Отмершая метель бросила в лицо колючих крошек, по центру деревни зашевелился пепел. Я отступила – и чтобы не задело, и к точке выхода поближе. Лед на фонтане таял, обнажая изрезанную пылающим орнаментом нижнюю белокаменную чашу. Верхние плавились изнутри и снаружи, стекали вниз. Иллит отдернула руку, небо вспыхнуло огнем – жарким, ярко-оранжевым, совершенно несвойственным миру. Это не Вестник сделал! Фонтан осыпался горстью пепла, мгновенно утонувшей в бесформенной талой луже. Та растекалась маленьким прудом, некогда агрессивная энергия беспомощно металась. Что за?…
– Ида, – прозвенел холоднее любого льда хрустальный голос, – не спрячешься.
Мир молчал, не решаясь напасть, земля тревожно пульсировала. Что бы ни происходило, девочку оно пугает безумно! Иллит взглянула на пруд и двинулась к крыльцу того самого дома. Именно оттуда в мой прошлый визит снежные медведи лезли защищать фонтан. Наверняка неспроста! Что-то с тем домом связано… Я кинулась следом. К черту привычную тактику! И сама могу попробовать ее остановить, своей энергией.
Набравший силу импульс улетел в спину этой гадине, в ответ практически током шарахнуло. Итог: то ли звезды из глаз посыпались, то ли с полыхающего неба искры. Вторая попытка стоила дороже, сшибло с ног, в прямом смысле вернув на землю, кроваво-серый ковер обжег. Зазвенело напряжение, пепел оторвался на добрый метр от земли. Метель улетела выше, закружилась воронкой над нашими головами. Ида вновь начала действовать! Только бы довела до конца…
– Отстань от нее! – крикнула я, в первую очередь, чтобы поддержать девочку.
Иллит ударила в третий раз, кажется, не глядя, потому что удалось увернуться. Другим вплеском она прорубила путь в пепельной гуще и взбежала на крыльцо. Наверху бесновалась метель, догорали тучи, за которыми не было ничего – черная вязкая пустота. Развалины дальних домов стали похожи на нечто тусклое, затертое, ненастоящее, а вся деревня – на объемный, неживой рисунок, и границы его сокращались, будто подпаленные по краям безжалостной зажигалкой. Мир самоуничтожается! Так же как джунгли!
Из дома выкатились снежки-шарики, зашипели угрожающе. Но раскрылись не медведями, а жалкими пятнами слякоти. Накатывали волны дикого жара, метель исчезала по капле, множа лужи и расширяя пруд. Ну я и дура! Это Базиль не сопротивлялся, а Иллит сдаваться не намерена. Я поднялась с дрожащей земли. Нужно просто мешать ей до последнего. Отогнать от дома, дать Иде время и возможность закончить.
Я хорошенько прицелилась, выпустила в небо залп леденяще холодных импульсов, прильнув спиной к забору, за которым белело и пульсировало восприимчивыми сгустками спасение. Пока что пульсировало… Попала верно, огонь колыхнулся, лизнул напоследок обрывки туч и угас. Жара спала, но всего чуть. Иллит небрежно отмахнулась и остановилась на пороге, даже не пытаясь пройти внутрь. Мир встряхнуло подобно настигнутой землетрясением комнатке с декорациями. Дальние развалины сгинули бесследно, следующие серели, превращаясь в смятый набросок. Дома по центру тоже делались схематичными, невнятными, уцелел лишь единственный – тот, у которого за пепельным маревом едва виднелась фигурка Иллит. Пруд разросся – мутный, дымящийся. Метнулся к ней, словно подозванный, и хлынул прямиком на крыльцо, сминая ступени, затекая в дом. Мир замер, мертвенно-выцветший, поставленный на бесконечную паузу. Что?! Как?…
Витающая в воздухе энергия рассеялась – и агрессивная, и нет. Вся, абсолютно. Наступила неосязаемая, страшная пустота.
– Лучшее, что она могла сделать, – зло произнесла Иллит, стоя с краю утекающего в черноту пруда, – это еще раз сдохнуть.
Мир поблек окончательно, безобидное отныне пространство смялось. Не рванет… Попросту тихо сотрется из Потока. Я закрылась всеми способами, какими могла, повернулась к бесполезной уже точке выхода. И сделала единственное, что оставалось – оттолкнувшись, рванула на поверхность. Прочь отсюда.
Качнуло на сияющих волнах, из ниоткуда выплыла стена в цветочных обоях. Я выбралась? В честь возвращения в реальность затрещала голова, в уши вклинился противный гул. Многовато энергии потратила… С губ сорвался стон, в руки тут же ткнули стакан воды. Отпила на автомате, цветы перед глазами обрели четкость. Кухня… Я сидела в углу, на кухонном диванчике, сверху нависала Анита, видимо, для галочки спрашивая:
– Ты ее в верхние миры с собой забирала?
