– Бьем парами. Первыми – мы с Хренио, вы с Володей – когда мы будем перезаряжаться.
Володя кивнул, соглашаясь с моей тактикой.
– Только двоим в одного не бить, распределите цели, – напомнил он. – Встаем все вместе, рявкаем, ошарашиваем их – и шмаляйте.
– Яволь, герр фельдфебель! Я бью вон того бомжа! – выбранный мной противник живописными лохмотьями и впрямь напоминал бродягу, но имел медные шлем и маленький щит, которые ему явно жали, а мне, ясный хрен, придутся как раз впору, как и его, явно ненужный трупу, прямой меч. – Ты, Хренио, того с большим щитом или вон того с копьем – решай сам! Володя, ты с Серегой – по обстановке!
Задумка Володи оказалась удачной. Когда мы вчетвером резко встали и рявкнули вразнобой, но громко – пираты опешили от неожиданности и остановились. Не давая им времени опомниться, мы с Васкесом выстрелили. Мой болт угодил в грудь «бомжу», хотя и ниже, чем я метил, а наш испанский мент, явно угадав мои мародерские соображения, поразил в верхнюю часть грудины щитоносца, который со стоном завалился на бок. Мой бомжара оказался живучее, но и ему поплохело – встал на колено и оперся на копье, – видно, что уже не боец.
Пока мы перезаряжались, оставшиеся четверо пиратов ринулись на нас, но Володя свалил уже заносящего копье для броска бородача, а Серега продырявил ляжку у самого таза пращнику, отчего тот тоже осел, хоть и пытался снова встать. Двое уцелевших неслись на нас с обнаженными фалькатами, но мы с испанцем уже перезарядились, – оба, получив по болту в брюшины, подломились и растянулись на земле. Насчет наших фехтовальных навыков в сравнении с даже ранеными аборигенами никто из нас не самообольщался, и рисковать мы не стали. Перезарядившись, мы методично расстреляли подранков с нескольких шагов – орднунг юбер аллес. Бабы вздумали было возмущаться «этим варварством», но мы их возмущение дружно проигнорировали. Не по-охотничьи это – подранков оставлять. Мы же не браконьеры какие-нибудь, верно?
Наплевали мы и на обвинения в мародерстве, когда прибарахлялись трофеями. Оружие – это вообще святое, но на сей раз мы, послав бабью «цивилизованность» подальше, не побрезговали и прочей добычей. Драное и грязное тряпье со «своего» бомжа я снимать не стал, но его – точнее, уже мой – широкий кожаный пояс перекочевал на свое законное отныне место, мой новый шлем, как я и угадал, прекрасно разместился на моей башке, а ременную перевязь маленького щита я перекинул через плечо. Копье – хорошее, с длинным наконечником – я пока воткнул древком в землю, да и ознакомление с содержимым привешенных к поясу мешочков тоже отложил на потом, поскольку был занят делом поважнее – изучением своего нового меча и кинжала. Ну, новыми-то они были только для меня, а прежнему владельцу послужить успели немало, но в целом их состояние было очень даже неплохим – почти не ржавые и почти не сточенные.
Васкес тем временем хмурился, разглядывая свой меч – того же типа, что и у меня, но оказавшийся бронзовым.
– Хренио, бронзовый клинок вряд ли заметно хуже нынешних железных, – подбодрил я его.
– Ты так думаешь?
– Уверен. Присмотрись – он же у тебя почти новый, не старинный. Кто бы продолжал в железный век делать бронзовые мечи, если бы они были так плохи?
– Гм… А почему тогда с бронзового оружия перешли на железное?
– Железа гораздо больше, чем меди, так что медь дороже. А еще дороже олово, которого совсем мало, и спекулянты накручивают на нем бешеную прибыль. Железо нынешнее – совсем дрянь, с нашей сталью не сравнить, но оно в несколько раз дешевле бронзы, и им можно вооружить многих. Так что твой меч – элитное оружие, которым ты можешь гордиться.
