Что делать, не представляла. Ни идей, ни плана. Ничего. С Яникой не справилась, а сейчас будет двое. Предупреждены и готовы. Да уж, надо поторопиться, чтобы убиться наверняка!
Я чиркнула вытряхнутой спичкой. Вспышка, бег пожирающего пламени. На блюдце упал обугленный кусок деревяшки, запахло паленым. Так-то лучше. Нечего тут благоухать супчиком. И ведь сама виновата – бросила где попало, на место не положила. А есть ли у них место? Просочились в багаж случайно, а до того вообще без спросу стянула. На блюдце прибавилось горелых огрызков, запах стал убойным. Даже голова закружилась.
В любом случае Артема я не отдам. Без боя так точно. Зажженная спичка стремительно чернела, почти задутое пламя вдруг выровнялось, подбираясь к пальцам. Черт! Я дернулась и уронила ее в кучу остальных. От входной двери разошлись деликатно прерванные трели. Кира, быстро примчалась. Позвонила ей, пока заваривала кофе, нужно было раздать долги. Вернуть припаркованную во дворе машину, точнее – ключи. Я сунула помятый коробок в карман и пошла открывать.
Кира переступила порог и принялась расстегивать молнию на высоченных сапогах, косясь в сторону комнаты. Чувствовалось недовольство с примесью облегчения. Высмотрела Артема, конечно, при ее-то нынешнем даре. И Иллит с Крисом высмотрят… Как только в реальность проберутся. Будто не заметив протянутую связку с брелоком, Кира выкрутилась из шерстяного пальто и играючи бросила его на вешалку. Ворох кудряшек, не потревоженных ни шапкой, ни капюшоном, короткое платьице, легкомысленные колготки. Не мерзнет?
– Горяченького не найдется? – развеяла она мои сомнения и повела носом. – Что-то сгорело?…
Я побрела на кухню, гостья – за мной. Поскрипывал под тапочками старый паркет, в боку кололо. Сбитое дыхание давило на легкие, казалось, ребра впились в них намертво. Кира приземлилась за стол и постучала ногтем по краю блюдца, наполненного останками спичек.
– Интересно время коротаешь, – констатировала она и выжидающе уставилась на меня. Секунда, другая, третья. Всполохи нетерпения. – Не спорю, костер – неплохой способ согреться, но какой-то уж радикальный. Можно чайку?
– Да… – Я сосредоточилась. Ключи – на стол, чайник – на плиту. – Машина во дворе.
– Видела, – сграбастав связку, Кира подкинула ее, со звяканьем поймала в полете и заявила: – Сейчас по чашечке, и поедем.
– Куда?…
– Как куда? Обратно в центр!
Серьезно было сказано, если не принимать во внимание беззаботный тон. Я опустилась на соседний стул. Отпила из чашки кофе – остывше-холодного, и призналась:
– Скверная идея. Мы с Пашей…
Во рту разлилась противная горечь, слово не подбиралось.
– Поцапались? – подобрали за меня. – Тоже мне новость. Три дня жжет. Сначала был как пыльным мешком пристукнутый, потом в режиме «не подходи – укушу», сегодня Леня, если ты такого помнишь, спросил где ты, и огреб по полной. У-у-у!
– Вот, поэтому и не надо обратно.
– Фе, – красноречиво отозвалась Кира. – Ему полезно! Не всегда получается, как он хочет. Салон ремонта чувства собственной важности в помощь.
Просто она не в курсе… подробностей. И последнего разговора по телефону, с «надоело» вместо прощания.
– Лейка, ты чего? – Ладонь стиснули теплые пальцы, встряхнув подобно удару током. – Вообще забей! Что бы там ни было… Ты его сколько знаешь-то?
– Столько же, сколько и ты.
– Точно… – Она над чем-то глубоко задумалась. – Слушай, это же Паша. По жизни ведет себя как мудак. Особенно если считает, что оно того стоит. Чем важнее цель, тем шире рамки. А цель обычно вполне благородная, что самое смешное. Короче, обычное дело. Переживаешь – скажи ему, что он придурок, полегчает.
Спасибо огромное. Все двенадцать лет как раз этой инструкции мне и не доставало!
– Если бы не ты, – Кира постучала пальцами по моей ладони, – хренушки бы Паша во все это ввязался и Ливановский центр выкупил. Кстати, там движуха ах какая, народ в боевом настроении, готов отстаивать вемовские права. В том числе от ловушек избавляться. «Сделаем Поток безопасным снова!» Хоть флаеры распечатывай. Лишь избранную ждем. А она что? Сидит, сопли жует. Вкусно хоть?
Я молчала. В ушах плескалась тишина, странно звенящая. Или…
– И где уже мой чай?…
Ох, чайник! Вот что это был за звук… Чашка заваренного чая, ложка сахара, перемешать. Подано.
– Наконец-то, – она отхлебнула, на мгновение блаженно зажмурилась. И в несколько крупных глотков осушила чашку до дна. – Буди мелкого ниндзя-террориста, и погнали.
– С ним все сложно. Ты не понимаешь…
– Артему в охраняемом здании надежнее, – отрезала Кира и, запнувшись, резко захлопнула рот.
– Так… – опешила я. Она непричастно моргнула, полыхнув виноватым смущением. – Тебе известно? Откуда?…
В ответ – отведенные глаза. Ясно. Вариант-то один. Паша… Не ожидала!
– Вчера сказал, – покаянно выпалила Кира, – когда я порывалась мелкого искать и за уши тащить назад. Объяснил, почему следует предоставить разбираться тебе…
Нашел повод для откровений! Впрочем… Вестника, в истерике сбегающего из дома, действительно чревато было трогать. Раз уж в нижнем Потоке знают, Кира погоды не сделает. Да и уши его на месте останутся.
– Я – никому, – уверила она и заговорщицки улыбнулась: – Кругом девочек ищут, а он… Круто!
Я махнула рукой и отправилась будить Артема.
В комнате никто не сопел, смятая кровать была пуста. Несносный ребенок невозмутимо вылез из-за двери и в три прыжка достиг шкафа, склонившись над грудой осколков бывшего оленя.
– Ему конец, – обрадовался он, – кажется, это было комбо.
А мне кажется, что кто-то нагло подслушивал!
– Настоящий шпион должен быть начеку, – шепнул мне Артем.
– И уметь тырить чужие ключи, – следом за мной протиснулась Кира. Окинула его многообещающим взглядом и пропела: – Здравствуй-здравствуй.
Тот попятился, заалев ушами. Чуют, наверное, что опять в опасности.
– Оу, олень, – непостижимым образом идентифицировала она груду, – бабушкин рождественский, из Венгрии. Как его угораздило?
– Упал, – почти не соврала я. После того как я его уронила, именно это и случилось. – Не жалко.
– Страшный был, – добавил Артем.
Нахаленок! Гляжу, шпионить – скучное занятие. Заплетенная в косички бахрома ковра и абажур с янтарными брошками вместо «глазок» тому подтверждение. Я поджала губы, он независимо засвистел.
– Давайте в темпе, – поторопила Кира. – Поехали.
– Погоди, – устыдилась я, рассматривая вопиющий бардак посреди комнаты. – Нельзя его так оставлять…
– Один момент. – Она простерла руки над кучкой осколков и с пафосом изрекла: – Покойся с миром! Все, а теперь на выход.
