Выстоять во что бы то ни стало!
– Зения! – громко позвал меня из-за оледеневшей двери канцлер. – Я предлагаю пересмотреть договор КалЛей. Готов разделить властвование над РанГором. Ты станешь мне не просто женой, а правой рукой. Весь мир будет перед нами. С той силой, которой мы обладаем, сможем создать сильнейшую северную армию. Против нас никто не посмеет выступить. Последние обладатели сильной магии – принцы. Мы уберем их. Исчезнут наследники родовой темной силы. И ею станем мы! Мы – истинные носители магии. Ты, Зения, и я!
Я устало усмехнулась. Как же ему крышу-то снесло! И сколько пафоса в его заявлениях. Он и правда верит, что я встану на его сторону? Что пойду против принцев?
– Ты не смеешь мне отказать! – прозвучало с угрозой в голосе. – Я слишком долго шел к этому!
– Я – последняя буква в алфавите! – выкрикнула хрипло.
Мои силы уходили слишком быстро. А солнечный свет все еще просачивался сквозь затянутые льдом стекла. Мутно, тоскливо.
Я ощущала, что теряю себя.
– Богдана! – позвала слабеющим голосом.
Она выскочила из кухни с поварешкой в одной руке и пучком какой-то травы в другой. Громко охнула. Отшвырнула все в сторону.
– Дана!
Я смотрела на собственные руки, становящиеся прозрачно-ледяными.
– Наверное, больше не смогу сдерживать канцлера.
– Нет! Муратова, ты мне это брось!
Она подбежала, дотронулась до меня и тут же отдернула руку, с удивлением посмотрев на обмороженные подушечки пальцев.
– Не смей, Дана! Ты должна подчинять стихию, а не она тебя.
– Я не могу. Нас не учили такому бою, – прошептала, едва выдавливая слова и чувствуя, как немеет язык. – Я обращаюсь в лед, Богдана Драгомировна. Я…
– Нет! Дана! – Она ударила меня по щеке и сама чуть не взвыла, на лице ведьмы появилась болезненная гримаса. А рука, коснувшаяся меня, покрылась ледяной коркой. – Ты сильная, Дана! Ты моя лучшая ученица! Ты сможешь!
– Лучшая? – Я подняла взгляд. Все вокруг казалось мне разрозненными кристалликами, а лицо Богданы – будто растрескавшееся стекло. Зрение изменяло мне. – Значит, я уйду лучшей.
– Держись, Данка! – заорала ведьма. – Я сейчас огня принесу. Согрею тебя. Все будет хорошо! Дана…
Я не могла больше отвечать. Холод стал родным и теплым, он мягко принимал меня в свои объятия.
Жар! По пальцам. Больно. Щиплет.
– Муратова! Давай! Просыпайся. Не закрывай глаза. Ну же!
Жар. Треск огня.
Я через силу, слыша, как хрустят покрытые инеем веки, открыла глаза.
– Вот видишь, молодец. Ты сможешь!
Вокруг меня пылал огонь. Дрова, принесенные Сойку, трещали и искрились. Их пламя резало глаза.
Богдана погрозила мне пальцем, шмыгнула носом, растирая щеки и пряча предательские слезы.
– Вот выберемся, и я тебя выпорю! Заставлю всю ночь заклятия зубрить.
Я постаралась улыбнуться. Но промерзшие губы не позволили мне это сделать.
«Я умираю…» – подумала вяло.
А в следующий момент дом содрогнулся.
Лед, заграждающий вход стражам, начал стремительно обращаться в воду. В зале стало жарко. Я начала стремительно оттаивать. За дверью раздались вскрики. Пронесся удар магии, такой, что меня откинуло к стене, и огонь в зале потух.
Баррикада, с которой стекала ледяная корка, разлетелась и осыпалась трухой. Разбитая дверь распахнулась.
Богдана бросилась ко мне, прикрывая собой и собираясь защищаться.
– Я готов поверить, что лучшая ученица РанГора может уступить в силе паре десятков северных магов, но дракон! Да еще в паре с ведьмой! Вы меня разочаровываете, студентка Зения!
В харчевню уверенным шагом вошел АлваАр, за ним ВилЛар.
– Неужели вы думали, что от меня так просто можно сбежать?
– Ох, да она же поглощается! – воскликнул некромант.
Старший Таллриан бросил на меня грозный взгляд, и лицо его изменилось.
– ВилЛар, дверь! – бросил коротко, щелкнул пальцами. Из-под его плаща выскользнула черная тень и закрыла собой проем двери. Рыкнула на северян. Те отступили. Некромант встал перед тенью. Зазвучали жуткие темные заклятия.
АлваАр подошел ко мне.
– Посмотрите на меня, Зения!
Я не могла.
– Сделайте усилие, КалЛей! Вы же дракон!
«Ага, снежный комочек я, а не дракон».
Но приказ принца зудел в мозгу, назойливо и противно.
– Посмотрите на меня!
Хрустя ледяными позвонками, я подняла голову.
Тьма. Черная, как глубины ада.
Моя стихия замерла, оскалилась.
– Подчинись!
Боль прошла по позвоночнику. Горло сковало, словно тисками. Холодно и колюче.
– Подчинись! – взрывом прозвучало в самой глубине. Холод заворочался, вывернулся, прогибая и меня.
Больно. С хрустом.
Звон зазвучал в ушах.
– Ты всего лишь стихия. Одна из многих. И ты подчинишься мне.
Я заскрипела зубами от боли. Стихия не желала меня отпускать, а уж подчиняться – тем более. И тогда АлваАр безбоязненно положил ладонь мне на затылок.
Ох, мне бы сейчас в обморок упасть, было бы хорошо. Потому как выразить то, что испытала, невозможно. Было чувство, словно пальцы принца проникли сквозь череп и сдавили мне мозг. Я завизжала. И моя стихия тоже, срочно выпуская меня из цепких ледяных объятий.
– Готово! – убрал руку принц.
Меня трясло. Зубы клацали. Но я снова была собой. А сила ворчала, забившись куда-то глубоко.
Почти тут же раздался напряженный выкрик с улицы:
– АлваАр!
Принц повернулся.
– Канцлер Дебор! Можете объяснить, почему вы напали на мою студентку?
– Потому что это не настоящий канцлер Дебор. Он изгнанник, лорд Шайрен, отец Мари, – выдавила я.
АлваАр бросил на меня хмурый взгляд и чуть слышно буркнул:
– Потом объясните.
Тем более что у Жайдари была своя версия.
– Ваша студентка – моя будущая жена. И я возвращаю ее себе. Очень рад видеть и вас в северных прериях. Заметьте, теперь вы на моей территории.
Принц переглянулся с младшим братом, и они оба усмехнулись.
– Это ничего не меняет, – произнес ВилЛар. – Вы отпустите нас. Причем быстрее, чем рассчитываете.
Канцлер рассмеялся.
– Сейчас сюда подойдут еще несколько сотен моих людей. Вы и правда думаете, что сможете уйти?
