– Предлагаешь стать предателем?
– В нашей жизни все относительно, господин сотник. Можно считать предателями тех, кто, отстаивая некие идеалы, гонит тысячи людей на смерть. Или, наоборот, тех, кто пожертвует парой-тройкой человек ради спасения страны от полного разорения. Карл Семнадцатый ценит таких людей и возвышает их над остальными.
– Карл Семнадцатый, который как раз по доброте душевной идет на нас войной? – Особист поднял взгляд на собеседника.
– Какая разница, кто подомнет республику – Швеция, Московия или Речь Посполитая? Вам все едино жить под чужим сапогом.
– Ты забываешь, Кочебор, что мы русские, а потому под ляха или шведа не пойдем.
– А куда вы денетесь? Одолеть с десяток бояр – и послушное стадо двинется за новым вожаком, умеющим говорить правильные слова и вести в нужную сторону. Разве не так? – Лазутчик произносил слова с ленцой в голосе, словно делал большое одолжение собеседнику.
– Тем самым, кто будет возвеличен шведами?
– Верно улавливаешь, господин сотник.
– Может, ты и прав. Только стадо иногда взбрыкивает, и горе тому вожаку, в чьих словах усомнились, – затопчут.
– Подумаешь, вожаков и сменить несложно.
– Да-да, согласен с тобой, – спокойно произнес Творимир. – Такова участь всех предателей: быть затоптанными собственным народом или убитыми хозяевами.
– Я бы не был столь категоричен. У не предателей судьба зачастую бывает немногим лучше. Знаю много случаев, когда так называемый народ губит тех, кто о нем печется. Примеры привести?
– Не стоит, историю знаю. Но тех, кто действительно проявлял заботу, помнят веками.
– Каина и Иуду тоже никто не забыл, ежели тебя так волнует людская память. А толпе любое деяние завсегда можно выставить в разном свете. Надеюсь, у нас еще будет время поговорить на эту интересную тему. А пока предлагаю закончить словесные игры.
– Никак к королю на доклад спешишь?
– Нет, еще не все дела здесь закончил, в Крашен заглянуть следует. Так что перейдем к делу. Не буду угрожать или сулить золотые горы, просто обрисую два варианта. Первый: ты безоговорочно принимаешь мои условия, проходишь проверку на лояльность – и мы работаем над почти бескровным восшествием Карла в Смоленск.
– Не думаю, что такое возможно.
– Я сказал: почти бескровным. Несколько десятков павших – ничто по сравнению с десятками тысяч. Ты не находишь?
– Допустим. А какой второй вариант? – спросил Творимир.
– Тебя обвиняют в убийстве московской девки, для пущей убедительности вешают еще парочку убийств видных бояр, объявляют предателем и уничтожают при попытке захвата. На этом деле мы знатно возвысим Бивоя, и тогда вожаком стада станет уже он.
Особист задумался. Его не устраивал ни один вариант, однако выбор был невелик, а ответ требовалось дать немедленно.
– И в чем будет заключаться проверка на лояльность?
– Ты должен прирезать эту девку, – кивнул шпион в сторону Зарины, – и написать в том признание. Живой она нам не нужна.
– Выходит, она не больна?
– Когда ей сонное зелье в рот вливали, была здорова.
– А ее смерть на Громобоя повесим? – предположил Творимир.
– Почему бы и нет? Идея хорошая. Говорят, он завтра собирался вернуться в Смоленск. А на следующий день вы с Бивоем должны составить план его устранения. Я как раз заеду в Смоленск на обратном пути.
– Хорошо. Токмо сперва я должен переговорить с девкой.
– За какой надобностью? – Шпион равнодушно посмотрел в сторону спящей.
– Я собирался вызнать планы Московии, за чем-то же она сюда пожаловала? Или тебе сие неинтересно?
– Можем прямо сейчас и разбудить, – ответил швед.
– Всю игру поломать мне вздумал? Станет она болтать при посторонних.
– А тебе прям все и доложит? – криво усмехнулся «Кочебор».
– Я для того и разыгрывал эту комедию, чтобы все выведать. Или ты меня станешь учить методам дознания? – Особист повысил голос.
– Каждый должен выполнять свою работу. – Шпион поднял руки. – Но учти: мои парни будут за тобой присматривать.
– Я же не в постель ее тащить собрался, как-нибудь переживу сторонний догляд.
– Вот и договорились. Закончишь допрос – постучи в окошко. Парни должны видеть, как дамочка отправится на небеса. Ее кровь станет твоим пропуском на свободу.
– Пусть будет так, – мрачно произнес Творимир.
Швед поднялся, достал из кармана небольшую склянку, а из-за голенища – нож, положил и то и другое рядом с пленником.
– Думаю, с веревками и сам справишься. Это снадобье быстро приведет девицу в чувства. Пары часов хватит?
– Справлюсь.
– Потом поступаешь под начало Бивоя.
– Молод он еще мною командовать! – возмутился особист.
– Не все сразу, сотник. Ему пока веры больше. Проявишь себя быстро – станешь во главе. А сейчас скажи, чем тебе так насолил Данила, что ты его аж в Крашен засунул?
– Воли он на себя много взял, – пробурчал Творимир. – Не по чину.
– Лады. Пора мне поспешать, дабы до вечера в Крашен попасть, очень хочется взглянуть на этого твоего выскочку. Паренек может оказаться полезен, а может быть и слишком опасен. И то и другое требует внимания, не правда ли?
– Согласен с тобой, – кивнул сотник.
– Думаю, у тебя для посыльных к нему имеется какой-то знак, письмо или пароль? – как бы мимоходом спросил «Кочебор».
– Если человек придет от меня, он должен сказать, что они познакомились на похоронах Никанора. Токмо мы с Данилой не особо ладим, он не желает меня воспринимать как начального человека.
– Сие не суть важно. Разбирайся скорее с девкой и берись за дела. Работы предстоит много.
Если бы после попадания эльфийской стрелы в глаз монстра тот сразу кинулся бы на обидчика, исход схватки был бы предрешен. У Еремеева не было бы ни единого шанса на спасение. От оглушительного рева чудища Александр не сразу сумел подняться на ноги. Он видел, как бронированная громадина опять вытянулась в струнку, а грозовые тучи вновь одарили стагаза энергией. На этот раз на голову чудовища пали около десяти разрядов, и у него за спиной начали расти крылья.
«Якорный трамвай! Похоже, я сам себя перехитрил. Теперь этому птеродактилю без надобности дорога, он может охотиться на меня с воздуха. И стоит ли тогда бежать к омуту? Здесь я как на ладони».
Однако с отращиванием крыльев у монстра что-то пошло не так. Они доросли до метра, затем заискрились и, издав хлопок, рассыпались в труху. Видимо, на них не хватило строительного материала.
– Так тебе и надо! – Александр как ребенок обрадовался неудаче противника. – Каши мало ел и, наверное, маму в детстве не слушал!
