Артем опустил глаза, резко скинул мою руку.
– Ее убили. В той яме. По-настоящему!
Я сползла на ковер, перед кроватью. Он узнал… Как?..
– Их давно убивают, да? – глухо сказал он. – И после каждой свой мир.
– Откуда ты…
– Я видел.
Видел? Черт!
– Всех Вестников убивают, – выдохнул он. Судорожно всхлипнул и закричал: – Почему ты мне не сказала?! Почему?!
Я подскочила с ковра, села рядом, Артем непримиримо отвернулся.
– Некоторые вещи лучше не знать, – честно ответила я в беззащитную макушку. – Поверь, в мире…
– Меня убьют! – Он заткнул уши и отчаянно замотал головой. – Их убили, и меня убьют…
– Нет! – Я обхватила его обеими руками, крепко прижала к себе. Артем фыркал, бодал в плечо, пытаясь вырваться. Худенький, все ребра наперечет, и сердце колотится, как у воробья. – Ни за что! Как вы там с Владом говорите – фиг им? Те девочки не умели управлять своей силой, а у тебя это здорово получается. И с каждым днем все лучше. Они были одни, а ты нет! У тебя есть я, Влад, Паша, которого ты не любишь, но он все равно поможет. Мы справимся! Да если что, я сама их всех прибью, обещаю!
Артем постепенно затих, но сопел сердито. Мы сидели в обнимку на кровати, среди разбросанных по всей комнате клочков бывших рисунков. Кролики… Что произошло там, в Потоке? Просто так чужие воспоминания ни на кого не набрасываются, их видят только те, кому хотят показать сами девочки. И до сих пор у них такого желания не возникало, иначе бы про миры было известно куда больше. Нири позволила мне посмотреть, потому что ее попросил Хранитель. Почему хозяйка кроличьего леса открылась Артему? Опять без Хранителя не обошлось. Или это очередная способность Вестников?
– Лейка! – Артем вдруг отодвинулся. Глаза у него были серьезные и по-прежнему обиженные. – Расскажи мне все. Я уже не маленький.
– Ага, не маленький, – я вытерла с его щеки след от фломастера, – только глухой. Сколько раз было сказано – не ходи без меня в Поток, и что? Ты спрашивал девочку, что с ней случилось?
– Нет! – отмахнулся он. Значит, Хранитель… Артем сжал кулачки и требовательно спросил: – Кто хочет меня убить? Ты знаешь?
– Те пятеро, – сдалась я, – которые живут за границей. Пока ты в их ловушку не попадешься, они тебя не найдут. От Хранителя держись подальше. Увидит кто вас вместе – пойдут сплетни. И страшилок с ним больше не смотри. В следующий раз сразу убегай и зови меня.
– А это не Хранитель был, – смущенно заявил Артем. – Это Соня.
– Что?! – Голова пошла кругом. – Кто?..
– Подруга твоя. Мы у точки входа встретились, познакомились. Немножко… погуляли. Потом она попросила ее… показать. И та показала.
Ох… Он просто случайно оказался рядом и увидел то, что ему не предназначалось. Обычный дар не даст такой возможности, стало быть это все-таки способность Вестника. Ну, Соня! Не нашла другого времени свои загадки разгадывать?! Или…
– Скажи, – выдавила я, – Соня поняла, что ты тоже…
– Наверное, нет, – пожал плечами Артем. – Она еще смотрела, а я… ушел. Не смог до конца…
Надеюсь, что нет. Очень надеюсь. Соня не сможет скрыть от Тео того, что знает сама, даже если захочет. А тот мгновенно догадается, кто такой Артем. Стало холодно и душно, будто из комнаты ледяной рукой выдавили воздух. Соня говорила: «Дело пустяковое, проверить несколько миров в верхнем Потоке». И ищет воспоминания убитых девочек… Черт! Паша был прав – ее задание связано с Вестниками.
