– Не буду, – засмеялся Тис. – А насчет отпустить… Знаешь, надо что-то в себе менять. Даже если этих мертвых можно отпустить, нужно ли это? А вдруг именно они держат четыре предела на входе в Стебли?
– Разве могут мертвые что-то держать? – понизил голос Джор. – И разве может что-то держать мертвых?
– Если бы я это знал, наверное, давно придумал что-нибудь, – вздохнул Тис. – Но судя по рассказам Брайдема, многие из найденных в крепости защитников, даже те, от которых остались только кости, продолжали сжимать в руках оружие.
– Скажи… – Джор заколебался было, но все же спросил. – Ты сейчас видишь их? И если видишь, как ты это переносишь?
– Нет, – успокоил Джора Тис. – Я их не вижу. Мне нужно сделать усилие. Мама называла это – сделать полшага в сторону. Или шаг. Но не больше. Хотя тогда, когда я увидел их в этих дверях, мне пришлось сделать чуть больше. Я не могу объяснить. Это словно вывалиться изо дня в ночь. День остается, он где-то рядом, а ты как будто чуть в стороне. Мама говорила, что это редкий дар. Он проявился во мне еще в младенчестве. Я здорово пугал ее тогда, как будто рассеиваясь в колыбели. Хотя, не было у меня, кажется, колыбели. Но мне кажется, что твой дар еще реже.
– Точно, ты как будто начал рассеиваться тогда, – прошептал Джор. – Я даже на мгновение подумал, что ты тоже мертвый. Но нет. Ты живой. Я не знаю, что такое полшага. Я вижу сразу все. Даже и теперь, в браслете. Но теперь это словно тени на солнце. Теперь я живу. Кстати, на этом солнце и твоя боль высыхает. Она все еще липкая, но уже высыхает. А какой дар у меня, я не знаю. Тут мало кто знает, если только про себя, да и то. Наверное только Гантанас. А вот Гран говорил, что все зависит от того, как кто проходит четыре предела. О многом можно догадаться.
– И как же ты прошел? – спросил Тис.
– Не так как ты, – надул губы Джор. – Нет, я не испытывал какой-то боли или мучений, как другие. Гаота вот, когда проходила четыре предела, едва не умерла. Многие видели, я не смог смотреть, говорят, она была вся в крови. Хила долго с ней возилась. Вроде бы Гаота даже сломала что-то себе, точно не знаю. А я просто плакал. Плакал и спотыкался.
– Плакал? – не понял Тис.
– Да, – кивнул Джор. – Я так сильно плакал, что потом долго не мог напиться. Меня тоже мучила жажда. Я пил, а она не уменьшалась. Совсем как у тебя. Мне казалось, что все горести Арданы соединились во мне. Я даже не мог идти. Пополз. Но это уже здесь, в проездном дворе. Не от боли. От слез. Джай тогда хохотал. Смеялся надо мной… А когда ты шел, ты тоже делал эти полшага в сторону?
– Нет, – признался Тис. – Я просто шел. Я даже браслет снял. И ты знаешь, я все чувствовал. И жар, и холод, и тяжесть, и пустоту, но это было как… добавить маленький камешек на подводу, на которой уже лежит огромный камень. Что мне была эта боль на фоне моей боли? Наверное, это испытание не для меня.
– Что изменилось после того, как ты снял браслет? – спросил Джор.
– Почти ничего, – ответил Тис. – Я же проходил с ним не так уж долго, меньше года. Я как будто откликнулся. Оглянулся.
– На кого оглянулся? – понизил голос Джор.
– На врага, – прошептал Тис. – Я шел в крепость, чтобы укрыться от врага. Даже от нескольких врагов. Может быть, от многих. И когда я снял браслет, они увидела меня. Не от дома Тида, нет. За многие лиги. Но они не были удивлены. Они были удивлены и раздражены, что не видели меня какое-то время. Они и теперь видят меня, но смутно. Кажется, крепость сама укрывает нас. Но дело не в этом. Они хотели, чтобы я здесь оказался.
