– И чего он ждет? – спросил Клокс. – Всю жизнь собирается здесь просидеть?
– Не знаю, – сдвинул в сторону шипы Байрел. – Но теперь город окружен, в одиночку не выбраться. Да и не в одиночку тоже. Понимаешь, что это значит?
– Что ценность мальчишки очень велика? – спросил Клокс.
– Именно так, – кивнул Байрел.
– Думаешь спасти его и выбить хороший куш из Брайдема? – спросил Клокс.
– Я людьми не торгую, – напряг скулы Байрел. – Но и вставать против Черного Круга мне тоже не с руки. Тут на окраине мне никто не поможет. Королевские дозоры придут и уйдут. А я останусь. Скажи мне, судья. Что случилось двенадцать лет назад в Гаре? В год, когда сменился Ата на Священном Престоле. Ты же был там? Брайдем мне сказал, что прежний Ата – предстоятель Священного Престола был убит обезумевшим Эгричем. Судьей. Таким, как ты теперь. Что случилось в Гаре?
– Зачем тебе знать это? – осипшим голосом спросил Клокс и схватился за край стола, чтобы не завалиться, не сползти со скамьи, не упасть на пол – так вдруг потемнело у него в глазах.
– Брайдем сказал, что именно там началась новая беда, – прошептал Байрел. – Подобная той, от которой однажды нас всех спас святой Нэйф. Беда, которую выращивают колдуны Черного Круга. Время пришло. И еще он сказал, что детишки, которых они собирают в Приюте Окаянных, как раз и предназначены для того, чтобы устоять, когда новая беда войдет в полную силу. Тебе не кажется, что если этот мальчишка один из таких детей, то многое начинает сходиться? Но только в том случае, если он первый среди прочих. Или еще какую тайну имеет.
– Двенадцать лет назад в Гаре был совершен обряд, – заставил себя произнести Клокс. – Жертвоприношение. Нескольких людей и одного имни высшего ранга. Для того, чтобы призвать демона. Возможно, этот обряд удался. И демон вселился в Эгрича. Это все, что я могу сказать.
– Значит, Предстоятеля Храма убил демон? – спросил Байрел. – И что же? Он с тех пор разгуливает по Ардане?
– Ты бы спросил об этом Брайдема! – прошипел Клокс. – Он присутствовал и при убийстве старого Аты, и при избрании нового!
– Олс это сделал, – подал голос Райди. – Это даже я знаю. Он назвался Олсом. Тот, кто убил святого Нэйфа, распятого на колесе и доставленного в Тэр одна тысяча двести семьдесят семь лет назад, тот вернулся. Вселился в Эгрича и сразил старого Ату. Называй вещи своими именами, Клокс.
– Я не могу говорить с уверенностью о том, в чем не уверен, – прошептал Клокс.
– Да хранят нас боги, – опрокинул кубок Байрел.
– Воистину, – взялся за кубок Райди.
– Твою мать… – взъерошил седую бороду Клокс. – Это все новости? Что я еще должен знать?
– Тебе виднее, судья, что тебе нужно знать, – пожал плечами Байрел. – Но новости спешат и наступают на пятки друг другу. Того паренька, что рассказал о происшедшем в остроге, нашли сегодня повесившимся. Кстати, в голубятне. Дилб сейчас занимается этим. Убитый рыбачок на севере Дрохайта, которого нашли у двух башен, имел при себе такой же мешок, как и нюхач. И был он не один. С приятелем пришел в город. Так вот, приятеля этого нигде нет. Пропал. И сам рыбачок убит… странно.
– То есть? – не понял Клокс.
– Маленьким ножом, – объяснил Байрел. – Точно в загривок. Фуара по молодости помотало по свету. Не в самых добрых краях он взрослел. Говорят, что он и теперь может так срезать кошель с твоего пояса, что ты только к вечеру это заметишь. Думаю, что грехов на нем столько, что лучше не начинать отмаливать, чтобы какая-нибудь часовня не почернела и не обрушилась. Но тот, кто многое пережил, тот многое видел. Так вот по описанию Фуар сказал, что не охотничий это нож. Это нож, который бросают с полсотни шагов. И он точно входит туда, куда его бросили. Это оружие убийцы.