– Макс прав, – подтвердила Юлька, – в греческих преданиях простые воины воюют железными мечами, а близкие к богам герои – бронзовыми.
– Ну, если так…
Пока наш испанский мент раздумывал и заценивал свой трофей уже в качестве эксклюзивного, я принялся снимать со «своего» бомжары ременные сандалии.
– У тебя головка не бо-бо? – ехидно поинтересовался Серега, указывая пальцем на мои практически новые кроссовки.
– Обувь, особенно современная, снашивается быстро, – разжевал я ему. – Что будем носить, когда наша развалится?
– Ну, тогда уж местную купим…
– Когда купилки местные заработаем. Но пока что нам никто еще не предложил непыльной и высокооплачиваемой работы, – съязвил я, продолжая разувать труп.
Тут уж даже бабы лишь молча засопели – поскольку дежурное обвинение в мародерских наклонностях меня не впечатлило – а мужики деловито последовали моему примеру. Володя даже рассмеялся, когда Серега, только что осведомлявшийся о моей башке, примерил обувь одного из убитых и, превозмогая брезгливость, переобулся в нее. А что прикажете парню делать, и до жиру ли ему, когда угодил он в эту переделку обутым в легкомысленные пляжные шлепанцы? В конце концов поснимали с убитых пиратов и туники – тряпки тоже снашиваются, и запасные не помешают, так что к концу нашего прибарахления на трупах остались лишь их набедренные повязки, которыми мы побрезговали.
Убитых нами разбойников было шестеро, и у четверых были медные или бронзовые нагрудные пластины на перекрещенных ременных лямках – как раз по одной на каждого. Конечно, до полноценного панциря им было далеко, но ведь и знаменитые греческие гоплиты на самом деле далеко не все в «анатомических» кирасах разгуливали – многие довольствовались панцирями из бычьей кожи, поверх которых вот такая нагрудная бляха вроде наших трофейных – то, что доктор прописал. Если не пропадем сразу, то на кожаные панцири мы как-нибудь уж заработаем, это дешевка, а вот металл в античном мире – немалая ценность. На втором из пристреленных мной бандитов была бронзовая скругленная треугольная пластина с тремя выпуклыми кругами на груди и квадратная медная на спине – естественно, ему она жала, а мне пришлась впору.
Мой новый пояс оказался довольно увесистым из-за подвешенных к нему мешочков. В одном из них я обнаружил кремень и огниво с трутом, которые мне, конечно, весьма пригодятся – когда кто-нибудь из аборигенов соблаговолит научить меня обращению с ними, а второй оказался кошельком. Причем, к моей немалой радости, не пустым, а даже, можно сказать, практически полным. В основном монеты были, конечно, медными и бронзовыми, многие с полустертыми изображениями, а некоторые даже позеленевшими, но деньги – они и в античном мире деньги. Тем более что несколько монет оказались все же серебряными. Приятно все-таки ощущать себя обеспеченным человеком, гы-гы! Но полюбоваться своим начальным в этом мире капиталом и заценить его как следует мне не дали.
– Местные! – предупредил не забывавший поглядывать по сторонам Володя.
Ретировываться было поздно, и мы дружно взвели арбалеты, готовясь преподать аборигенам урок хороших манер. К счастью – не знаю уж, к чьему именно, – эти аборигены оказались хорошо воспитаны. Оружие у них в руках, конечно, имелось, даже пара луков, но в целом держали вновь прибывшие его так, чтобы показать нежелание применять по назначению. С виду они, на мой взгляд, не особо-то и отличались от побитых нами беспредельщиков, но держались как-то… гм… ну, солиднее, что ли? А их предводителя я, кажется, даже узнал. Ну да, так и есть – именно этот кучерявый бородач в красном плаще как раз и распоряжался на атакованном пиратами пузатом «купце». Вот о его речи не могу сказать, что я ее узнал, хотя несколько слов таки показались знакомыми, из чего я заключил, что язык все же родственен баскскому.