– Для чего? – испугался Джор.
– Не знаю, – свернул свиток Тис.
– Твоя боль… – Джор задумался. – Она словно и не боль. Я не могу это объяснить… Ты понимаешь, я ведь почувствовал твою боль, когда увидел тебя в первый раз, я все чувствую. Даже удивился, отчего ты на стенку не лезешь. Но это если принимать ее от тебя. А если ограждать тебя от нее, то все по-другому. Она неправильная. Она какая-то сладкая, словно патока. Да, противная, но не мучительная. Она как будто только для тебя. Поэтому я и могу разделить ее с тобой. А вот твою жажду я даже рассматривать боюсь. В ней есть что-то страшное. И знаешь, мне кажется, что она часть твоей боли. Разгадка ее. Если утолишь жажду, боли не будет.
– Возможно, – оперся лбом о холодное стекло Тис. – Но я боюсь того, что будет вместо боли. И я не знаю, как утолить эту жажду. Или не хочу знать.
– Откуда взялась эта боль? – спросил Джор.
– Она началась прошлой весной, – прижался к стене Тис. – Так получилось, что я потерял одну важную вещь, и враги почти добрались до меня. Тогда, кстати, я сумел уйти от них благодаря умению, которое открыл первым ключом. И я не знал, что это умение у меня есть. Но тогда меня все же взяли на крючок и наполнили этой болью. А если бы не этот браслет, то давно бы нашли…
– Хочешь, я отдам его тебе прямо сейчас? – вскочил на ноги Джор.
– Нет, – покачал головой Тис. – Это мне не поможет. Какой смысл прятаться, если они знают, что я здесь? К тому же он не спасает от боли. Даже наоборот. Теперь мне кажется, что даже наоборот.
– Кто они – эти враги? – спросил Джор.
– Не знаю, – прошептал Тис. – Думаю, это те, кто убил моих родителей. Наверное, они связаны с Черным Кругом. Я не знаю точно. Но среди них точно был некий Олс.
– Святые угодники, – закрыл рот рукой Джор. – Я особо ничего не знаю про Олса, но Джай тут болтал, что именно страшный колдун или даже демон Олс убил прошлого Ату! Предстоятеля Священного Престола!
– Не знаю, – пожал плечами Тис. – Может быть. Он был не совсем человеком.
– Зачем они все это делают с тобой? – спросил Джор.
– И этого я не знаю, – вздохнул Тис. – Может быть, они думают, что я стану им подчиняться? И хотят, чтобы меня здесь научили всему? Когда я пробирался в Стебли, мне то и дело казалось, что кто-то… не очень хороший ведет меня. Помогает добраться до Приюта. А может быть, они хотят, чтобы я всё это уничтожил?
– Что значит «всё это»? – побледнел Джор.
– Всё, – скорчил гримасу Тис. – Крепость, наставников, учеников, четыре предела.
– А чего хочешь ты? – чуть слышно прошептал Джор.
– Многого, – улыбнулся Тис. – Вырасти здоровым и умным, как хотела моя мать. Избавиться от этой боли и от этой жажды. Вернуть браслет его хозяину. И найти такое место, чтобы там меня никто не нашел. И просто жить.
– А есть такое место? – вытаращил глаза Джор.
– Вряд ли, – ответил ему Тис.
Он думал об этом беспрерывно. И когда сидел на занятиях, и когда сидел в читальном зале, и когда по утрам выходил из комнаты вместе с Джором, чтобы присоединиться к Пайсине и десятку воспитанников, которые совершали неизменную пробежку. Затем они разминались в среднем зале.
– Что это? – спросил как-то Тис у Джора, показывая на сдвинутые в сторону толстые циновки и на вставленные в выдолбленные еще в древности углубления столбы. – Что здесь будет?
