Книга Лабиринт. Войти в ту же реку, страница 5. Автор книги Александр Забусов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Лабиринт. Войти в ту же реку»

Cтраница 5

— Ну, как добрался, Мишаня?

Вопрос деда, «как он добрался», поставил в ступор, заставив собеседника рассмеяться. Заливистый смех Константина Платоновича привлек бабушку Наташу, та практически сразу материализовалась рядом с мужем и внуком.

— Вы чего тут уединились от всех?

Дотянувшись, потрепала рукой волосы на голове Каретникова. Вообще, его дед с бабкой странная парочка. Михаил ни разу в жизни не слышал, чтоб дед повысил голос на свою жену, но у выхода из дома, на гвозде нарушающем интерьер, висит нагайка, настоящая казачья плетка, и бабка прекрасно знает, что повешена она именно для нее. Мол, ежели жена провинится, то пощады так просто не будет. Вот так! Самое интересное, что такой выверт дедового отношения к супруге, воспринимается домашними вполне адекватно. Привыкли. Даже не замечают.

— Иди к гостям, бабка. — Осадил проявление нежности к внуку «домашний тиран». — Нам с внуком побалакать нужно.

Оставшись наедине, дед раскрыв ладонь, продемонстрировал до боли знакомый кругляк ладанки.

— Узнаешь?

Чего изворачиваться? Кивнул головой.

— Моя.

Дед хмыкнул.

— Теперь уже нет. Второго раза не будет.

Глядя в глаза Михаилу, Константин Платонович пояснил.

— Я этот науз давно для тебя приготовил, и подозреваю, что на шею тебе надел его именно после сегодняшнего дня.

Каретников протянул руку, хотел забрать привычную вещь и повесить ее себе на грудь. Дед покачал головой. Убрал медальон в карман.

— Нет. Теперь сей оберег в огонь брошу.

— Дед, а пояснее выражаться можно?

— Отчего ж? Скажу и яснее. С каких пор уж и не знаю, но в нашем роду по наследству, от деда к внуку передается возможность прожить не одну жизнь, а сразу две. Первую, ты живешь как Бог на душу положит, а вот вторая у тебя, запасная. Чтоб ошибки пребывания на этом свете, исправить мог. У меня эта жизнь — вторая. Вижу, что и у тебя она с чистого листа с сего числа начинается.

— А вдруг…

— Ха-ха!

— Да, ты в зеркало на себя глянь! Это ведь папку с мамкой обмануть сможешь, а я как глаза твои увидал, сразу понял, из далека вернулся. Где тебя смертушка достала? Когда?

— В Сирии. Летом две тысячи семнадцатого.

— Долгонькую жизнь прожил! Я в августе сорок первого погиб.

— Ясно.

— Ну и какие мысли?

— Мысли? Никаких. В себя никак не приду.

— Знакомое чувство.

— Дед, ты ситуацию прояснить можешь?

— Постараюсь, если еще сам не понял…

Им двоим никто не мешал. Из-за дома слышались веселые возгласы подвыпившей родни, а из динамика магнитофона, голос молодого Лещенко.

Из полей уносится печаль,
Из души уходит прочь тревога.
Впереди у жизни только даль,
Полная надежд людских дорога…

Разъезжаться по домам не смотря на то, что завтра понедельник, никто не собирался, у Каретниковых переночевать места всем хватит. Завтра по ранней поре все поднимутся и разъедутся кто куда, а сегодня можно не заморачиваться новой рабочей неделей.

— …Когда ты родился в нашей семье, твоему старшему брату Сашке было уже шесть лет. Твоим родителям, по жизни и одного ребенка хватало. Но я-то знал, на свет Божий должен появиться тот, кому «наследство» передать обязан буду.

— А Сашке?

— Нет. Тут без вариантов.

— Почему?

— Человек признак иметь при всем должен. В «рубашке» рожденный, имеет право на исправление ошибок прошлой жизни. Это как у бабочки. Сначала «куколка-кокон» — одна жизнь. Из кокона выбралась, обсохла, крылья расправила и полетела — вторая. Так вот, когда ты родился, и я понял, что все сходится, взял твой волос, каплю крови твоей, со своей смешал, с пальца ноготок срезал, расплавил метал, и по технологии переданной моим дедом, отлил науз.

— Чего сделал?

— Ну, сотворил оберег, ладанку, медальон для тебя. Называй его как хочешь. Я тебя сей премудрости потом обучу. Вот! Ну, а дальше оставалось только ждать.

— Чего ждать?

— Надеть на шею науз я мог только после того, как ты между жизнью и смертью окажешься. Хотя бы сознание потерять должен был. Когда машина перевернулась, сознание терял?

— Было дело.

— Вот я после вашего возвращения из балки, судя по всему и надел оберег на твою шею.

— Зачем такие сложности? Раньше этого сделать никак нельзя было?

— Раньше, нет. Небось знаешь, что меня ведьмаком кличут?

— Ну, знаю. Дураки потому что.

— Существует два известных способа, которые могут переместить человека во времени. — Дед осклабившись, посмотрел на внука, понимает ли то, о чем ведет рассказ. Воспринимает? Или относится ко всему, как к небылице. — Наиболее известный — это «кротовые норы» — небольшие туннели в пространстве, которые служат связующим звеном прошлого и настоящего. Но нора нестабильна, может закрыться быстрее, чем человек успеет переступить её порог. Второй способ — это посещение мест на Земле, которые обладают определённой энергетикой. Более того, иногда люди даже не знают, как попасть в прошлое, но оказываются там случайно, посетив энергетически сильное место Земли. «Место силы». Третий способ «принадлежит» нашему роду. В свой смертный час, если ты успеваешь раскрошить науз, в прошлом повешенный на тело после потери сознания, то и вернешься обратно именно в тот час, когда тело не имеет сознания. Короче, ты вернулся в себя. Понял теперь?

На дворе уже ночь. Голоса из-за дома не такие уж и громкие. Детвору женщины отправили на боковую. Во дворе, скорее всего отец, зажег фонари. Сентябрьское, южное небо расцветилось звездами и их «рогатым пастухом». Дед с внуком продолжали беседу…

— Понял. Только почему, мы?

— Ха-ха! Ответ кроется в прошлом, но я его не знаю. Воспринимай как должное. Я вот, когда «вернулся», людей лечить стал. Чем ты займешься, решай сам.

— Ага! Других излечиваешь, а бабулю проморгал.

— А вот отсюда, подробней!

— Точно не скажу, я тогда уже Афган «топтал», но уйдет она от нас в восемьдесят шестом.

Мать говорила, что заболела после чернобыльской аварии. Сгорела за полгода.

— Авария?

— Атомная электростанция под Киевом рванет. Так рванет, что никому мало не покажется.

— Так-так!

Дед призадумался. Хитрый взгляд пронзил Михаила. Задал вопрос по существу, уже касаемо себя.

— Ну, а мне сколько той жизни еще отпущено будет?

— Лет двадцать проживешь еще.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация