– А как же я? – растерялся Джор.
– А тебя нам велено отвести к себе в гости и напоить рябиновым компотом, – вздохнула Йора. – И проверить на тебе нашего Брайдика.
– Это еще как? – удивился Джор.
– Сами не знаем, – пожала плечами Гаота. – Гантанас сказал, что у нас особый зверь. Он такой один в крепости.
– Гантанас сказал, что он должен мурлыкать, – объяснила Йора. – Если зашипит, плохи твои дела после того, что с тобой сделал Тис. Так что тебе придется постараться.
Через несколько минут Тис уже поднимался по лестнице дома наставников. Остановившись у двери из потемневшего дерева, он уже собрался стучать, как вдруг услышал голос наставника:
– Заходи, Тис. Открыто.
Толкнув дверь, Тис перешагнул через порог и оказался на огромном чердаке, превращенном его хозяином в уютное жилище. В центре помещения как будто на высоком помосте высилась еще более высокая труба, соединяющая все каминные трубы здания, возле нее имелся и сам камин, и огромный явно новый стол, из-за камина торчал угол не менее огромной кровати, а по всем стенам тянулись полки и шкафы, заполненные всякими предметами и емкостями для них. В потолке вокруг трубы, заполняя пространство между тяжелыми балками, были устроены окна, и через них виднелись пробуждающиеся вечерние звезды. На столе горели свечи. За столом сидел Гантанас и потягивал из кубка, судя по запаху, горячий ореховый отвар.
– Надеюсь, разбойницы не пугали тебя магическими препятствиями, которые ожидают каждого на этом чердаке? – засмеялся Гантанас.
– Они ничего не сказали, – покачал головой Тис, подходя к столу.
– Ну, точно, разбойницы, – вздохнул Гантанас. – Но сегодня никаких испытаний. Хватит. Сегодня я позвал тебя, чтобы ответить на твои вопросы. Не на все, конечно. На некоторые. О твоих предках и обо всем, что далеко отсюда, мы поговорим как-нибудь в другой раз. Кстати, как тебе стол? Это все мастерство Уинера. Старый сгорел в тот день, когда у меня в гостях были эти три девчонки. Так что с ними надо быть очень осторожным!
– Я осторожен, – кивнул Тис.
– Садись, – подвинул ему кубок с отваром Гантанас. – Вон, в блюде медовые тянучки. Без обмана. У них один недостаток, много их не съешь. Слишком сладкие. Но детей это обычно не останавливает. И это главное.
– Что главное? – спросил Тис, усаживаясь за стол.
– То, что вы дети, – сказал Гантанас.
– Вы же не за этим меня позвали, – сдвинул брови Тис. – Кто-нибудь пожаловался на меня? Или я что-то сделал не так?
– Почему ты так решил? – удивился Гантанас.
– Потому что вы должны были позвать меня вместе с Джором, – пожал плечами Тис. – Я же вроде бы в ответе за него?
– Ага, – понял Гантанас. – Ты так это себе представил? Не наоборот? И поэтому сегодня предпочел не смотреть за игрой, а копаться в его силе?
– Вы заметили? – спросил Тис.
– Трудно было не заметить, – кивнул Гантанас.
– Но ничего не сделали, потому что мы дети? – спросил Тис.
Гантанас отхлебнул отвара, положил в рот медовую тянучку, снова сделал глоток, затем покачал головой.
– Не поэтому. Я ничего не сделал, потому что вы не только дети. Вы такие же люди, как я или Пайсина, или Юайс, или Брайдем. Вы не овцы, я не пастух. Я лишь могу оберегать вас, но не гнать пинками в ту сторону, в которую мне нужно, чтобы вы пошли.
– И все же вы направляете? – спросил Тис.
– Как и всякий отец или мать направляют свое дитя, – вздохнул Гантанас. – Говоря что плохо, а что хорошо.
– А если одно дитя попытается лишить жизни другого? – спросил Тис.
– Я все сделаю, чтобы этого не произошло, – твердо сказал Гантанас. – И если случается что-то подобное, и меня нет рядом, это всего лишь значит, что меня не видно. Ну ладно, – Гантанас постучал пальцами по столу. – Давай все же перейдем к вопросу о том, почему ты здесь без Джора. Я прошу тебя остаться в крепости этим летом. Почти все или все воспитанники будут проходить те или иные испытания, кто-то, кому есть куда, отправится домой, но ты должен остаться в крепости.
– Алаин снова охотится за мной? – спросил Тис.
– Нет, – поморщился Гантанас. – Или, скажем так, я не знаю. Нет, причина в другом. Габ попросил у меня помощника на пару месяцев в кузнице, а никого лучше тебя я не могу найти. Да и это не будет значить, что ты останешься взаперти. Нам нужно обследовать и Медвежье урочище, и осмотреть крепость у входа в долину. Да и старые тропы с тыльной стороны крепости тоже ждут следопытов. Что-то из этого будет зачтено тебе как испытание.
– И все-таки вы чего-то боитесь, – понял Тис.
– Я всегда всего боюсь, – признался Гантанас. – У меня всего двое человек в крепости, которым я не только доверяю, но которые могут увидеть то, чего не вижу я. Это Гаота и ты. В какой-то степени и Джор, но ему еще предстоит поверить в самого себя, к тому же мне нужно будет развести вас на время. И для Гаоты у меня уже есть одно дело, и ей тоже придется отправиться в путь, так что лишиться еще и тебя, значит вовсе остаться без глаз. Хотя и насчет кузницы, и насчет Габа – чистая правда. Он хороший мастер и сдержанный человек, но когда увидел твой меч, сказал, что его ковал тот, кому открыты тайны ремесла. И вот еще что – все это не значит, что мне нужен соглядатай. Мне нужен скорее защитник.
– Что я могу увидеть? – спросил Тис. – Кого я могу защитить? Я даже не могу справиться с тем, чем меня одарил нож Дайреда!
– Что, опять надел браслет? – посмотрел на рукав Тиса Гантанас.
– Нет, – приложил руку к груди Тис. – Он здесь. Не хочу пока надевать его. Он скрывает меня, но как будто делает слабее. Я не должен рассчитывать на него.
– То же самое и сам Джор, – заметил Гантанас. – Он дарит тебе облегчение, но помимо своей воли делает тебя слабее. Если ты будешь полагаться на Джора, ты никогда не избавишься от боли, что тебя мучит. Боюсь, что тебе будет нелегко этим летом.
– Я избавлюсь от нее когда-нибудь? – спросил Тис.
– Думаю – да, – кивнул Гантанас. – И моя задача, чтобы эта боль не совпала по длине с твоей жизнью.
– Может быть, какие-то снадобья, – нахмурился Тис. – Травы, которые я уже использовал? Наговоры? Еще что-то?
– Я не слышу ваших разговоров, но многое чувствую и вижу, – встал из-за стола Гантанас и принялся рассматривать звезды в окнах. – Когда у тебя случилась ссора с Джаем, Джор ведь уговаривал тебя отложить разбирательство?
– Да, – кивнул Тис.
– Но ты не согласился, я полагаю, – сказал Гантанас. – Что ты ему сказал?
– Я ему сказал, что нужно пойти и раздавить свой страх, пока он маленький, – ответил Тис.
– Так же и твоя боль, – вздохнул Гантанас. – Все эти снадобья и даже Джор – это отсрочки. Ее нужно раздавить этим летом. Не откладывая.