– Была идея, – я сокрушенно сжала стакан. – Не получилось…
Потому что я все испортила. Следовало тащить Иллит в незнакомый ей мир! Она убила эту девочку, она помнила ее смерть, ее характер, ее страхи. Да и Ида, узнав гостью, испугалась. С чего я решила, что если у пятерки в правилах не ходить в верхний Поток, то их там ждет неминуемая гибель? Очень даже можно отбиться. Я-то еще и задачу Иллит упростила по максимуму. Конечно, она выбралась оттуда. Скоро опять увидимся, и гадать нечего… Черт!
– Зато тут отлично получилось, – подбодрила Анита, отняв у меня норовящий треснуть стакан. – Сбили на подлете. И пикнуть не успела.
– Сестру угробить успела, – процедила я, сообразив наконец-то где мы находимся. За стеной мерцал болезненно-бледный отпечаток, один-одинешенек. Но не факт, что так оно и было. – Их кухня?
– Да, пришлось задержаться. Иллит с тобой ушла в Поток с концами, так что у нас труп и девушка в глубоком беспамятстве. – Из-за покрытой бумажными снежинками двери донеслась возня, Анита на секунду оглянулась. – Хотим ее в нашу клинику забрать, попробовать в чувство привести. Проблем с официальной версией быть не должно – давно больной сестре стало хуже, вторая вызвала нас. Когда мы приехали, спасать было уже некого, а у хозяйки квартиры теперь такой шок, что самой помощь нужна. Скорая и полиция будут с минуты на минуту. Тебе лучше пока прогуляться, все же к фонду никакого отношения не имеешь. Или в машине подожди, с Этьеном.
Я послушно подняла себя с дивана. Не горела желанием ни встречаться с полицией, ни задерживаться здесь. Энергия в квартире была душной, тяжелой, остро пахло болью, какими-то лекарствами и отчаянием. Умерла, значит… Еще бы, при вторжении посторонней сущности подобной силы телу конец, едва из него уходят. Нет энергии – нет жизни. Сомневаюсь, что и второй сестре можно помочь. Иллит ей в маскировочных целях устроила ужасную кашу в подсознании. Но попытаться – надо, вдруг выкарабкается. Да и при самом безнадежном случае бросать ее нельзя. В чем она виновата?… Что любила сестру и не сбагрила в клинику даже после заманчивых предложений от Совета? Понимала, наверное, что вылечить шансов нет. Видимо, они близки были, очень. Близняшки все-таки…
Анита проводила меня в коридор, мимо прикрытой двери злополучной комнаты, из которой доносились приглушенные голоса. Что бы и на каком языке ни обсуждали Феликс с Робертом, я ни слова не расслышала. В ушах гудело нестерпимо, ныл бок. Мгновения в медленно ползущем лифте показались бесконечными, извелась и прочитала все надписи на панели с кнопками. Над десятым этажом были нарисованы еще кнопки, подписанные «крыша», «небо», «космос», «луна» и «высокие материи». Нет, спасибо, мне вниз…
Во дворе народа значительно убавилось, бушевал ветер. В капюшон залетал снег, но холод не чувствовался. Изнутри разъедала пустота, все было нереальным: желтый свет фонарей, отблески на сугробах, небо в точках звезд. Каждая деталь воспринималась фальшивой, нарисованной, ловушкой, из которой я не сумела вовремя выбраться, и теперь уже не выберусь никогда. Колотила нервная дрожь, от усталости подгибались колени. Идти в машину не тянуло, а отходить далеко было нельзя. Не хватало еще засиять энергией на весь город, мишень-то из меня сейчас легче легкого… Я бездумно пошла вперед, скользя по заледеневшему тротуару. Пересекла исчерченную следами шин дорогу, перешагнула через металлический заборчик. На детской площадке не было никого, лишь ветер скрипел качелями. Я стряхнула с сидения снег, села. По-прежнему не холодно. Глубокий вдох, задранная к небу голова. От космической черноты веяло умиротворением и вечностью, звезды блестели одуряюще ярко. Даже красиво. Спокойные, древние, невообразимо далекие, в том числе от нашей земной суеты. Ни черта не понимала в астрономии и созвездиях, но пожалела об этом впервые. Жутко хотелось тыкнуть пальцем в скопление сияющих точек и сказать: «Здравствуй, дорогой Орион, а у нас тут полная ж…» М-да. Глупо оно, потому что вряд ли это Орион. Качели колыхнулись, плавно поплыли ввысь, небо приблизилось и вновь отдалилось. Ох, неожиданно! Я вцепилась в поручни обеими руками, обернулась.
