– Замечательно, Ангус, спасибо, – произнесла Августа.
В столовую вышел Филлипс с огромной индейкой на серебряном блюде. Индейка подавалась со сладким картофельным пюре, овощами, булочками, клюквенным желе и превосходным вином из запасов Берта.
Грегори впервые отмечали День благодарения вместе с Баттерфилдами. Они собирались отпраздновать с ними и Рождество, а затем – между рождественскими праздниками и Новым годом – семья Грегори планировала поехать в Аспен, где Блейк и Сибилла арендовали дом. Эндрю должен был приехать к родителям на три недели. Все с нетерпением ждали его. Ангус послал Эндрю список своих любимых пабов, расположенных поблизости от кампуса. Старик не понимал, что эти заведения могли давно закрыться, ведь миновало уже сто лет с тех пор, как Ангус посещал их.
Праздничная индейка была великолепна, и все пребывали в хорошем расположении духа, несмотря на постигшие Баттерфилдов в этом году несчастья. Перед трапезой Берт прочитал молитву, и присутствующие поблагодарили Господа прежде всего за новых друзей, которых обрели. Беттина начала поправляться, сегодня она выглядела лучше. До родов оставалось еще пять недель. Гвинет лихорадочно вязала маленькие кофточки и шапочки, а Августа вышивала белые бутоны роз на крошечных ночных рубашечках. Белый цвет подходил для младенцев обоих полов. Ребенок – будь то мальчик или девочка – был обеспечен одеждой на первые несколько месяцев жизни.
Каролина, Люси и Сибилла с нетерпением ждали появления на свет младенца. А Магнус и Чарли не проявляли к этому событию никакого интереса.
– Дети обычно орут ночи напролет, – заявил Ангус. – Но я сумею успокоить ребенка Беттины, я буду играть ему на волынке, и он уснет.
– Пожалуйста, только не это! – воскликнула Августа, содрогнувшись от мысли, что ее брат будет играть на волынке каждую ночь.
Берт до сих пор не примирился с тем, что его дочь скоро родит ребенка от иммигранта, сына владельца рыбного ресторана. Родители мужа Беттины не желали общаться с ней, опасаясь, что она будет тянуть с них деньги. Они презирали Баттерфилдов, считая их никчемными людьми, а Беттину – неспособной к труду и семейной жизни. Однако Берт подозревал, что отношение свекра и свекрови к Беттине изменится, если она родит мальчика. Вероятно, тогда они захотят увидеть внука и участвовать в его воспитании. Берт вдруг подумал о погибшем сыне. Наверное, им с Гвинет было бы легче переносить потерю Джошуа, если бы он оставил после себя ребенка… Теперь Берт жалел, что Джошуа не женился до ухода в армию.
Трапеза в День благодарения была долгой, обе семьи купались в теплых дружеских чувствах и трепетных эмоциях. В конце вечера все стали обниматься друг с другом. Даже Августа обняла и расцеловала Сибиллу, хотя раньше часто игнорировала ее. По словам Августы, Сибилла ужасно одевалась и была лишена вкуса. Кроме того, старушка говорила, что Каролина в своих мини-юбках выглядит как танцовщица из музыкальной шкатулки.
Встав из-за стола, Беттина с трудом сделала несколько шагов. Ей было трудно двигаться. Она походила на круглый мячик в своем красном бархатном платье, которое сшила для нее Гвинет. Большую часть времени Беттина носила черное вдовье одеяние. После гибели Джошуа Гвинет не снимала траур. Она носила его в течение года и после смерти Магнуса, двенадцать лет назад.
После ужина Баттерфилды и Грегори пожелали друг другу спокойной ночи. Насытившись вкусной едой и хорошим вином, Берт и Блейк дружески похлопали друг друга по спине, а Сибилла и Гвинет обнялись. А затем призраки, как обычно, тихо вышли из столовой и бесследно исчезли. Блейк, Сибилла и дети медленно поднялись по лестнице, постанывая и жалуясь на переполненные желудки.
– Я чувствую себя Беттиной, – смеясь, промолвила Сибилла.
И Блейк тут же заявил, что хотел бы, чтобы она снова забеременела. Он мечтал о четвертом ребенке. Сибилла удивилась, хотя догадывалась, что ее муж мечтает, чтобы она родила еще одного малыша. Однако Сибилла считала, что троих детей вполне достаточно для счастливой семейной жизни.
– Представляешь, – задумчиво произнес Блейк, – у нас появится маленькая девочка. Малышка позволит нам снова ощутить себя молодыми.
Однако Сибилле не хотелось рожать в сорок лет.
– Говори за себя, – сказала она, когда они вошли в спальню. – Я и так не чувствую себя старой.
Супруги легли в постель, но не сразу уснули. Вечер прошел замечательно, в приятной дружеской атмосфере, и Блейк перебирал в памяти его эпизоды.
– Жаль, что Беттина осталась одна с ребенком. Ей будет непросто растить его, – промолвил он.
– По-моему, она не рада, что все так получилось. Беттина поняла, что совершила ошибку. Она поспешила бросить вызов родителям и теперь сожалеет об этом. Но уже слишком поздно что-либо менять. Может, ребенок поднимет ей настроение и примирит с действительностью. Будем надеяться на это.
– Берт считает, что никто не возьмет ее с ребенком замуж.
– Гвинет говорит то же самое, но мы-то знаем, как будут развиваться события дальше. Родители Беттины ошибаются. После войны останется много молодых вдов с детьми. Эта война изменит мир. Женщины, лишившись кормильцев, пойдут работать и обретут самостоятельность и свободу от многих условностей.
– Они станут похожими на тебя, – сказал Блейк, и Сибилла засмеялась.
На следующее утро супруги проснулись поздно. Они провели спокойные мирные выходные с детьми и хорошо отдохнули, набравшись сил перед новой рабочей неделей.
В декабре на Сибиллу навалилось множество дел. Среди прочего ей нужно было подготовиться к Рождеству и приезду Энди. Она купила подарки для всех, включая Баттерфилдов. Две семьи собрались вместе, чтобы украсить огромную елку в зале, как это всегда делали при жизни Баттерфилды. Чарли и Блейк достали искусственную ель, а затем принесли из гаража игрушки. Берт рассказал им, где они находятся. Муж Алисии, Хосе, помогал ставить и украшать елку. Он, конечно, заметил, что члены семейства Грегори разговаривают с кем-то невидимым, и решил, что Алисия права: их хозяева немного не в себе.
– Они общаются с воображаемыми друзьями, – рассказывала Алисия мужу, – причем не только дети, но и взрослые.
Но Грегори хорошо платили и были добрыми приветливыми людьми, поэтому Алисия и Хосе сквозь пальцы смотрели на их причуды. Они решили не обращать внимания на странности эксцентричных работодателей.
В рождественское утро Баттерфилды и Грегори собрались в бальном зале вокруг наряженной елки, под которой лежали подарки. Раньше Грегори поздравляли друг друга в сочельник, а в этом году решили следовать традициям Баттерфилдов и обменяться подарками на Рождество. Филлипс подал гоголь-моголь, добавив в стаканы взрослых бренди. Однако Магнус и Чарли успели сделать глоток из стаканов родителей, прежде чем были застигнуты на месте преступления. Филлипс пожурил проказников и не стал наказывать их, он очень любил мальчиков.
Родители заявили, что ночью в доме был Санта-Клаус и оставил для детей подарки. Чарли и Магнус еще верили в сказки и были в восторге от слов родителей. Мальчики получили по велосипеду. Магнус тут же сел на свой ярко-красный велик и стал кататься вокруг елки по просторному залу.