Артем по-детски быстро успокоился. К тому времени, как в комнату заглянула его мать, он успел умыться и пересказать мне содержимое пары фильмов, которые я непременно должна посмотреть, потому что там кто-то кому-то навалял, и вообще все очень круто. Нина подозрительно покосилась на припухшие глаза сына, но расспрашивать ничего не стала. Велела ему собираться и спускаться во двор – у дедушки день рождения, а он не любит, когда опаздывают на праздничный ужин.
Меня вежливо пригласили, я так же вежливо отказалась, и вскоре семейство Зорьевых отбыло в полном составе, под завязку забив машину подарками и воздушными шарами. И тортом – огромным чудищем, украшенным сверху марципановыми фигурками грядок и теплиц. Кондитер был явно в ударе. Или Нина…. Кстати, что она будет делать, если я когда-нибудь приму приглашение?
Закрыв дверь, я тщательно убралась в детской, стараясь не пропустить ни одного злополучного клочка. Дежавю… Что-то в последнее время не везет бумаге в этом доме. Потом решительно набрала знакомый номер. Кира ответила на звонок не сразу, непривычно тусклым голосом буркнула: «Хочешь – приезжай», и отключилась. Плохо дело!
Дверь в ее квартиру была приоткрыта, оттуда запредельно орал телевизор. У входа наискосок лежала вешалка вместе с одеждой, с экрана выясняли отношения какие-то азиатки, всюду были раскиданы полупустые коробки конфет и скомканные фантики. Кира по-ковбойски валялась на диване, рядом, в старом кресле, притулился здоровенный кактус с цветком на макушке. Между ними стояла бутылка виски с отвинченной крышкой, на дне которой плескалось несколько капель. Сомнений, куда делось все остальное, не возникало.
– Ты в порядке? – спросила я, убавив громкость телевизора. Ответ сам бросался в глаза, безо всякого дара.
– В полном! – Она нехотя спустила ноги и потянулась к бутылке. – Хотя нет… Виски кончился!
Неужели? Наверное, кактус выпил. Я поставила чайник и захлопала дверцами навесных шкафчиков в поисках заварки. В третьем по счету обнаружился пакет кускового сахара, вазочка со щипчиками и целый ряд красивых жестяных банок с яркими ярлычками. Впечатляющая коллекция… Кира независимо отвернулась и стряхнула крошки с пижамы, размазав шоколад по ромашкам.
– Чаек, креслице, ми-ми-ми, – сказала она кактусу. – Ни на мгновение не верила. Меня не проведешь!
Сквозь напускное безразличие отчетливо пробивалась тоска. Никогда не знала, что отвечать в таких случаях. Я заварила чай, налила себе полную чашку и села рядом с Кирой.
– Как Роман?
– Никак! – весело сообщила та и, перегнувшись через диванную подушку, достала начатую бутылку с ободранной наклейкой. – Ромы нет, зато есть ром. Обалденный, кстати! Не предлагаю, все равно не оценишь…
– Перестань. Мне жаль, что так вышло… Но ведь ничего ужасного не случилось. Он не пострадал, а за странное поведение Сони ты не в ответе. В конце концов, ее несколько дней как из психиатрической клиники выписали.
Она выразительно усмехнулась, поправила очки.
– Лейка, все он понял.
– Что понял?..
– Все. – Кира резким движением откупорила бутылку, крышка улетела за диван. – Аните сказал, что подопечная у фонда больная на всю голову, и вернули бы они ее обратно. Танцы до упаду – ну, нетрезвый народ еще не такое вытворяет. Кто под лавкой уснул, кто домой, шатаясь, поплелся, от пьяных не отличишь. Грозился паб проверить по поводу подозрительных веществ, не понимал, почему его срубило. По пути сюда молчал и думал о чем-то напряженно, но это его обычное состояние. Чайку заварил, выдул литр и спать улегся. Думала – ура, обошлось! А с утра к стенке меня припер, допрос устроил. Оказалось, весь наш с Соней разговор слышал и запомнил отлично. Я выкручивалась, как могла: глаза круглые делала, ресницами хлопала – бесполезно, не верил. Психанула и сказала…
