И кораблик снова понесся по волнам.
Овации.
Мы выдохнули.
Это была сказка для меня. Самое настоящее волшебство. Могла ли я когда-нибудь подумать, что сама стану частью его?
Мы затушили солнце, разобрали свои предметы, загнали реку в стакан и довольные направились к своим местам. Нас провожали восторженные взгляды.
Это был наш триумф!
Лишь Мари злобно зыркнула на меня. Готова биться об заклад – ей ничего подобного и в голову прийти не могло.
Она порывисто бросилась на сцену.
Горшочек в зерном в ее руках завертелся. Мари уверенно повелевала своей магией огня, которая окутала горшок, и уже через пару минут в нем образовалась… каша. Это была хорошая демонстрация. Но тут… я краем глаза увидела ядовитую усмешку на губах Богданы и как она незаметно сплела руки, явно направляя на стихийницу какое-то свое проклятие. Или не на нее?..
Огонь уже потух, а горшочек… Он продолжал варить! И каша все прибывала. Полезла наружу, шмякнулась на сцену.
– Студентка! Сейчас же усмирите свой горшок! – Декан рассерженно посмотрел на Мари.
Девушка заскрипела зубами.
– Да что с тобой? – пнула она горшок, он кувыркнулся и запрыгал по сцене, разбрызгивая кашу во все стороны.
Мари повернулась и посмотрела на меня.
– Это все она! – указала на меня пальцем.
Я наивно моргнула.
– У нас, когда такое происходит, говорят: «Горшочек, не вари!»
– У кого «у вас»? – не поняла Мари.
Я поняла, что ляпнула лишнее.
– На Севере, – тут же выкрутилась и громко выкрикнула: – Горшочек, не вари!
Горшок тут же успокоился.
Мари покрылась красными пятнами.
– Это она меня прокляла! Она вмешалась в мою стихийную практику…
– Успокойтесь, студентка Мари. Мы все видели, что вы сами работали, а студентка Зения владеет строго противоположной магией. Она могла заставить вашу кашу покрыться инеем, но никак не наоборот, – строго произнес ХилЛмар, отвернулся от девушки и произнес: – Следующий! Кто готов?
Мари сверкнула на меня глазами и, молча подобрав горшок, ушла со сцены.
После были и огненные кольца, создание воздушных лун, и даже бурные водопады с внезапно возникших посреди сцены гор. Каждая стихийница старалась показать возрождение собственной магии. Я смотрела и отчетливо понимала, что если вернусь в свой мир, то мне будет очень не хватать той сказки, что видела здесь.
– Превосходно! – объявил ВасХас по окончании практики. – Вы показали себя очень хорошо. И как положено, лучшие результаты будут объявлены на осеннем балу в честь первого семестра! Он состоится завтра вечером и будет продолжаться до полуночи.
Бал! Я, наверное, была бы счастлива. Обожаю танцы. Вот только мне стало тревожно. Бал… до полуночи…
– Надеюсь, на балу вы будете в этом же платье! – Мое ухо обожгло горячим дыханием. Я порывисто повернулась и наткнулась на АлваАра. Он стоял рядом. – Вы себя прекрасно показали, студентка Зения, – сказал он как-то слишком равнодушно, глядя в сторону. – Этот бал будет в большей степени для вас.
Я растерянно моргнула.
Принц учтиво наклонился и, взяв мою ладонь, поцеловал. Мне не нужно было быть стихийницей снега и льда, чтобы ощутить тот холод, что исходил от каждого его слова и движения. Принц так и не посмотрел мне в лицо, отвернулся и удалился. Я нашла взглядом Богдану. Она стояла у стола и с тоскливой задумчивостью смотрела на меня. Потом вздохнула и направилась к выходу.
Глава 19. Запомни, Золушка! С последними лучами солнца ты превратишься…
Богдана смотрела на меня серьезно.
– Муратова, запомни, ты сегодня Золушка! И с заходом солнца превратишься…
– В тыкву, – подсказала я, поправляя локон и глядя на себя в зеркало.
Все, как и хотел принц АлваАр. Я в платье, предложенном его тенью, только еще покрытом легким ледовым серебром. Оно искрилось и переливалось. И я в этом свете смотрелась очень привлекательно. Лямки чуть приспущены на плечах, и снова ледяной узор до самых пальцев. Вырез лифа неглубокий, но выразительный. Часом ранее в комнату проник Ипри и смущенно протянул мне коробочку:
– Лейлиар АлваАр приказал передать.
Мы с Богданой открыли неожиданный подарок принца и охнули. На темном бархате лежало ожерелье под цвет платья.
Сейчас оно находилось на моей шее. В ушах сережки точно с такими же камнями.
Богдана вздохнула.
– Сегодня принц, возможно, объявит о своей фаворитке. Думаю, это будешь ты.
Мне не показалось, в голосе Сойку была грусть.
Я глянула на ее отражение в зеркале.
– Если я выйду замуж за АлваАра, мы сможем вернуться домой, – напомнила тихо.
Она отвела взгляд и отошла к окну.
Я прикрыла глаза. Вдох, выдох. Повернулась к преподавательнице.
– Богдана Драгомировна, если вы… – у меня сел голос. А если я ошибаюсь? Если все не так, как мне кажется? А если так? И я сейчас сделаю самую большую ошибку в жизни. И возможно, роковую для нас обеих. – Если вы не хотите, чтобы я… то я…
«Собственно, куда нам возвращаться? – думала, глядя в напряженную спину Сойку. – Кто меня ждет? А Богдану?»
– Он вам нравится, – я не спросила, прошептала, испугавшись собственной наглости. – Принц АлваАр. Вы его полюбили?
Сойку стремительно повернулась. Темные глаза яростно вспыхнули.
– Муратова, не несите чепухи! – произнесла жестко. – Делайте, что положено. Выходите замуж за принца, и пора уже отсю… – запнулась на полуслове и приглушенно договорила: – Домой нам пора. Загостились.
Спина преподавательницы была прямой, плечи – ровными, вся осанка гордая. Я поняла, разговор на эту тему с Сойку окончен. Еще раз глянула на себя в зеркало.
– Вы разве не пойдете со мной на бал?
– Пойду, но позже. У меня есть неоконченное дело.
У нее от меня секреты? Что за дело?..
Спросить побоялась. Напряжение и без того витало в воздухе.
Тяжело вздохнула.
– Иди уже, Муратова. И не забывай… ты сегодня Золушка. Не теряй голову и вернись до последних лучей солнца.
– Я вернусь! – произнесла тихо и выскользнула из комнаты.
Бальный зал!.. Торжество! Волшебное! С летающими под огромным куполом птицами сказочных расцветок и факелами, вспыхнувшими радужным огнем, начиная с коридора. Отполированный до зеркального блеска паркет, окна задрапированы темно-синими бархатными портьерами. Студенты-первокурсники неспешно перемещались по огромному помещению, издавая вздохи и тихие восторженные вскрики.