– Где этот нож? – спросил Клокс.
– Не знаю, – развел руками Байрел. – Кроме описания, да еще с чужих слов, ничего не осталось. Лодочник, который нашел труп, выбежал на улицу, увидел знакомца, послал его ко мне. Сказал ему, что труп валяется у воды с одним ухом, вместо другого застарелый шрам. По этому шраму, его, кстати и вспомнили. В руке у трупа странный мешок с белым шнуром, в загривке еще более странный нож вроде как без рукояти, один стальной шарик на ее месте диаметром в палец. Мол, накрыл сетью и ждет бургомистра. Но когда мы примчались, трупа уже не было.
– Как это объяснил лодочник? – спросил Клокс.
– Никак, – усмехнулся Байрел. – Пропал вместе с лодкой. Впрочем, ее хватились лишь на второй день. Как тебе это? Уже понимаешь, что все здесь не так гладко, как хотелось бы?
– С Алаин… – вспомнил Клокс. – С бабой этой говорил?
– После возвращения – еще нет, – задумался Байрел. – Но ты знаешь, мне кажется, что она с ними.
– С кем? – не понял Клокс.
– С ними, – повторил Байрел. – С теми, из Тэра, кто отпустил тех имни, кто отпустил того колдуна. Четыре года назад. Она же из Тэра? А что если она и послала этого нюхача? Что если она идет по следу мальчишки? И эти двое с мешками тоже ее? Не только эти два урода, что бегают за ней и пугают горожан своими осклизлыми рожами.
– И она же убила тех, кого послала? – удивился Клокс. – Пусть даже одного из них. И лодочника? Она ведь от Храма Присутствия? Не слышал я, что он интересуется одаренными сиротами. Впрочем, я и о храмовых старателях из этого храма не слышал. Или она для кого-то другого старается?
– Слишком сложно, – нахмурился Байрел. – А если мальчишку кто-то прикрывает? Может, кто-то от Брайдема?
– Нет, – замотал головой Клокс. – Он не такой.
– Да, – задумался Байрел. – Он мне тоже показался не таким. Знаешь, просто радость охватывает, когда встречаешь честного человека. Жаль, редко радоваться приходится. Зеркало, что ли, купить?
– Я б тебе свое дал, но в нем у меня уже есть один честный человек, – проскрипел в ответ на смешок Байрела Райди, заставив улыбнуться и Клокса.
– Оставь себе, – отмахнулся Байрел. – Мне только твоей рожи не хватало. А если без шуток, то тягостно на сердце. Нет причины для радости. А когда вроде и повод есть, беда какая-нибудь радость перебивает. Есть ведь еще одно. Мы же не знаем точно, о ком идет речь. Может, мальчишка, о котором мы тут подумали, давно уже умер, отполз от той деревни и истек кровью. А здесь кто-то другой. Или еще пуще того – именно он здесь, где магия ему не грозит, но он и понятия не имеет о Приюте Окаянных, и вообще туда не собирается. Может, он пришел в Дрохайт, как в единственное место, где ножи не летают и не режут горла людям! Как тебе это?
– Сколько у тебя ребятишек в Дрохайте? – спросил Клокс.
– Мальчишек – под сотню, – задумался Байрел. – Таких, чтобы от сиськи уже оторвались, штаны умели надевать и башмаки шнурить. Мне доносят, что Алаин уже всех обошла. И никто ее не устроил. Девчонок – человек двадцать, но за ним тут особый пригляд. Да их она и не проверяла. В трактире – четверо парней и Дора. Из них двое парней и девчонка прибыли не так давно. Но, вроде бы, никто из них не подходит под эту историю.
