Взвизг, попытка выцарапать мне глаза обгрызенными ногтями – и хорошая попытка, надо признать – я снова подставляю подножку и смачно шлепаю закопченную, но недурную – если хорошенько отмыть – бабенку по округлым ягодицам. Эта оказалась понятливее – приземлившись пятой точкой на солому, как-то сразу же осознала, что здесь ей не тут, и больше не буянила.
– Мы отдерем ее первыми! – предупредил я принимавшего свежеотловленных рабов ибера, и тот согласно кивнул – кое-где храбрые, но недисциплинированные горцы и ополченцы уже раскладывали пленниц прямо на улице, дабы с ходу распробовать, а у нас, профессионалов, был приказ не прекращать зачистку, пока не найдем похищенных, и нам следовало позаботиться о том, чтобы наша доля удовольствий не оказалась, когда у нас до нее дойдут руки и прочие части организма, слишком потасканной.
Еще несколько обшаренных домов, еще пара затрещин и пяток рабов, еще две «занятых» нами для «снятия пробы» смазливых пленницы – на них, кстати, с немалым вожделением пялились и Володя с Серегой. Хоть они у нас и женатики – в том смысле, что имеют постоянных баб, – но где они и где те бабы? За время похода оба осатанели похлеще нашего, и несправедливо было бы обделять их, когда деревенские ополченцы – в том числе и вполне себе добропорядочные отцы семейств – не отказывают себе в мелких радостях победителей.
Раздавшиеся еще через пару домов вопли заставили нас поспешить. Вопили там несколько опередивших нас горцев, и для этого у них были все основания – один из них уже катался по земле без руки, а второго как раз на наших глазах продырявили копьем.
– Прикройте! – попросил Володя нас с Васькиным.
Мы загородили их с Серегой, выставив цетры, а они за нашими спинами убрали фалькаты в ножны, прицепили щиты к поясу и сняли со спин арбалеты. Взвели, уложили болты в желобки и сами выдвинулись вперед. Мы за их спинами сделали то же самое.
– Кажется, это они, – проговорил Хренио.
– Мне тоже так кажется, – ответил я.
Двое, подготовка которых угадывалась в каждом движении, сдерживали натиск четверых разъяренных горцев, а еще четверо точно таких же матерых волчар волокли трех упирающихся пленников, закутанных в потертые и дырявые плащи – взрослую женщину и двоих детей-подростков, судя по угадывающимся под тряпьем фигурам. Да, это могли быть только они…
– Володя! Помогите с Серегой союзникам! – предложил я. – А мы проредим дальних.
Болт спецназера пробил нагрудную пектораль одного из «коммандос», чем тут же воспользовались горцы, добив его, а вот Серега сплоховал, угодив в умбон щита не под тем углом. Ошарашенный наемник, правда, едва не подставился под клинок одного из горцев, но тут же звезданул его краем щита, отпихнул ногой второго и проткнул мечом одного из добивших его товарища.
– По плану! – испанец намыливался доделать работу за Серегой, и я напомнил ему о главной задаче. Дав нашим взвестись, мы выстрелили сами. Я удачно вышиб мозги из «коммандос», подталкивавшего женщину и неосторожно оказавшегося сбоку от нее, а Васкес попал в бочину тому, что тащил одного из подростков. Освобожденный ментом, оказавшийся парнем, выхватил у раненого из-за пояса кинжал…
– Млять! Ну что ж ты делаешь, угребок! – простонал Володя, которому этот не в меру храбрый пионер-герой, вообразив себя способным потягаться с профи, перекрыл сектор обстрела.
Пока спецназер выжидал, Серега снова выстрелил в дерущегося с горцами – на сей раз удачнее, попав тому в бедро. Но и наемник как раз в этот момент достал рубящим по шее еще одного, оставшись снова один против двоих.
– Перезаряжайся, остолоп, и прикрывай! – прошипел я Сереге, довольному как слон своим попаданием.
Сам я уже ловил на прицел профессионала, тащившего девчонку. Сестра парня оказалась сообразительнее и догадалась «споткнуться» и пригнуться, так что мне ничто не мешало стрелять. И даже ловко подставила вражине подножку, когда мой болт по самое оперение вошел в его грудную клетку…
Тем временем дождался благоприятного момента и спецназер. Даже раненый «коммандос» легко обезоружил мальчишку, но вот удар кулаком ему под дых был явно лишним. Пацан согнулся от резкой боли и убрался из-под прицела, что и требовалось стрелку. Вряд ли наемник успел понять, что его сгубила собственная ошибка.
