– Так мне и надо, – облегчила я ему задачу. – Сама виновата. Знала прекрасно, куда иду. Вот и получила. Еще легко отделалась.
Он засветился усталым, непривычно блеклым раздражением. Глянул на развесившую уши девицу и сквозь зубы скомандовал:
– Идем в машину…
И правда, хватит с меня сегодня клиник.
На подземной парковке тонули в темноте пустые расчерченные ряды. Кроме нас – ни души. В машине было тепло, на заднем сидении валялось смятое одеяло. Я закуталась в него, ожидая, что сейчас заурчит мотор, и поползет мимо серая стена. Увы, она осталась неподвижна, зато Паша повернулся ко мне. По дороге сюда говорить со мной было бесполезно, укачало за первые секунды, практически отключилась. Потом была приемная с аквариумом, врачи, обезболивающее, перехваченные взгляды с невольно вытянутой энергией – от каждого по чуть-чуть. Пришла в себя. Видимо, умирающей и несчастной больше не выгляжу, раз так сердито стучат по рулю и требуют:
– Рассказывай, что случилось.
Рассказывать… Слишком много всего, а показывать… Нет, не буду. Во рту разлилась противная горечь, опять навалилась слабость.
– У меня был тяжелый день, – пробормотала я. – Хочу спать.
– А я не хочу, – язвительно протянул он. – У меня день выдался замечательный: приехать с рассветом из другого города, узнать, что Вестник в наших узких кругах стал известнее гребаной Кисы. Метаться между распсиховавшимися вемами, изображая удивленного идиота. Выпроваживать нафиг бессмертного любителя сладостей, чтоб его диабет разобрал! Посреди встречи с партнером срываться, чтобы вытаскивать из очевидной западни тебя, гадая, насколько сильно ты успела вляпаться и спалиться перед Советом, раз из их клиники энергией светишь. Но больше всего мне понравилось здесь пару часов дожидаться, глубокой ночью, в компании тупой рыбы. Давай пожалуйся мне еще! Выкладывай про свое геройство, что за цирк с переодеваниями, о чем теперь знает Совет, и к чему готовиться завтра!
Опалило чужой бессильной яростью, я перевела дыхание и плотнее замоталась в одеяло. Так себе кокон, конечно…
– Новости не смотрела и не слушала, но благодаря нам обошлось малыми жертвами, – произнесла я, чувствуя, что если не возьму слово, услышу продолжение этой пылкой речи. – Владу удалось снять внушение с людей, и фон очистить. Стерильно получилось, как и не было ничего. Ему нелегко пришлось… Он остался там, с Анитой.
– В психиатрической клинике? – уточнил Паша и, дождавшись моего кивка, ехидно добавил: – Давно пора. Позже навестишь. Надеюсь, они ему помогут!
– Я тоже.
– Что? – Его взгляд вмиг растерял все веселье. – Этот олень себя чем-то выдал?
– Нет, – ответила я честно. – Ничем. Я им сказала.
Он выпустил руль и выдавил единственное:
– Зачем?…
– Затем! Владу хуже становится. С каждым днем. Я вижу. Снами-видениями кроет, с ума сводит. Ты знаешь, как тут помочь? Нет? И я не знаю!
– А они, по-твоему, знают?…
– Если не смогут, то никто не сможет, – отрезала я. Все равно ничего не изменишь. – И Владу необходима защита, а ты сам говорил, что в твой центр его забрать нельзя…
– Лейка, – оборвали грубо, – что ему известно о Вестнике?
– Все.
– Отлично! – Воздух прорезали всполохи досады и гнева. – Подарочной лентой-то его перевязать не забыла?
– Он не выдаст Артема, – заявила я убежденно. – Они лучшие друзья. Ради него Влад на эту силу и согласился.
Вместе с откровенной усмешкой мне досталась изрядная порция скепсиса. Пожалуйста! Может думать что угодно, а я во Владе уверена. Кажется, мы высмотрели одновременно – он был уже не в клинике. Судя по стороне, в которой мерцал знакомый огонек, находился в своей квартире. Точнее, в моей. Это как минимум означает, что домой его отпустили.
– Совет ему поможет, – повторила я, потому что уж очень хотелось поверить. – Влад им нужен, чтобы остановить гадов из нижнего Потока.
– Считаешь, они собираются их останавливать? Исчезнут ловушки, зато будет живой Вестник. Сплошные неудобства. Я уж молчу о возможных жертвах среди обычного населения, которые при развязанной войне неизбежны. Но ты права, Влад им пригодится. Для зоопарка любопытный экземпляр.
Я не стала это комментировать. У Паши есть повод злиться, а у меня – не продолжать перепалки. Перебор по ним сегодня!
– Спросила Соню про Тео. Она о его планах остаться была не в курсе. Когда услышала, очень… удивилась.
Если можно так интерпретировать тот нецензурный возглас, с которым она выронила в набранную ванну шампунь. Пены было много, как и ответных вопросов. Конечно, я выражалась витиевато – отец ее ребенка изволит переехать к прочим одаренным и на ней жениться. От последнего у Сони отвисла челюсть, и я окончательно уверилась – спрашивать согласия невесты у неандертальцев не принято!
– Плохо, – скупо отметил Паша. – По-прежнему неясно, что от него ждать.
Я пожала плечами. Больше с ней ничего обсудить не получилось. Сначала я пыталась прийти в себя и перестать всхлипывать, потом смыть кровь, затем спорила из-за платья, но решила, что лучше уж в нем, чем в нижнем белье. Ошиблась. По-моему, разницы не было бы никакой! А после нам пришлось попрощаться.
– Это ведь не все, – удрученно констатировал Паша. – Договаривай! Боевыми травмами ты где обзавелась?
– С Крисом, – выдавила я, испытывая неистовое желание впитаться в одеяло, – встретились ненадолго.
– Только не говори, что он Совету попался. Чего нам не хватало, так это их приватного общения. О чем договорятся, можно не угадать.
– Нет, не попался.
– А что с ним?
Горло сжалось, подкатили слезы. Я глубоко вдохнула, пытаясь задержать дыхание и унять их. Прикушенная губа, концентрация. Опущенный взгляд, произнесенное на выдохе:
– Ну…
Что сказать дальше – не придумала. Любые слова не хотелось произносить вслух. Даже вспоминать о случившемся не хотелось. Обсуждать тем более.
– Ну?…
– Я не представляла, – голос дрогнул, глазам стало мокро, – что смогу такое.
– Какое?
– Он… – Черт, не то. – Я…
– Не томи, – припечатал Паша несдержанной злостью. – Говори нормально. Или покажи, и не морочь мне голову!
Слезы как рукой сняло.
– Да убила я его, убила! Не совсем его, конечно. Но хоть так!.. Случайно удалось. Считай, повезло! Под руку кое-что подвернулось. Вся эта кровь… Вот и переоделась. – Я шумно сглотнула и подняла глаза. Он смотрел на меня, не моргая, по салону едким облаком расползалось замешательство. Пожалуйста! Сам хотел знать. – Кстати, что такое «СиЭСАй»?
– Сериал, – ошарашенно отозвался Паша, – о расследованиях.
– А-а-а, – протянула я, избавляясь от одеяла. Жарковато тут. – Тело осталось через дорогу от клиники, в каком-то пустом офисе. Может, уже нашли. Или нет. Место заброшенное.
