– Ты делал подобное раньше, – вспомнила я рассказ Аниты о неких имеющихся случаях. – Давал способности кому-то из обычных людей, верно?
– Оставим минувшее, – обронил Хранитель.
Понятно, давал. И все закончилось скверно. Так уж повелось, любой дар забирает больше, чем отдает. Что забирает этот?
– Те люди пострадали? – не отступала я. – Каким образом?
– Они не подходили, – заявил Хранитель. – А твой друг подходит. Он любит Вестника, Вестник любит его. Я от тебя устал!
Неужели?! А я устала от дурацких сюрпризов, так что мы квиты.
– Кто ты вообще такой?
– Форма не важна, – пожал он плечами. – Разве у пустоты есть форма?
Замечательно. Сам-то понял, что сказал? Секунду! Выходит, он может менять внешность, как ему вздумается?
– Ты… был человеком когда-то?
– Не имеет никакого значения, кем мы были когда-то. Главное – что сейчас.
Мысли в голове смешались в вязкую кашу. Видела отчетливо – его энергия совершенно не человеческая. Вот только неизвестно, чего можно нахвататься в глубинах Потока, и во что превратиться.
– Расшифруй, – потребовала я. Внутри что-то скреблось, подсказывая – вопрос важный. – Как можно стать не тем, кем был?
– Все что живет, уже когда-то жило. Таков круговорот энергии.
По примеру воды? Все что вы пьете, уже когда-то пили.
– Хочешь сказать, существуют… перерождения или вроде того?
– Энергия жизни не исключение. – Он крайне изумился. – Вы ходите здесь столько лет, и не поняли, как устроены элементарные циклы?
Вот же… Эзотерика с теорией реинкарнации всегда казалась мне сказочкой. Впрочем, Вениамин говорил, что любая энергия вечна. Она меняет форму, но не суть. Жизнь продолжается, в том или ином виде. Стоп! Шестая… Возможно, она не умирала и не пропадала, а очень даже где-то есть?
– Интересно… – Я подставила ладонь под сорвавшуюся сверху ягоду, та плюхнулась оранжевым шариком и скатилась в траву. – Куда из нижнего Потока делся шестой житель?
Хранитель помрачнел вместе с комбинезоном. На лишенном примечательных черт лице появилось такое же точно выражение, с каким он вышвыривал меня вон из первородного мира.
– Не лезь, – сказали непоколебимо, – в ту историю. Правда не принесет тебе радости.
А то он мне одну радость приносит. Все несет и несет, складывать некуда.
– Ну да, – усмехнулась я. – Многие знания – многие печали.
– Нет, одно конкретное знание.
Обожгло недоверием с примесью тревоги. Кажется, это были первые его эмоции, пойманные мною. Возражения застряли в горле вместе с вопросами, на которые все равно не будет ответов. И допытываться не стоит, особенно сейчас. Иначе вылечу отсюда, не получив того, за чем пришла.
– Мне нужна твоя помощь, – вздохнула я.
– Никуда не лезть и ничего не трогать. Я помню.
Какой злопамятный стал. Или это была шутка? Если так, то пугает вдвойне!
– Я не могу разыскать Соню…
– Твоя подруга с ними, – перебил Хранитель. – Значит, против нас.
Спокойно! Необходимо быть убедительной и правильно подобрать слова.
– Она хочет со мной, – отчеканила я. – А значит, с нами! А эти… удерживают ее силой. Должен быть способ ее освободить.
– Вечных связей нет, – нехотя признал он.
Только бы не отказал!
– Соня многое узнала о наших врагах, – я старалась говорить медленно и бесстрастно. – Например, выяснила, кто из них не хочет убивать Вестников и пошел против своих. Мы могли бы использовать это.
– О! – мигом оживился Хранитель. – Ты решила рассорить их между собой? Отличная идея!
– Но я не знаю, кто из пятерых. А Соня знает.
Он заинтересованно склонил голову набок. Конечно, я отчасти лгала. Соне поручили выявить предателя, и Тео с нее спросит. Ссора пятерке гарантирована в любом случае. Только Хранителя посвящать в детали необязательно.
– Нам с Соней надо встретиться и все обсудить. В ней их энергия намешана, не могу ее сама высмотреть.
– Она не в реальности.
Ушла в нижний Поток?.. Если она уже рассказала о том, что раскопала, ничего не выйдет, поскольку нашего потенциального союзника скоро на энергетические лоскутики порвут…
– Твоя подруга в мире забвения, – сообщил Хранитель.
В глубоком Лектуме? Не все потеряно!
– Отправь меня туда! – В голове затикали секунды, стремительно складываясь в минуты. Каждая была на счету. – К ней.
– Опасно. Она не одна. Их двое.
– Рискну. Тем более один на один…
– Не справишься.
– То есть против пятерых меня подряжать нормально! – взорвалась я. Рябиновое дерево рядом тряхнуло, словно осинку на ветру, траву густо усыпало ягодами. – Как спасать Артема – так я подхожу. Выдерживать испытания, исследовать миры – пожалуйста. Вытаскивать десять людей, норовящих перезапустить Поток, – иди, не надорвись. А тут не справлюсь? Зачем тогда ты вообще со мной дело имеешь?..
Он утомленно шагнул ко мне и взял за руку. От прикосновения ледяных пальцев пробрало до костей, голова пошла кругом. Ни воздуха, ни сил шелохнуться. Подкатывающая тошнота, мельтешение невнятных картинок и болезненное чувство переполненности. Рябиновый сад вспыхнул ярче, сам воздух стал плотным, оранжевым, слился с небом.
– Условия как в прошлый раз, – сообщил Хранитель, отпустив меня. – Сможешь управлять миром забвения, будто миром сна, до тех пор, пока не вернешься. При любой угрозе – уходи. Я тебе там не помощник.
Я кивнула и нырнула в самую глубину, к сияющей ослепительным светом белизне. Такой близкой и недоступной, притягательной и отталкивающей одновременно. Готово. Но в какой стороне искать Соню? Все белое, одинаковое… Я сосредоточилась, пытаясь высмотреть среди беспредельно яркой энергии живой теплый отпечаток. Сияние померкло, белизна странно раскрошилась, обретая форму, цвет и запах. Метель. Беззвучно мела метель, было холодно. Ледяная гладь озера, усыпанный снегом берег. Пасмурное небо, предчувствие надвигающейся бури. Я шагнула прочь от застывшей мутной воды, под ногами заскрипел снег. Собственная тень рванула ввысь и разлетелась острыми, оцарапавшими щеку снежинками. Я вытерла проступившую на царапине кровь, пальцы окрасились алым. Черт с ней, она ненастоящая… Берег приблизился, будто сам подполз вплотную. Озеро блестело безо всякого солнца, скалилось трещинами на льду. Я наклонилась, смахнула снежинки с земли. Под ними был песок. Золотистый пляжный песок. Что за…
Из-за пелены метели звучным эхом донеслась песня. Хрустальный голос, сладкий-пресладкий, непонятные слова. Жуть, хоть и красивая. Я выпрямилась и тут же ощутила сзади чье-то присутствие. Горло сдавило тонкими пальцами, в кожу впились длинные ногти. Я с трудом повернула голову и попала под прицел раскосых глаз. На неестественно гладком лице застыла маска презрительного превосходства, царапало скупой холодной злостью. Та азиатка из бессмертной пятерки…