– Каррамба! – раздосадованно взревел Васкес, когда из-за угла дома вынырнули еще четверо «коммандос».
Еще неприятнее оказалось то, что один из них был лучником. Пару мгновений они изумленно таращились на поверженных товарищей, но даже это не помешало одному из них отбить фалькатой болт испанца – ага, прямо влет, на голых рефлексах. А потом они опомнились. Бородатый в замызганном синем плаще что-то скомандовал, его бойцы с обнаженными клинками бросились к подросткам, а лучник свалил стрелой одного из горцев и перенес обстрел на нас. Наш мент взводился, мы с Володей укладывали болты в желобки, Серега уже целился…
Стрела попала ему в ложу арбалета, сбив прицел, и его болт ушел в «молоко». Наш незадачливый стрелок не успел даже толком выматериться, когда еще одна стрела чиркнула по шлему спецназера.
– Млять! Вот это скорость! Уважаю! – прохрипел тот, подбирая оброненный с арбалетной ложи болт.
Я придержал свой пальцем и угадал – следующая стрела предназначалась мне, и удар в пектораль получился нехилым.
– Млять! Залпом в него!
Залп вышел жиденьким, всего из двух болтов, но этого хватило – увернувшись от одного, лучник заполучил второй в плечо. Прекрасно! Еще боец, конечно, при его-то выучке, но уже не стрелок!
– Только бы они не додумались! – простонал испанец. – Каррамба! Додумались!
Они и в самом деле додумались, но не одни только они. Девчонка сообразила, что сейчас их попытаются использовать в качестве заложников. Когда шмакодявка успела завладеть фалькатой сваленного мной стража, я как-то не заметил, но молодчина, даже не ожидал, а главное, что этого не заметили и похитители. Воспользовалась она трофейным клинком по-бабьи, хлестнув нового стража плашмя, но этим сбила его с панталыку, и он повторил ошибку одного из товарищей, отвесив девке добротную оплеуху и оставив себя без живого щита. Володя прицелился первым, и я сразу взял на прицел переднего, как раз в этот момент проткнувшего последнего горца. Мой болт вошел ему в шею, а девчонку боль от оплеухи и испуг толкнули в правильном направлении – к нам, да еще и аккуратно пригнувшись. Парень тем временем, снова вооружившись чем-то смертоносным – в более сильных и умелых руках, конечно – кинулся на стража, держащего его мамашу. Лучше бы он, конечно, последовал за сестрой, но…
– Думай башкой! – рявкнул я нашему испанскому менту, который не ко времени вспомнил о своем табельном пистолете. Дело сейчас было даже не столько в драгоценных патронах, сколько в том, что сзади доносились крики и топот приближающейся подмоги, которой потом затрахаешься объяснять то, чего ей ну никак не следовало показывать. Оно нам надо, спрашивается?
Девчонка добежала до нас, и я не очень-то галантно поддернул ее за шиворот и наподдал по нижним округлостям, заворачивая себе за спину. Героизм парня впереди тем временем привел к ожидаемому результату – его оружие полетело в одну сторону, он сам в другую, тут выстрелили Серега с Васькиным, кто-то словил свой болт и завопил, мы с Володей перезарядились и тоже выстрелили – «почтенная» баба к тому моменту успела схлопотать от похитителей по кумполу и свалилась, убравшись наконец с прицела, так что мы теперь тупо шмаляли во все, что возвышалось над валяющимися. Бородач в плаще прорычал что-то страшно недовольное и побежал вместе со своим последним бойцом подальше от нас. Боец, правда, далеко не ушел – Серега ухитрился как-то попасть ему – ну, явно не туда, куда метил, гы-гы! Нет, ну раз он сам уверяет, что в спину, то ладно, я ж разве против? Это в общем-то тоже можно считать продолжением спины, так что пусть уж так оно и будет – главное, попал, и подраненный им противник рухнул на колено. И тут его предводитель в плаще, снова прорычав чего-то, вдруг полоснул раненого – ага, своего – фалькатой по горлу и скрылся за углом…
