кира, намотав на вилку спагетти в таком количестве, что получился шарик. – До завтра. Есть там один вем, из старых знакомых Ливанова, психолог от бога. С нашим дорогим наставником разругался в незапамятные времена, не сошлись в подходах руководства психологическим центром. С тех пор практикует в крутой клинике, имя себе сделал. Если получится его переманить, будет м-м-м…
К чему относилось последнее – к божественному психологу, или целиком запиханному в рот шарику спагетти, я не поняла. Ясно, что кадровая работа идет вовсю. Если память на энергетические отпечатки меня не подводит, половина «Перспективы» уже тут. Филиал практически! Под Пашиным руководством. Мир сошел с ума, иного объяснения не вижу.
– Я до сих пор в шоке, – призналась я.
– И я! – горячо поддержала она, проглотив не жуя. – Захапал себе мою идею. Бессовестно, будто так и надо. А фыркал-то сколько, вспомни. Корпорация зла, ерундой маюсь, фу-фу-фу, страшно и стыдно! А теперь делает умное лицо. Гад. Ну, ничего. Я ему это припомню… еще пару сотен раз!
